До закрытия оставалось полчаса. Через зеркальный целлофан окна улица казалась совсем серой, словно в чёрно-белом кино. Мелкий дождь отбивал чечетку на внешних подоконниках и сточных трубах. По сравнению с бесцветными сюжетами города, яркие корешки книг и причудливые закладки выглядели по-домашнему уютно и тепло, как чашка горячего шоколада в холодный зимний вечер.
Приятную джазовую композицию прервал дверной колокольчик. Хозяйка магазина поглубже запихнула автобиографию Златоуста Локонса «Я - ВОЛШЕБНИК» и поспешила к прилавку. Выйдя из-за стеллажей, она увидела мужчину в черном пальто. Посетитель лениво водил рукой в черной кожаной перчатке по корешкам книг из отдела магловской литературы.
- Вам помочь?
Мужчина нарочито медленно повернулся и скучающим тоном произнес:
- Магловская литература – как это пошло.
На его лице заиграла знакомая ухмылка.
- Мистер Снейп, - она была удивлена, но попыталась изобразить невозмутимость, - хотите приобрести брошюрку «Как не завалить очередное собеседование на место преподавателя Защиты от Темных Искусств»?
- Мисс Грейнджер, - он фальшиво зааплодировал, - Вы совсем не изменились. Ваше чувство юмора по-прежнему оставляет желать лучшего.
- Могу сказать то же самое о Вашем чувстве такта. Вы пришли оскорблять меня?
- Нет, нет. Я не размениваюсь по мелочам. Я пришёл за книгой.
-Так чем я могу Вам помочь?
Снейп без приглашения сел в кресло и отодвинул открытый каталог.
-Мне нужна книга,- повторил он.- Что Вы посоветуете?
-Эмм... Есть тут одна,- и она удобно уселась в соседнее кресло.- Сюжет примерно такой: жил-был – Снейп фыркнул – мрачный и принеприятнейший волшебник. С детства он мечтал стать, - она на секунду задумалась,- мракоборцем, но по нелепому стечению обстоятельств, в результате которых волшебный мир увидел его трусы в голубую незабудку... Чай?- как бы, между прочим, спросила Гермиона, доставая волшебную палочку.
Снейп коротко кивнул. Пока собеседница наколдовывала чай, в его мыслях судорожно проносилось «Кто?! Кто проболтался этой девчонке про подарок Дамболдора на сорокалетие?!?!» Тем временем Гермиона продолжила:
-... герой вырастает закомплексованным человеком с проблемной кожей, да ещё и становится преподавателем по зельеварению. Эта книга о ненависти, зависти и мести. Автор имеет славу одного из самых больших оригиналов современности. Возьмёте?
-Нет, спасибо, я ужасы на ночь не читаю. А у Вас есть книга о невзрачной девушке, эдаком книжном черве? Сюжет незатейливый: ей нравится местный красавец, но он не обращает на нее внимания. На какое-то празднество она преображается, но опытные подруги подсказывают, что для большего эффекта необходимо увеличить размер её бюста. Минус первый, знаете ли, не в моде. В тот момент, когда общими усилиями одна грудь достигла нужного размера, а вата для другой была готова, в комнату вошел тот самый красавец. В конечном итоге, героиня остается старой девой и всю жизнь работает продавщицей.
«Я же знала, что навящивые идеи Лаванды и Парвати к хорошему не приведут. Но ничего, с кем не бывает?.. Да ты, Гермиона, оптимистка».
- Что-то я не слышала про такую книгу, - сказала она.
- Эта книга, буквально только что написана, - Снейп снял перчатки и взял чашку с чаем.
- Мистер Снейп, должна Вас разочаровать: мы не продаем больные фантазии бездарных людей.
- Ну, предложите мне нечто подобное.
-Есть одна такая книга. Действие разворачивается на рождественском балу. Главная героиня бесстрашная, эрудированная и, чего уж там скрывать, красивая девушка решает пожалеть и принять приглашение невзрачного и скрытного знакомого...
-Не продолжайте. Я не люблю феминистическое творчество. Автор, наверняка, очередная магловская выскочка, которая учувствует в демонстрациях, посвящённых замене мужских корней в словах на женские, приводя в пример слова, типа «семестр». Яйцеместр – как Вам это нравится?
-Откуда такие познания? Присутствовали на подобных мероприятиях? – и, не давая ему ответить, Гермиона продолжила, - Вы так ругаете маглов, мистер Снейп, что я просто диву даюсь, как это Вас угораздило надеть магловское пальто. Если это карнавальный костюм, то хочу напомнить, что 31 октября еще не скоро. А что бы в дальнейшем Вы не терялись во времени, вот Вам подарок от нашего магазина, - и Гермиона призвала из-за прилавка маленький календарик.
«Научил язвить на свою голову»
- Дело в том, что на днях я разговаривал с Люпиным. Он рассказал мне весьма занимательную историю. Сперва я даже не поверил в нее. По словам нашего дражайшего оборотня мисс Всезнайка, мисс Заноза-В-Заднице, мисс Один-Мозг-На-Троих, то есть мисс Грейнджер, стала продавщицей. Я решил, что просто обязан проверить достоверность этого факта. Именно по этой причине мне пришлось надеть этот нелепый костюм, дабы не быть узнанным. Что обо мне бы подумали коллеги зельевары, увидев меня в ЭТОМ месте?
- И чем же Вам не угодил мой магазин?
- Так это Ваш магазин? Все еще хуже, чем я предполагал. Ваша идея разместить здесь стеллаж магловских книг просто отвратительна, ни один уважающий себя волшебник не войдет в этот магазин дважды. А эти семейные фотографии на всех выпирающих поверхностях? Да по сравнению с ними тарелочки в кабинете Амбридж выглядят почти мило.
С этими словами профессор поднялся и подошел к одной из полок, где в разнообразных рамочках стояли снимки друзей и родственников Гермионы.
- Вот, например, эта, - медленно произнес зельевар, брезгливо указывая длинным аристократичным пальцем на фотографию Рона и Гарри. Ребята, обычно радостно приветствующие каждого, как-то неестественно вытянулись и нервно заулыбались, увидев, кто обратил на них внимание.
- У Вас не хватило денег на достойную рекламу, мисс Грейнджер? Решили воспользоваться друзьями для привлечения покупателей?
- Ну, знаете ли, это переходит всякие границы! – Гермиона встала и отошла на максимальное расстояние от профессора, - Вам, кажется, книга была нужна?
- Я этого и не отрицаю. Я все еще жду, что Вы предложите мне что-нибудь достойное. И это - Герой Магического Мира! – Снейп с каким-то издевательским наслаждением наблюдал, как Гарри на фотографии пытался незаметно спрятаться за рамку.
Гермиона подошла к полке, где разыгрывалась эта душещипательная сцена и забрала фотографию. Снейп ухмыльнулся и принялся разглядывать обделенные до этого его вниманием снимки. Его взгляд привлекла ничем, казалось бы, не примечательная картина: мисс Грейнджер сидела за столом со всех сторон обложившаяся справочниками, она раскраснелась, волосы были взъерошены чуть более чем обычно. Видимо фотограф застал ее во время спора. Северус только было открыл рот, что бы прокомментировать последнее изображение, как его острый глаз заметил другое фото – Виктор Крам на метле.
- Великий Мерлин, сам Крам здесь! Да Вы, я вижу, провели блестящую пиар-компанию. Как там, кстати, поживает наш великий болгарский спортсмен? Он улетел, но обещал вернуться?
- У Виктора все замечательно. Я передам ему, что Вы о нем спрашивали, когда в следующий раз встречусь с ним, - ответила Гермиона с премерзкой улыбочкой.
- И когда же Вы собираетесь с ним встретится? Я слышал, его здесь ничто и НИКТО не интересует. Вам должно быть очень обидно.
- Нет, ну что Вы, я себя чувствую просто прекрасно. У нас всегда с Виктором были отличные дружеские отношения и у меня нет поводов на него обижаться.
- Даже так? Мисс Грейнджер, а Вы еще большая оптимистка, чем я думал. Ваш единственный шанс выйти замуж упорхнул от Вас, в прямом смысле этого слова, а Вы еще и радуетесь.
- Возможно, моя личная жизнь оставляет желать лучшего, но не думаю, что Вы тот человек, который может судить о ней. Ведь единственный вид отношений, которыми Вы располагаете, это любовь к Вашим ингредиентам. И то, я уверена, что, умирая на Вашем столе, несчастные компоненты зелий кричат: «Великий Мерлин, пусть острый нож быстрее опустится, я не могу видеть больше этот крючковатый нос!» - последние слова Гермиона пропищала, по всей видимости, изображая предсмертный писк несчастных существ.
- Зато эти отношения постоянны.
- Постоянные отношения с ингредиентами? – спросила Гермиона тоном «ну Вы и извращенец». Однако Снейп ее больше не слушал или делал вид, что не слушал. Он медленно шел вдоль длинных полок и вдруг резко остановился около многострадального стеллажа магловской литературы.
- Зачем Вы засунули сюда Шекспира? – спросил профессор, вытаскивая на свет «Отелло».
- Я не совсем поняла Ваш вопрос. Что значит «зачем»? Затем, что он писатель, и я продаю его пьесы.
- Я спрашиваю Вас, зачем Вы поместили его в этом стеллаже? Или Вы думаете, что он был маглом? – Снейп смотрел на Гермиону, как смотрел бы Невилла, если бы тот сварил зелье и при этом не взорвал котел, эдакая смесь удивления и презрения.
- Великий Мерин, Вы действительно так думали! – на его лице заиграла отвратительная усмешка, - Что ж придется Вас просветить. Шекспир был до отвратительности слабым волшебником, почти сквибом, но этой доли волшебства хватило для того, что бы он нашел свое место в жизни. Да и по-другому и объяснить нельзя, каким непостижимым образом в шестнадцатом веке сын фермера смог написать что-то в этом роде, - и Снейп для наглядности помахал пьесой.
- Я вижу, к Шекспиру Вы неплохо относитесь. Возьмите «Отелло».
- Я знаю примерное содержание этой пьесы, - сказал зельевар с усмешкой, - немолодой и некрасивый вояка, который поставил крест на своей личной жизни, встретил прекрасную девушку – полную его противоположность. И, как последний болван, влюбился в нее. Она уверила его, что тоже испытывает глубокое чувство. Отелло поверил в это, хотя подсознательно понимал, что, такой как он, мрачный изгой общества, хоть и герой, не мог понравиться такой как Дездемона. Однако он забыл обо всех предосторожностях и отдал красавице свое сердце. А та изменила ему с молодым, красивым, сильным Кассио. Сердце мавра безнадежно разбито. Как видите, мисс Грейнджер, ничего интересного.
- Я первый раз слышу подобную интерпретацию. Прочтите эту пьесу, она выглядит совсем иначе.
- Тут нечего читать, - почти рявкнул Северус.
- Это Вы так думаете. Девушка действительно полюбила этого мрачного мужчину. Полюбила всей душой. Но ее любовь была растоптана этим самым мужчиной. В какой-то момент он изменился, он перестал любить ее в ответ. А без его чувства она просто перестала дышать. Она умерла, так и не поняв, что причиной непонимания и изменений в любимом стал клеветник Яго. Всего лишь ложь. Отелло лишил ее жизни не давая никаких объяснений и не дав объясниться ей. Он...
- Мне пора, мисс Грейнджер. В этом магазине нет ни одной книги, которую можно купить, - перебил Гермиону Снейп. Положив Шекспира на место, волшебник не прощаясь быстрым шагом пересек комнату, молча открыл дверь и вышел.
Гермиона все так же стояла около полки с фотографиями.
«Во всем виноват Яго. Яго... Да кто же ты такой?!»
Вспышка гнева и все рамки были сметены на пол одним резким движением руки. Увидев, как по магазину разлетаются частички стекла, Гермиона, будто раскаявшись, опустилась на колени и стала собирать фотографии. Она совершенно забыла, что это можно было сделать простым заклинанием. Вот она поднимает удивленных Гарри и Рона, вот Виктор, кажущийся немного взволнованным, вот она сама обложившаяся справочниками и Северус Снейп собственной персоной. Рамка сломалась, и снимок вылетел. Профессору больше негде спрятаться от глаз окружающих. Он слегка прищурился и так смотрит на настоящую Гермиону, что кажется еще чуть-чуть и он снимет баллы с Гриффиндора. И в этот момент Гермиону прорвало, она заплакала. За своими судорожными всхлипами она едва не прослушала звон дверного колокольчика.
- Я забыл перчатки, - зачем-то произнес Северус.
Гермиона находилась к нему спиной. Она только смогла кивнуть на его слова, опасаясь, что не справится с голосом.
- Почему Вы плачете? Уж не я ли стал причиной Ваших слез? – спросил он как можно более саркастично.
- Именно Вы. Любой, кто выходит из магазина, не купив здесь книгу, вызывает у меня подобную реакцию, - Гермиона встала и обернулась. Повисло неловкое молчание.
- Вам нужно успокоиться. Я сделаю зеленый чай, - и Снейп по-хозяйски направился к журнальному столику.
- Мистер Снейп, Вы же говорили, что ни один уважающий себя волшебник не зайдет в этот магазин дважды.
- Я презираю себя за то, что Вы плачете из-за меня.
Снейп подошел к девушке и протянул ей чашку.
- Я ненавижу зеленый чай, - сказала она, забавно шмыгнув носом.
- Я помню, Гермиона.

Конец.