Я много думала. Не о заданиях, школьных сочинениях и научных статьях, а о жизни и смерти, любви и ненависти. Я проклинала себя за свои жалкие стремления к философии, но ничего не могла поделать. Я не хотела превращаться в Лаванду или Парвати, которые круглыми сутками рассуждали какие же мальчики скоты или же на тему: от любви до ненависти один шаг.

И между тем я не могла остановиться. Я размышляла о том, что предательство и преданность порой стоят рядом, что, убивая одного, можно спасти многих. Я стала задумываться над этим, когда Гарри рассказал нам о том, что Снейп шпионит для нас. Теперь же, когда зельевар убил директора, я все чаще и чаще возвращалась мыслями к этим вопросам. Меня мучили сомнения и противоречивые чувства. Откуда-то я знала, что Снейп поступил правильно, но, с другой стороны, я ненавидела его, и это было правильно.

Правильным было вырезать его образ из всех наших школьных фотографий – как ни по-детски это звучит, правильно сквозь слезы говорить о ненависти к профессору, правильно… и в то же время, каким-то дальним уголком сознания я не хотела в это верить. Исходя из того, что рассказал нам Гарри, директор умолял себя убить, он просил, а значит… черт, тогда это неправильно. Это была самая правильная неправильность в моей жизни. Так должно было быть, и так было.

Я понимала, что это бред и не могла остановиться. Измученная, я засыпала с рассветом, вставала к завтраку - чтобы не помнить, и вечером ходила кругами по комнате - чтобы понять. Я хотела вникнуть в ход его мыслей, чтобы разобраться, чтобы… оправдать?

Мне казалось, что я похожа на Снейпа. Он был умен, не очень красив, амбициозен и не понят. Полукровка. Изгой в обществе чистокровных магов, где он вращался. Я «вставала» на его место и нередко приходила к тому же результату, что и зельевар. Я боялась повторить его ошибки, боялась, что не справлюсь, что не…

В такие минуты я садилась в углу комнаты и смотрела вперед, словно ожидала увидеть его перед собой и отразить атаку, если она будет. Мне хотелось плакать, и я подтягивала к себе ноги, стараясь коленями коснуться собственного тела, чтобы осознать, что в царящей вокруг темноте нет никого. Кроме меня и моих мыслей. Этих чертовых мыслей!

Вот и сегодня, пролежав полчаса без сна, я встала и заходила по комнате. Было душно, и, распахнув окно, я стала слушать цикад. Я взобралась на подоконник, потому что так чувствовала себя ближе к звездам, до которых, даже со второго этажа, было очень далеко.

Я посмотрела в окно и удивленно моргнула – на первом этаже горел свет. Видимо на кухне, потому что именно под ее окнами было достаточно светло, и на траве мельтешили блики и тени. Заинтересованная, я перегнулась через подоконник, стараясь услышать, что же там происходит. Если Фред опять привел своих девчонок, то я все расскажу миссис…

- Вы как всегда сделали несколько поспешных выводов, мистер Уизли.

Я замерла, не веря своим ушам. Этот голос я бы узнала из тысячи. Голос, преследовавший меня бессонными ночами – голос Северуса Снейпа. Рискуя вывалиться, я еще чуточку наклонились, вслушиваясь в чарующий баритон зельевара. Суставы рук заныли, да и живот отозвался резкой болью оттого, что я налегла на подоконник.

Не потрудившись даже надеть халат, я побежала на первый этаж. По дороге наверняка вогнала себе занозу в ногу – лестницы на Гриммо 12, такие старые! Я тихо, едва слышно ступая босыми ногами по ковру, вошла в кухню, надеясь, что меня не заметят в полумраке. Облюбовав угол, я притаилась, думая, что меня прочно отгородило от разговаривающих шкафом.

Мистер Уизли – отец Рона – стоял, направив на Снейпа палочку, и, по-видимому, не желал слушать объяснений. Зельевар невозмутимо прислонился спиной к двери, что выходила в сад и, сложив руки на груди, с усмешкой наблюдал за рыжеволосым колдуном.

- Отчего же, Снейп, ты решил собрать все хоркруксы Того-Кого-Нельзя-Называть, но этот ты не получишь, потому что…

- Вам не уничтожить их.

Я вздрогнула. Снейп не угрожал или спрашивал, просто констатировал факт. Если бы он кричал, размахивая палочкой, это и то не получилось бы столь убедительно, как слова сказанный таким спокойным, будничным тоном.

- Ты хочешь сказать, что уничтожишь их? Не смеши меня, Снейп!

- Отпустите меня. Я уйду и никого не трону.

- Ты считаешь меня глупцом? Петрификус Тоталус!

- Экспеллиармус.

Мистера Уизли отбросило в сторону, но он не собирался сдаваться. Кто угодно, только не Уизли, это безрассудство было у рыжеволосых волшебников в крови. Отец Рона поднялся и, пошатываясь, двинулся на зельевара. Я заткнула рот рукой, чтобы не закричать. Снейп усмехался, помахивая палочкой, словно руководил концертом.

Я должна была помочь мистеру Уизли, но… я не могла поднять руки, да и палочка… она осталась наверху, на тумбочке, бежать за ней сейчас станет чистейшей воды безумством.

Отец Рона не хотел сдавать позиций, да и все сражение стало настолько шумным, что наверху стали копошиться люди. Если кто-то из мальчишек или даже миссис Уизли проснется – Снейпу не победить. Зельевар понимал это как никто другой, потому что уже начал поглядывать на проем двери, ожидая незваных гостей.

Несмотря на явное преимущество Снейпа – он был и моложе и сильнее мистера Уизли - рыжеволосый волшебник имел больше шансов на спасение. Во-первых, он был вынослив и не зря считался неплохим дуэлянтом – вот уже несколько весьма нешуточных атак были отражены им, и, во-вторых, это был дом, где спало почти все семейство Уизли, Гарри и Люпин, закричи он – и все придут на помощь.

- Вы не оставили мне выбора, Артур, Авада Кедавра!

Глаза мистера Уизли широко распахнулись и, смешно дернув руками, он стал медленно оседать на пол. Никаких щитов, которые следовало бы ожидать, когда добро торжествует над злом, никаких чудесных спасений. Стеклянный взгляд и тишина. Какая-то слишком уж страшная. Даже пресловутая зеленая вспышка, о которой столько твердил Гарри, казалась тусклой, куда бледней света луны, пробивающегося из окна.

Я вскрикнула и быстро закрыла рот рукой, чтобы Снейп не услышал меня. Поздно. Зельевар повернулся в мою сторону и медленно, словно проверяя ногой каждый дюйм пола, двинулся ко мне. Я забилась в угол, закрывая глаза, надеясь, что в полумраке кухни, в который она погрузилась, когда заклинаньем затушило все свечи, меня не заметят.

Я зажмурилась, едва слышно повторяя слова молитвы.

- Отче наш, еже еси на небеси, да святиться имя твое… да святиться имя твое…

- Да пребудет царствие твое…

Услышав голос, бархатом обволакивающий душу, я дернулась и закричала. Моему крику не суждено было пробиться сквозь толстый рукав его мантии, тишина… лишь шепот у меня над ухом, который, казалось, сливался с треском цикад за окном.

- Не кричите, мисс Грейнджер, и я вас не трону.

Я открыла глаза, настороженно смотря на зельевара, который сидел передо мной на корточках. Он был спокоен, удивительно спокоен, словно не он только что убил мистера Уизли.

- Хорошая девочка, не задает вопросов, эта привычка выработалась недавно? Раньше вы не обладали склонностью слушать чьи-либо советы.

- Вы… убили…

- Тс-с-с-с-с! Мисс Грейнджер, тихо. Вам приснилось.

- Нет.

- Вы считаете, я не прав?

Я удивленно посмотрела на Снейпа. А как он мог быть прав?! Он, убивший Дамблдора, а теперь и мистера Уизли… он, предавший орден феникса, он…

- Вам не уничтожить хоркруксы, а я могу. Это последняя дань уважения директору.

- Мистер Уизли не поверил вам, он считал…

Снейп оглянулся на отца Рона, чье тело так и лежало посреди кухни, и даже улыбнулся. Мне стало страшно. У него была безумная улыбка фанатика.

- Досчитался. Иногда жизнь одного стоит жизни миллионов.

Я закрыла глаза. Меня здесь нет. И Снейпа здесь нет. Я сейчас проснусь. Это просто кошмар, который мне приснился. Так бывает. Так иногда бывает. Это просто кошмар…

- Хорошее решение, мисс Грейнджер.

Я почувствовала, как его волосы коснулись моей щеки, я испуганно дернулась, надеясь, что он уйдет, оставив меня в покое. Мне захотелось жить. Банально выжить, чтобы завтра рассказать Рону и миссис Уизли что произошло, чтобы добраться до своей комнаты и дописать сочинение по трансфигурации, чтобы… меня что-то укололо в бок, и я дернулась, ударившись головой о стену.

- Я говорил вам, что вы очень умны?

Я широко распахнула глаза, чтобы увидеть Снейпа опирающегося на косяк. Зельевар улыбнулся своей очередной безумной улыбкой и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Я сидела и мелко дрожала. У меня не было сил, чтобы подняться и позвать кого-нибудь на помощь. Я хватала ртом воздух и плакала, мне все еще было страшно. Снейп… кто же он? Фанатик? Предатель? Верный последователь Дамблдора?

Я обхватила себя руками и почувствовала что-то мокрое под ладонью. Удивленно посмотрев на ладонь, я рассмеялась – кровь. Он ранил меня… ранил! Я потянулась языком к испачканным липкой «жидкостью» пальцам и попробовала себя на вкус. Смешно, так словно ты лизнул горку на детской площадке. Соленая… соленая ладошка…

Я сидела посреди кухни и молча смотрела на труп Артура Уизли. Снейп не оставил следов… никаких…

Мне стало весело. Я ни-ког-да не стану такой как Снейп – не доживу. Яд, не позволяющей крови свертываться, медленно убивающий меня… от маленькой дырочки, оставленный то ли иглой, то ли шилом не натекло бы столько крови…

Я сидела и смотрела на окно, ожидая рассвета. Шальная, дикая мысль – я умру молодой и красивой, развеселила меня и я попыталась рассмеяться. Не получилось – меня скрутил кашель, и я упала на бок.

Я лежала, прислонившись щекой к холодному кафелю, и почему-то вспомнила старую мамину песенку, которая она пела мне на ночь. Солнечный лучик упал мне на лицо, и я в последний раз через силу улыбнулась. Иногда жизнь одного человека стоит жизни миллионов… все бы хорошо, с этим можно было бы согласиться, если бы это не была твоя жизнь…