We all get hurt by love
And we all have our cross to bear
But in the name of understanding now
A problem should be shared Гермиона раздражённо пялилась на белоснежную скатерть, покрывающую стол, за которым она сидела. Во всём большом зале это было единственным пятнышком, которое не было розовым, алым или, что ещё хуже, малиновым! Её соседи по столу, конечно, протестовали, но одного холодного взгляда было достаточно, чтобы все протесты прекратились, когда она одним небрежным взмахом палочки превратила эту самую скатерть в по-ариэлевски белую. Так у неё, по крайней мере, будет хоть какое-то место, на которое она могла смотреть без того, чтобы тут же начинало тошнить.
Вокруг в самом разгаре была вечеринка в честь дня Святого Валентина. Гермиона не могла не понимать остальных: в последние годы было немного поводов для праздников. И это был не просто день Святого Валентина. Это был ещё и праздник жизни как таковой, и каштанововолосая девушка это чётко понимала.
После того как Гарри полгода назад, почти после двухлетней войны, наконец, победил Волдеморта, жизнь постепенно возвращалась в наезженную колею. Выжившие ученики вернулись в Хогвартс, которым после смерти Дамблдора заведовала профессор МакГонагалл. Гермиона была не единственной, кто сейчас нагонял упущенное, но всё-таки в её выпуске осталось так чертовски мало. Из Слизерина она знала лишь Миллисент Булстроуд и Блейза Забини, в Хаффлпаффе и Рейвенкло тоже многих недоставало.
Но самые ужасные потери принадлежали её собственному факультету.
«Сколькие из нас шли в первых рядах!» - подумала она. Эта война принесла столько жертв, будущее столь многих было разрушено - тех, кто сделал неправильный выбор, и тех, кто остался один.
За эти два года Гермиона вынуждена была с болью привыкнуть к тому, что ничего не осталось таким, каким казалось. Предатели были союзниками и союзники - предателями. Она жалела, что раньше не разглядела, где правда, а где ложь. Тогда, может быть, Рон остался бы в живых. При мысли о нём настроение её стало ещё мрачнее.
Рон погиб еще в первый год войны. Из-за предательства Лаванды Браун, которая сделала неправильный выбор. Она не прожила после этого столько, чтобы успеть насладиться своим триумфом, Гермиона об этом позаботилась. Она и раньше никогда особо не церемонилась со своими врагами, а война ещё больше ожесточила сердце. Это было необходимым. Или тебя ждала смерть, или ты убивал - такой простой и ужасной была эта истина.
Между тем, Гермиона уже была в состоянии думать о Роне без того, чтобы из глаз тут же лились слёзы. Она была благодарна за то время, которое они провели вместе, каким бы недолгим оно ни было. Она также могла думать и о Гарри без того, чтобы руки её сжимались в кулаки. Гарри всё ещё лежал в Святом Мунго, и одному небу было известно, станет ли он когда-либо таким, как и прежде. Но он был жив, и Джинни была рядом, чтобы помочь преодолеть все жизненные трудности.
И именно это являлось причиной того, почему Гермиона так ненавидела этот день: у всех кто-то был. Её единственными настоящими друзьями стали только Рон и Гарри. Но один из них умер, а другой болен. Джинни ещё не вернулась в Хогвартс, все остальные занимались собой и собственной жизнью. Она понимала их.
Гермиона нетерпеливо взглянула на часы. Мерлин, ей нужно вытерпеть ещё как минимум час. Она обещала это профессору МакГонагалл. Гермиона вздохнула. Час этот будет очень долгим.
I stand in the distance
I view from afar
Should I offer some assistance?
Should it matter who you are?
Он стоял в тени колонны и наблюдал за ней. Это стало его основным занятием с самого начала войны. Всегда когда он был вблизи неё, то наблюдал за ней. Следил, чтобы ничего не случилось, чтобы никто не обижал её. Он не знал, замечала ли это она. Ему было всё равно - он был благодарен за то, что она выжила. Смерть её была бы расточительством таланта и ума.
Она почти всегда грустила или была раздраженна. Очень редко он видел, как она улыбалась. И уже целую вечность больше не смеялась. Девушка всегда была серьёзной, но в то же время и весёлой. Но невинной беззаботности больше не было. Она не была красавицей, для этого волосы её были слишком растрёпанными, нос - большим, а подборок - волевым. И всё же, когда она от души смеялась, улыбка преображало всё её лицо. Глаза цвета очень старого и редкого коньяка тогда сверкали, а полные губы розовели. Губы, приглашающие к поцелую. И о которых он знал: их очень давно никто не целовал.
Он не смог спасти Рона Уизли. Одно из многого, что не мог себе простить. Может быть, тогда бы она сейчас смеялась? Для чего нужна была магия, если заклинания не помогали спасать людей? Видеть сейчас Гермиону такой было невыносимо. Она должна, как и другие здесь, танцевать, смеяться и праздновать, что осталась в живых. Но она была одинокой и чувствовала себя, вероятно, очень одинокой. Он знал, каково это. Он, в конце-концов, всю свою жизнь был одинок.
We all get hurt by love
And we all have our cross to bear
But in the name of understanding now
A problem should be shared
Она больше не могла этого выносить. Ей необходимо было глотнуть свежего воздуха! И прямо сейчас, к чёрту Минерву МакГонагалл! Вид этих парочек просто больше невозможно выносить! Гермиона протиснулась сквозь танцующих, торопливо прошагала мимо многочисленных колон, к дверям террасы, ведущей в сад. Как бы она ни торопилась, приятный запах сандалового дерева не остался для неё незамеченным.
В саду она остановилась и опёрлась о перила. Тёплый свет лился из зала на террасу, слабо освещая её. Ночь была холодной и звёздной.
Гермиона глубоко вдохнула ледяной воздух. Лёгкое чувство тошноты, которое она только что чувствовала, постепенно исчезало.
Внезапно пришло осознание, что Гермиона больше не была одна в саду. Она не оглядывалась - она знала, кто стоит позади неё. Лёгкий запах сандала и ещё чего-то, что нельзя было описать, но нечто неповторимого.
Он пришёл. Она не ожидала, что он сегодня объявиться здесь. Такого вида развлечения Снейп ненавидел ещё со времён Дамблдора и с того времени, казалось, не сильно изменился.
Снейп всё ещё был грубоватым и мрачным мужчиной. Мужчиной, который не смог преодолеть свои привычки. Острый ум и желчность в обращении с людьми. И непредсказуемость. То, что часто спало ему и другим в этой войне жизнь.
И он был одинок.
Это было то общее, что связывало Гермиону Грейнджер с этим мужчиной. Одиночество, неприкаянный дух и слишком мало терпения в общении с людьми, которые им не соответствовали. То, что так соединило их в последние месяцы.
Аромат сандалового дерева как будто окутал успокаивающим облаком, когда мужчина приблизился к ней. Это было как приглашение, как обещание чего-то. Она всё ещё не оборачивалась. Когда мужчина накинул ей на плечи свою мантию, она прижалась к нему, словно это было самым естественным на свете.
- Здесь слишком холодно. Ты ещё заработаешь себе что-нибудь! - эти слова, как шёлком, ласкали. В них он выказывал тепло, которое никогда не мог бы выразить в открытую. Его руки сомкнулись, и она закрыла глаза. И вдруг ночь перестала быть мрачной, темнота не казалась больше такой непроницаемой, мир - не таким непонятным. Как будто два кусочка паззла нашли своё место в огромной всеобщей картине.
- Пока ты со мной, мне тепло, - пробормотала она в ответ.
Северус Снейп тоже был вынужден сделать свой выбор в этой войне. И о выборе этом он ещё ни разу не пожалел. Может быть только о том, что не встретил её раньше.
