Год назад отгремели фанфары победы над Волдемортом, и бывшие герои и воины превратились в обычных студентов для того, чтобы окончить обучение в Хогвартсе. Впрочем, не совсем в "обычных". Им было уже по двадцать, когда они вновь переступили порог родной школы.
Северус тоже вернулся, когда закончилось разбирательство в Министерстве магии и самому последнему придурку оттуда стало понятно, что он не предатель и шпион Волдеморта, а сторонник Дамблдора и герой, который с риском для жизни помогал Гарри Поттеру, победителю темного мага.
Если бы не вмешательство самого Победителя Волдеморта, то это тянулось бы еще долго. Северус был искренне благодарен Поттеру и вернулся в Хогвартс только ради того, чтобы доучить этого необычного мальчишку – теперь почти что мужчину и самого сильного мага.
И вот приблизился выпускной. Завтра вечером легендарные выпускники во главе с Гарри Поттером покинут Хогвартс, чтобы потом никогда не вернуться в него в нынешнем качестве. Для Северуса завтрашний день тоже был последним – он собирался оставить преподавание и открыть собственную лабораторию, как давно мечтал.
За время войны Северус сильно отвык от хогвартских подземелий, где было всегда холодно и сыро, поэтому старался бывать там реже. Сейчас же, когда началось довольно жаркое лето и закончились все экзамены, он уходил под вечер на озеро и проводил там почти полночи, пользуясь тем, что не надо вставать рано утром.
В такие теплые ночи, перед самым концом обучения, многие выпускники тоже беззастенчиво гуляли после отбоя. Северус не раз заставал припозднившиеся парочки или отважных купальщиков, которые рисковали погрузиться в воду озера. Впрочем, никакой особой опасности в этом не было, если купаться у берега. Гриндилоу на такое мелководье не заплывали, а гигантский кальмар, который отличался любопытством, был разумным и очень доброжелательным. Но зельевар все равно гонял нарушителей, стараясь до конца поддержать образ строгого педагога.
Северус неспеша дошел до берега озера и невольно усмехнулся – в нем плавала очередная его жертва. Было удивительно, что она одна, так как ночь была на редкость теплой и лунной, и очень способствующей для нарушения правил.
"Если это парень, – подумал зельевар, – то отругаю и назначу отработку у Филча. Если девушка, то, так и быть, просто отругаю. Впрочем, с отработкой ничего не выйдет – завтра же выпускной. Ну хотя бы сделаю строгий выговор и прогоню".
Северус тихо приблизился к месту купания и встал за кустами, чтобы жертва не скрылась раньше времени. Вскоре из воды вылезла девушка. Зельевар невольно засмотрелся на молодое, стройное тело, на длинные ноги, высокую грудь и узкую талию. "Да, – подумал он с сожалением. – Мне приходится на такие вещи только любоваться, причем тайком".
Северус одернул себя, заставляя не подглядывать, но не смог этого сделать. Чтобы не слишком себя распалять видом обнаженного женского тела, он стал гадать, кто это. В темноте трудно было разглядеть черты девушки, хотя она и стояла к нему лицом – луна, как назло, скрылась за тучу.
Длинные, чуть волнистые волосы были непонятного цвета, но не белыми. "Похожа на Грейнджер", – решил профессор и пристальнее посмотрел на девушку. Гриффиндорка была хороша, а если вспомнить об ее уме, она могла бы ему понравиться. Он мог бы даже влюбиться. Но зачем?.. Грейнджер никогда не ответит на его чувства.
Зачем ей, молодой и довольно симпатичной девушке, влюбляться в угрюмого, холодного и придирчивого профессора? А ведь под этой неприступной оболочкой скрывался человек, способный оценить красоту неба на рассвете, восхититься лирическим стихотворением или, как сейчас, наслаждаться симпатичной девушкой. Но если бы Северуса спросили, верит ли он в любовь, то он бы презрительно фыркнул и сказал: "Любовь – это нечто мне неизвестное, потому что ее в принципе не существует, а все эти вздохи и ахи – ничто иное, как сиюминутное желание".
Луна, наконец, вышла из-за тучи и осветила лицо девушки, отвлекая Северуса от своих мыслей, – это в самом деле была Гермиона. "Кто бы сомневался, – фыркнул он. – Непокорная, своевольная подруга героя и сама с орденом Мерлина. Она наверняка не боится попасться, так как даже Филч не станет ее наказывать. А я?.." Видит Мерлин, ему тоже не хотелось, но замечание было прекрасным поводом пообщаться с гриффиндоркой в такой неформальной обстановке. Хотя девушка еще не полностью оделась, Северус вышел из- за кустов и сказал:
- Мисс Грейнджер, вам не кажется, что даже статус героини не дает вам права нарушать школьные правила?
Это было специально сделано для того, чтобы Грейнджер не вздумала отпираться, что купалась. Но больше, чтобы полюбоваться вблизи ее молодым и стройным телом. "Что поделать, – сам над собой подтрунил Северус. – Я тоже человек, и мне присущи слабости".
- Профессор, неужели вам никогда не хочется нарушить эти чертовы правила? – парировала юная нахалка. – Посмотрите, какая сегодня волшебная ночь. К тому же, до окончания мной Хогвартса остались считанные часы – завтра выпускной. Верней уже сегодня – наверное уже полночь, и начался новый день.
Северус подумал, что она права, но продолжил поучать:
- Вот и дождались бы его, а потом купались.
- Ничего не выйдет. Завтра вечером на озере будет масса народа, и я не стану купаться при всех. А утром на следующий день я уеду, – Грейнджер вздохнула, – и у меня никогда уже не будет возможности искупаться в озере или увидеть вас и поговорить.
- О, не велика потеря, – усмехнулся Северус. – В мире тысяча более достойных водоемов, чем этот. А я совсем не та компания, которая нужна молодой девушке.
- Отчего же? – возразила Гермиона. – Вы очень интересный собеседник. По вам я буду скучать особенно сильно.
Она говорила столь уверенно и при этом так пристально смотрела на Северуса, что смущала его каким-то особенным взглядом. "Мне кажется, – одернул себя мужчина. – Все оттого, что она продолжает одеваться в такой близости от меня. Это выглядит так провокационно и волнующе, что у меня разыгралось воображение". Чтобы сбросить наваждение и в ответ на слова, которые казались ему наигранными, Северус парировал, хмурясь:
- Глупости. Вам незачем по мне скучать. Впрочем, я допускаю, что такая романтичная и юная особа будет грустить о школе и ее обитателях какое-то время. Правда, не стоит меня выделять. Если только со знаком минус – я был строгим и требовательным педагогом. Таких обычно не любят.
- Мне нравятся требовательные учителя, – возразила Гермиона. – Вы и МакГонагалл – мой идеал педагога. Ваша строгость не мешает мне вами восхищаться.
Северус вздохнул и сам не смог себе ответить, чего в этом вздохе было больше – облегчения оттого, что Грейнджер восхищается им, как учителем, или сожаления, что она не видит в нем мужчину. "Это все ее внешний вид, – чуть сердито подумал он. – Трудно относиться спокойно и бесстрастно к молодой и симпатичной полураздетой девушке". Северус в очередной раз окинул взглядом собеседницу. Гермиона до сих пор была полураздета – он мог видеть, что на ее оголенных плечах и груди остались капельки влаги и уже появились мурашки, так как немного усилился ветер и похолодало. "Похоже, мне срочно надо пойти спать или заняться исследованиями в лаборатории, – решил мужчина, – а не любоваться молоденькой полуобнаженной студенткой", и сказал недовольным тоном:
- Одевайтесь скорее.
То ли от предыдущих мыслей, то ли потому, что Грейнджер покраснела, но слова показались Северусу двусмысленными, поэтому он добавил:
- Вы можете простудиться и заболеть.
- Это не так страшно, – произнесла девушка беззаботно и кокетливо. – Тогда я не уеду, а буду лежать в больничном крыле. Вы станете варить для меня зелья, а по вечерам приходить проведать.
Северус нарисовал себе картинку, как он приходит в ее палату, держит за руку, проверяет температуру губами и потряс головой. "Размечтался, – одернул он себя и вздохнул с облегчением, видя, что Грейнджер наконец привела себя в порядок, и произнес вслух:
- Вряд ли я стану посещать вас, мисс.
- К сожалению, я так и думала, – тоже вздохнула девушка. – Но почему не помечтать в такую ночь?
Северус недоверчиво фыркнул и сказал:
- Вы так говорите, будто на самом деле желаете видеть меня, приходящим с визитами.
- Я предполагала, что вы мне не поверите, – еще тяжелее вздохнула Гермиона. – А ведь я сказала обыденную вещь, что надеюсь на ваше участие, если приболею. Мне казалось, что мы с вами подружились за то время, пока боролись против Волдеморта в последние годы. Помните, как мы вместе варили зелья, ухаживали за раненными, как помогали Гарри?
Да, Северус помнил. Он очень сблизился с "Золотым трио" и мог назвать их соратниками и даже, в какой-то степени, друзьями. "Старый дурак, – обругал он себя. – Размечтался. Она видит во мне только старшего друга". Мысль почему-то была горькой и полной разочарования.
- Вам не стоит болеть, мисс Грейнджер, – вслух сказал Северус, чтобы сбросить эти ненужные эмоции.
- О, я и не собираюсь. Только не сейчас, профессор, не перед балом, – мечтательно произнесла девушка. – У меня на него грандиозные планы.
- Я рад за вас и желаю вам хорошо повеселиться, – сухо откликнулся он
Северус услышал обиду в собственном голосе. "Можно подумать, я жду, что она захочет провести этот бал в моей компании, – мелькнуло в его голове, и он пристыдил себя: – Мерлин, кого я обманываю? Не жду, но мечтаю уж точно". Однако вслух он сказал очень строго:
- Сейчас вам пора уже в замок. Мы и так нарушили массу правил. Уже далеко за полночь. Вы на улице, и я разговариваю с вами, вместо того, чтобы отчитать и отослать спать.
Грейнджер в который раз тяжело вздохнула, затем тряхнула головой и произнесла умоляюще:
- Профессор, прошу, еще немножко! Сегодня такая необычная ночь... Она последняя для меня в Хогвартсе, если не считать завтрашней. И к тому же я разговариваю с вами. Когда еще это удастся повторить?
Слова девушки подействовали как бальзам на душу, и Северус не смог отказать.
- Ладно, – усмехнулся он. – Я вполне могу понять обаяние этой ночи для столь юного создания, которое ожидает выпускного бала. Вы наверняка запланировали романтическое признание и теперь находитесь в эйфории от принятого решения.
Почему-то его самого огорчало осознание того факта, что такая умная и симпатичная девушка собирается признаться в любви кому-то, а не ему. "Ерунда какая-то! – в который раз одернул себя зельевар. – Мы вовсе не пара".
- Спасибо! – просияла гриффиндорка и дотронулась до его рук.
Северус ощутил гладкость ее кожи и подумал, что как должно быть приятно, если эти ручки дотронутся до его лица или... Он оборвал неуместную мысль, которая могла вызвать возбуждение. "Только этого не хватало, – сердито подумал профессор. – Что-то я совсем расфантазировался сегодня. А все обстановка – лунная ночь, симпатичная и умная девушка, говорящая невинные комплименты". Северус тяжело вздохнул.
- Профессор, вам грустно? – участливо спросила Гермиона, заставая врасплох вопросом.
- Возможно, – задумчиво произнес он. – Я сожалею об упущенном, в том числе и о молодости.
- Не говорите так! – эмоционально воскликнула гриффиндорка, вновь касаясь его рук. – Так может говорить Дамблдор. Вы же еще молодой и очень интересный мужчина.
Она мило покраснела. "Мило? – мелькнуло в голове у Северуса. – Мерлин, куда меня несет?"
- Вы мне льстите, – сказал он вслух.
- Нет! Поверьте, нет! – теперь она крепко держала его за руки и заглядывала в глаза.
В ее взгляде была мольба и еще что-то, что Северус не хотел расшифровывать, чтобы не ошибиться.
- Ах, будь что будет! – несколько с надрывом произнесла Гермиона, явно решившись на что-то. – Я сейчас скажу то, что давно и не раз прокручивала у себя в голове. Я не наивная романтичная дурочка, какой вы меня считаете. Я прошла войну, видела смерть друзей, поэтому рано повзрослела. Сейчас я нахожусь не в состоянии аффекта, не под воздействием чар или зелий и не околдована лунной ночью и необычностью ситуации...
"К чему такое предисловие?" – нервно подумал Северус, и его сердце гулко забилось в груди от догадки, в которую все еще было страшно поверить.
- Я вовсе не считаю вас дурочкой, – возразил он вслух. – Более того, я охотно верю, что вы рано повзрослели. Пройдя тот путь, что вы, трудно остаться ребенком, хотя некоторым это удалось.
- Вы наверняка о Роне, – улыбнулась девушка.
Северусу почудились в ее голосе забота и нежность, и почему-то он испытал от этого ревность.
- Мистер Уизли почти повзрослел, – заметил зельевар.
- Вы меня перебили, – чуть недовольно сказала Гермиона. – При чем тут Рон?.. Я вовсе не хочу обсуждать его. Дайте мне высказаться!.. Вы все время такой далекий, а сейчас так близко... – она запнулась. – Короче, я люблю вас. Люблю давно, еще с тех пор, когда мы прятались от Пожирателей смерти. Но тогда я считала неуместным говорить о своих чувствах. Кругом война, смерть... А теперь... Я уже совершеннолетняя даже по меркам тех стран, где этот возраст наступает в двадцать один. Завтра выпускной бал, а потом я уеду. Я хотела это сделать завтра, но решилась сейчас, потому что потом...
- Потом бы вы уехали, – перебил Северус, – отошли бы от войны, встретили своего ровесника...
- Не нужны мне ровесники! – топнула ножкой Гермиона. – Они инфантильные и глупые, или заняты, как Гарри, достойными девушками. Я для ровесников скучна и слишком серьезна, а вы...
- Я вдвое старше вас, – напомнил он.
Северусу был тяжело разубеждать ее, но он должен был быть бесстрастным и объективным.
- И что? – нахмурилась Гермиона. В ее глазах была обида и сожаление. – Мы маги или нет?.. Вы еще молоды, а я не так мала для вас, как вам кажется. Я серьезная, вдумчивая...
Девушка махнула рукой, и на ее карие глаза набежали слезы.
- Да что я вас убеждаю? – горько сказала она. – Вы же все равно не поверите, что я серьезно. Что у меня не сиюминутное увлечение. Это чертовски обидно и неправильно, но...
Гермиона в очередной раз вздохнула, развернулась к Северусу спиной и пошла прочь.
Мужчина стоял как громом пораженный. Он не знал, как быть, а девушка все дальше уходила по дорожке. "Что же я стою, как статуя? – обругал себя Северус. – Она же мне нравится. Сколько раз я восхищался ее умом, умением себя вести, ее красотой и тем, что она хороший собеседник. Сколько раз думал, как она мне подходит. И вот она призналась, а я стою..." Он кинулся за Грейнджер, нагнал ее и обняв за плечи, выпалил:
- Гермиона, не уходи. Я тебе верю.
Девушка резко развернулась к нему лицом и оказалась так близко, что у него перехватило дыхание.
- Правда? – с надеждой в голосе спросила Гермиона, и ее глаза засияли как драгоценные камни.
- Да, – ответил Северус и поцеловал ее в губы.
- А вы пойдете со мной на выпускной бал? – отдышавшись, задала девушка новый вопрос несколько проказливым тоном.
"Все-таки она еще очень молода, – подумал он, улыбнувшись уголками губ. – Но это не недостаток, и даже мне нравится".
- Нет, – вслух ответил Северус. – Не люблю эпатировать публику.
Сияющее лицо девушки чуть померкло, и мужчине стало почти физически больно. "Не хочу доставлять ей ни малейших огорчений", – с легким удивлением подумал Северус и произнес:
- Но я обещаю, что мы будем с тобой танцевать. И не обращайся ко мне на "вы".
- Хорошо, – почему-то прошептала Гермиона, становясь еще более сексуальной от этого шепота. – В таком случае, я пойду на бал одна.
Она сама потянулась к его губам и поцеловала. "Как хорошо, – подумал Северус. – Чем Мерлин не шутит, может, мы сумеем быть вместе долго?" Он обнял Гермиону и углубил поцелуй. "А может, даже навсегда", – мелькнула еще одна мысль, прежде чем Северус окончательно сосредоточился на присходящем. Они целовались, а вокруг стояла теплая лунная ночь – их последняя ночь в Хогвартсе.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Спасибо огромное.

Ничто не вечно под луной
Вот если бы и плохого понемножку...