На следующей неделе, в течение которой они виделись почти каждый вечер, Рейчел добилась значительных успехов. Во вторник состоялась их первая, после случая на озере, встреча. Они остались после занятия. Мисс Сондерс с трудом держала себя в руках, ожидая, пока последний ученик покинет кабинет. Как только это произошло, она придвинула стул к дверной ручке и выключила несколько ламп, сделав свет приглушенным. Снейп мысленно сделал пометку, как можно скорее объяснить ей, что этого всего можно добиться, просто пожелав.

- Прошлой ночью я не сомкнула глаз, - взволнованно начала Рейчел.

- Но зато больше вам не пришлось снова видеть во сне меня.

Девушка ухмыльнулась, прошла в переднюю часть класса и забралась на стол.

- Все, о чем я могла думать, это то, что вы мне показали там, у озера – это волшебно. Но перед тем, как волшебство произошло вы что-то сказали, какие-то слова. Это важно?

- Да. Эти слова – заклинание; его нужно произнести перед тем, как наложить… – Снейп сделал паузу.

Как это назвать?

Без всяких лишних вопросов Рейчел согласилась с тем, что их способности были магическими. Северус ожидал от нее горького неприятия такой фантастической концепции: она уже доказала, что была достаточно прагматичной, реалисткой, не склонной к полетам фантазии, несмотря на то, что с недавнего времени с ней происходит. И все же наблюдение за действием его заклинания побудило девушку вспомнить, если не детали ее собственной прошлой жизни, то вызвало отклик ее магии.

Теперь дилемма заключалась в том, какие слова использовать в разговоре об их магических способностях: настоящие термины и названия или выбрать более слабые нейтральные эвфемизмы. И все же волшебник решил довериться ее новообретенному признанию.

- … перед тем, как наложить чары, - объяснил он.

В ответ Рейчел даже бровью не повела, лишь кивнула, с нетерпением ожидая его дальнейших объяснений.

- Значит, палочка – это проводник, а заклинание – подсказка? – спросила она.

- Именно. Для каждого вида чар есть свое собственное заклинание, - маг поднял палочку, пробормотав слово «Люмос», чтобы продемонстрировать, как это работает. – Выполнение заклинания требует продуманности, сосредоточенности и силы духа. Все это, конечно, стоит немалых усилий, но со временем и при активной практике это станет для вас так же естественно, как дышать.

Он направил палочку на доску, которая занимала большую часть стены за столом Рейчел. Она повернулась в этом же направлении и увидела, как на доске появились эти четыре слова, словно написанные чьей-то невидимой рукой: продуманность, сосредоточенность, сила духа.

- Смогу ли я когда-нибудь овладеть палочкой также хорошо, как вы?

Снейп улыбнулся ее очаровательной наивности. Как жаль, что как только воспоминания к ней вернутся, девушка лишится ее навсегда.

- Магия – это нечто большее, чем расписывание стен или искусственный листопад, Рейчел. Я не сомневаюсь, что в скором времени вы сможете овладеть такими обыденными чарами. Но мои планы в отношении вас куда более честолюбивы.

Рейчел соскользнула со стола, на котором сидела и направилась к нему. Она подошла настолько близко, что волшебник смог уловить ее запах. На этот раз в нем явно чувствовались нотки корицы и что-то приятное цветочное. В полумраке пустого кабинета было так легко забыть, что девушка, стоящая перед ним, Гермиона Грейнджер. Он даже смог представить, что глаза Рейчел были несколько темнее, чем у Гермионы, а выражали они ожидание и бесстрашие, в то время, как у Грейнджер – тревогу и обеспокоенность; а ее ресницы казались более четкими в мягком свете, окружавшем их. Ее волосы тоже вели себя совсем по-другому – они легкими, аккуратными локонами обрамляли ее лицо, когда девушка их распускала, словно потеряли свою способность беспорядочно завиваться. Даже губы ее были другими. Рейчел улыбалась ему так легко, как будто получала истинное удовольствие от того, что нашла в нем свою родственную душу.

Возможно, все это было бредом. Но Снейп чувствовал тепло от ее восхищения и трепета, и в эту минуту его не особо волновало воображаемое оно или нет. Сейчас она стояла к нему так близко, что можно было протянуть руку и коснуться ее волос. Кто знает, может она и позволила бы ему, не отшатнувшись в ужасе. Неожиданно в его сознании пронеслось воспоминание о ее поцелуе на ночь, и Северус как наяву почувствовал тепло от ее губ на своей щеке, там, где девушка его поцеловала. Большую часть своего времени зельевар не позволял себе зацикливаться на таком простом, бессмысленном жесте. Но ночью, когда он лежал в постели в том состоянии между сном и бодрствованием, когда разум становится слишком уязвимым и неспособным сопротивляться какому-либо воздействию, слишком часто Снейп засыпал, вспоминая ощущение ее губ на своей щеке.

Рейчел с интересом смотрела на него, ожидая более конкретного ответа на свой вопрос. Ответа, которым зельевар, вероятно, будет наслаждаться еще долгое время, даже после того, как она перестанет быть Рейчел Сондерс, учительницей французского языка в маггловском колледже.

- Вы станете выдающейся ведьмой, - ответил Снейп, прежде чем успел задуматься о том, насколько мудрым был столь быстрый переход от магии и заклинаний к самому невероятному из всех слов.

Но мисс Сондерс только лишь рассмеялась.

- Ведьмой? Мне нравится, как это звучит. Но если я ведьма, то вы волшебник, Северус.

Он слегка наклонил голову в знак признательности.

- Ведьма без палочки подобна дракону без огня.

- В таком случае, как я смогу практиковать заклинания, если у меня ее нет?

Неожиданно для самого себя, у Северуса возникло непреодолимое желание нежным движением пальцев разгладить напряженную морщинку на ее юношеском лбу, которое он смог подавить лишь усилием воли.

Вместо этого волшебник просто протянул ей свою палочку и сказал:

- Вы можете пока попрактиковаться с моей. Но имейте в виду, что эта волшебная палочка не будет слушаться вас так же хорошо, как своего хозяина.

Казалось, ведьма понимала, сколько усилий со стороны мага потребовалось для того, чтобы поделиться таким священным для него предметом. Она протянула руку и очень бережно взяла предложенную им палочку.

Северус вспомнил свой первый урок по чарам, когда профессор Флитвик учил класс, как правильно контролировать движения палочки при каждом заклинании. Тогда ему было намного легче, чем большинству его одноклассников – контролировать потоки своей магии никогда не было для него проблемой. Он взял у Рейчел свою палочку и продемонстрировал, как правильно ее нужно держать. Она слушала его крайне внимательно. Снейп велел ей представить, что палочка – это инструмент исполнения ее воли. Волшебник продемонстрировал серию взмахов, и по его команде Вингардиум левиоса пустой стакан поднялся на шесть дюймов над столом, а затем, когда он опустил палочку, снова вернулся в исходное положение.

- Ваша очередь, - сказал Северус, передавая палочку Рейчел. – И помните, стакан полностью в вашей власти, вы его хозяйка. Вы должны поверить в свою силу и способность доминировать над объектом. Повторяйте за мной, заклинание произносите властно и целенаправленно.

Рейчел взяла у зельевара палочку и направила ее на объект, не проявив при этом ожидаемых признаков волнения или беспокойства. Ее первая попытка с треском провалилась. Стакан разбился на тысячу мелких осколков, не поднявшись при этом ни на дюйм.

- О, Мерлин! – в сердцах воскликнула девушка.

Снейпа удивило и позабавило ее внезапная несдержанность и использование ругательства, присущего волшебному миру. Он понял, что чем больше они практиковали магию, тем ближе подходили к моменту полного возвращения ее памяти. Его вдруг захватило чувство паники, которое он тут же попытался подавить. Вместо этого маг улыбнулся, увидев ее взгляд, полный разочарования.

- В следующий раз постарайтесь проявить немного меньше энтузиазма, - предложил он, забирая назад свою палочку и демонстрируя чары Репаро.

Девушка улыбнулась с явным облегчением, когда увидела, как осколки закружило вихрем магии и они вновь образовали идеально отремонтированный стакан. Рейчел сделала вторую попытку. Стакан резко сорвался с места и устремился вверх так, будто им выстрелили из катапульты, и снова разбился, ударившись об потолок. Мисс Сондерс издала раздраженный возглас и топнула ногой, снова злясь на саму себя.

- Уже лучше, - сказал Снейп, забавляясь ее вспышкой. – В следующий раз немного меньше… власти. Самодисциплина – важнейший компонент контроля над вашей магией. Ваша сила неоспорима, но вы также должны научиться сдержанности. И помните, что вы используете заимствованную палочку. Моя палочка никогда не будет слушаться вас также беспрекословно, как ваша собственная. Попробуйте еще раз.

Рейчел кивнула, сделала глубоко вздох и снова повернулась к столу для третьей попытки. Когда она сосредоточилась на предмете, Снейп засмотрелся на ее глаза. Его крайне обеспокоило осознание того, сколько удовольствия он мог получить, просто наблюдая за тем, как оживало в ее взгляде вдохновение. Он вдруг задался вопросом, замечал ли это кто-нибудь еще, или он был единственным, кто по-настоящему оценил сияние ее глаз.

- Вингардиум левиоса! – четко произнесла девушка. Стакан оторвался от поверхности столешницы и взлетел высоко в воздух, застыл на несколько мгновений и со звоном снова опустился на стол, но на этот раз остался невредимым. Рейчел повернула к Снейпу сияющее лицо.

- Я сделала это! Я правда это сделала! – она вдруг нахмурилась, словно о чем-то задумавшись. – Но ваша палочка словно… сопротивлялась. Как бы глупо это не звучало.

- Это довольно точное описание. Палочка преданна мне. Она никогда не будет слушаться другого волшебника или ведьму также хорошо.

- Мы могли бы попрактиковаться еще? Например, завтра?

Северус улыбнулся. Ее энтузиазм был заразителен, он опьянял. И тогда мужчина понял, что ситуация для него безнадежна. Он не мог отрицать и дальше, что день ото дня с нетерпением ждет встречи с Рейчел. Мужчина часто думал о ней. Проверяя домашние задания, он откладывал в сторону перо и пытался представить ее, сидящую дома за письменным столом и строчащую исправления в чьей-то работе по французскому своей синей ручкой. Он вспоминал о ней на уроках гриффиндора и слизерина. Точнее ее замечания по поводу его методов преподавания, о которых они говорили во французском ресторане. Казалось, он все еще слышал ее слова, когда нещадно упрекал своих первогодок за их невнимательность. А ночью, лежа в постели, мужчина вспоминал их ночную поездку в поезде, ее хихиканье и то, какой интерес девушка к нему проявила. Закрывая глаза, он вновь видел ее голубое платье и каштановые локоны. А потом пытался вспомнить легкий цветочный аромат ее духов, не в силах заснуть. Зельевар уже и забыл, каково это – ожидать чего-то с удовольствием. Ожидание для него всегда было связано со страхом. А не так давно ожидание этих встреч с Рейчел превратилось для него в удовольствие. Но чем больше времени он будет с ней проводить, тем быстрее она все вспомнит. И как только это случиться, Рейчел будет потеряна для него навсегда.

«Я ее потеряю. Это неизбежно», - подумал мужчина, когда она в нетерпении смотрела на него, ожидая ответа.

- Конечно, - ответил Снейп. – Практика очень важная составляющая любого колдовства.

Следующие два вечера они также провели в кабинете французского языка, практикуясь в заклинаниях. К концу их третьего урока Рейчел искусно овладела заклинанием левитации, призывными чарами, а также, к своему большому удовольствию, научилась управляться с заклинанием Репаро. Они говорили о том, чего еще можно достичь при помощи магии, и когда Снейп кратко рассказал ей о трансфигурации, девушка попросила его продемонстрировать.

Северус направил палочку на ближайший стул и превратил его в задорного черно-белого пса породы колли, который принялся возбужденно бегать по кабинету, опрокинув в конце концов корзину для мусора, после чего Снейп трансфигурировал его обратно. От восторга Рейчел захлопала в ладоши.

- Должно быть, мы самые счастливые люди в мире, - сказала она с сияющими от восторга глазами.

Снейпа порадовал ее восторг, и он улыбнулся ей.

- Нет ничего более приятного, чем узнать о своих необычных способностях. Но, как я вам уже говорил, есть еще много людей, которые… - увидев хмурое выражение ее лица, Северус остановился на полуслове.

- Кого они волнуют? – сказала ведьма. Казалось, ее глаза умоляли его не продолжать. И в этот момент слизеринец действительно захотел, чтобы они оказались единственными в мире волшебниками. Он вдруг испытал не высказанную благодарность Люциусу Малфою за то, что он подверг Гермиону Грейнджер заклятью Забвения и оставил вместо нее Рейчел Сондерс. Наверняка она будет рада вспомнить своих друзей и волшебное сообщество в целом, все, что у нее отняли. Это случится довольно скоро. Но сейчас волшебник будет наслаждаться их обоюдным желанием быть в изоляции от этого волшебного сообщества.

- Пока нам не нужно думать о других, - ответил он.

Рейчел удовлетворенно улыбнулась.

- Так, когда я смогу приступить к занятиям по трансфигурации?

- С помощью заимствованной палочки? Никогда. Чары трансфигурации слишком опасны и нестабильны. И кроме того, существует множество других чар и заклинаний, над которыми нужно поработать в первую очередь.

Накрывшее ее было разочарование тут же исчезло, едва маг произнес последние слова.

- Когда? Завтра?

- Боюсь, что нет. У меня есть дела, которыми мне нужно заняться.

- Дела в школе?

- Да. Но, может быть вы будете свободны в понедельник вечером?

Девушка вновь нахмурила брови, услышав не очень хорошие новости.

- Два дня? Это же целая вечность.

- Я уверен, что вы сможете прожить без магии еще два дня, - сказал Снейп, думая о том, как ему удастся провести без нее целых сорок восемь часов.

- Думаю, да, - согласилась Рейчел. – Но… Я буду скучать по магии.

Северус отдал бы все свои галеоны, чтобы услышать, как она тоже самое говорит о нем, а не о волшебстве.

- Тогда, до понедельника, - сказал мужчина.

Мисс Сондерс подошла к столу и принялась складывать в сумку свои книги. Снейп заметил, что при этом она, казалось, о чем-то размышляла. Несколько раз девушка поднимала на него глаза, словно собиралась заговорить. Наконец, она закинула сумку на плечо и последовала за ним к двери, где Северус как раз отменял защитные чары, с помощью которых они могли уединиться. Рейчел посмотрела на него, как будто чего-то опасаясь.

- В понедельник классная комната будет занята, - неуверенно начала она, накручивая прядь волос на палец. – Я просто хотела спросить, мы могли бы заняться чем-нибудь другим? Может быть, сначала встретимся за ужином? – Она говорила, не отрывая взгляда от его плеча. – Может, снова в «Chez Jules»? Мы могли бы еще немного поговорить о магии. А потом можно пойти куда-нибудь в тихое место, чтобы… попрактиковаться. Это всего лишь предложение. Если вы против, просто скажите. – Она наконец подняла на него взгляд и Северус увидел, как на ее щеках заиграл слабый румянец, а глаза светились неуверенностью.

Не дав ему возможности ответить, ведьма с тревогой продолжила:

- Наверное, это была плохая идея. Я просто подумала, что это было бы… отлично.

Снейп мог только гадать, как медленно для него будет тянуться время без нее, до тех пор, пока не представил их двоих в ресторане вместе – она в своем голубом платье, расспрашивающая его о мире волшебников и, возможно, они даже разделят на двоих бутылку вина. Как она могла сомневаться в его ответе?

- Я с нетерпением буду ждать, - ответил маг, с улыбкой наблюдая за тем, как эмоции на лице Рейчел сменяют друг друга: от смущения до заметного облегчения. Он вспоминал ее улыбку весь остаток вечера и большую часть следующего дня.

***

- Ваше время истекло.

Снейп отложил в сторону перо, которым делал пометки в эссе второкурсников Хаффлпаффа, и, словно ястреб, оглядел кабинет зельеварения.

- Завершите свою работу и отойдите от котлов, чтобы я смог изучить каждое адское варево, которое вам удалось создать на этот раз, - дал указание зельевар, обогнув свой стол и шагая вдоль ряда котлов, размышляя о целесообразности проведения импровизированного экзамена по зельям в понедельник утром. – На этой промежуточной стадии зелье должно быть прозрачным и без запаха.

Он остановился у одного из котлов и заглянул внутрь. Затем окунул черпак и зачерпнул большое количество студенистого содержимого цвета мха. Зельевар поднял его до уровня подбородка и, посмотрев на создателя сего варева, опустил черпак обратно в котел с преувеличенным отвращением.

- Мистер МакГуайр, у вас есть какое-то заболевание, о котором мне не известно, и которое мешает вам понимать элементарную английскую речь?

- Нет, сэр, - пробормотал молодой волшебник четвертого курса, не сводя глаз с разделочной доски прямо перед собой.

- Тогда напомните мне о четвертом шаге в приготовлении данного зелья, написанном на доске.

Мальчик поднял голову и, прищурившись, посмотрел на доску. Снейп ждал, пока он молча читал рецепт зелья, как было сказано. Наконец, студент пристыженно обернулся к своему учителю, с выражением внезапного озарения на лице.

- Когда вы должны были добавить жука-скарабея? – спросил маг опасно спокойным голосом.

- После желчи броненосца, сэр, - снова пробормотал мальчик.

- А когда добавили его вы?

- Перед желчью броненосца, сэр, - тихо ответил студент.

- Как вы собираетесь сдавать экзамены, если не можете следовать простым инструкциям?

Грег МакГуайр молча наблюдал, как профессор Снейп одним взмахом палочки очистил его котел от неудачной попытки сварить зелье, оттачивающее остроумие.

- В мире нет такого зелья, которое могло бы отточить ваш ум, мистер МакГуайр, - сказал зельевар, оставляя красного от смущения студента самого разбираться со своим беспорядком.

Декан Слизерина двинулся дальше вдоль ряда котлов, продолжая изучать их содержимое с тем же сарказмом и отвращением, снимая баллы с факультетов то тут, то там. В конце ряда он вдруг остановился у стола и оценивающе посмотрел на котел перед собой.

- Ну, наконец-то, - произнес он, изучив содержимое, - хоть кто-то понимает разницу между «до» и «после». Соберитесь вокруг и внимательно посмотрите.

Все двадцать четыре студента столпились вокруг профессора Снейпа, как было велено, и смотрели, как он разливал по флаконам совершенно прозрачную смесь.

- Когда инструкции выполняются точно, результаты так же будут точными. Как я уже упоминал, зельеварение – это точная наука. В то время, как усовершенствования возможны для продвинутого уровня, студенты четвертого курса уровня С.О.В. должны слушать, когда я говорю, читать все, что я говорю вам прочесть, и четко следовать инструкциям. Я ясно выражаюсь?

- Да, сэр, - пробормотали в унисон двадцать пять голосов.

- Отличная работа, мисс Кроуфорд. Двадцать очков Гриффиндору.

Мисс Кроуфорд сияла от удовольствия, в то время, как остальные ученики в молчаливом негодовании вернулись к своим котлам.

В этот момент дверь открылась и на пороге кабинета зельеварения показался мальчик в мантии с эмблемой Когтеврана, нервно смотрящий на профессора Снейпа, с пергаментным свитком в руке. Он медленно подошел к Мастеру Зелий, который уже успел вернуться к своему столу.

Снейп смотрел на него в ожидании, когда тот заговорит.

- Ну? – спросил он, начиная испытывать раздражения, когда стало понятно, что нежданный посетитель собирается хранить молчание. – Говорите уже. Вы прерываете мой урок.

Мальчик дрожащей рукой протянул зельевару пергамент.

- П-профессор М-МакГонагалл попросила меня передать вам это, сэр.

Снейп хмуро посмотрел на заикающегося студента и взял свиток. Ему уже больше недели удавалось избегать неоднократных попыток профессора МакГонагалл загнать его в угол, чтобы узнать, как идут дела с их общей знакомой. Он не хотел, чтобы официальные отчеты лишний раз напоминали ему, что время, проведенное с Рейчел, было не более, чем очередное его задание. Пытаясь уклониться от неизбежных обсуждений, он тем самым хотел продлить их отношения, не признавая суровую реальность происходящего. Северус отмахнулся от ученика, как от назойливой мухи, чему тот был несказанно рад, тут же скрывшись за дверью, и развернул свиток.

Северус,

Я хотела бы видеть тебя в моем кабинете после утреннего урока зелий, чтобы получить полный отчет об успехах мисс Грейнджер. Пароль – perfringo.

Минерва.

Неизбежный момент был близок. От прямого вызова отделаться обманом или уклонением было довольно тяжело. Не поможет, даже если он притворится глухим. Снейп отпустил студентов и направился в кабинет директрисы.

- Директриса, вы хотели меня видеть?

Профессор МакГонагалл сидела за своим столом, сложив руки перед собой, всем своим видом показывая, что ждала своего заместителя в течение некоторого времени.

- Да, Северус, - коротко ответила она. – Ты, помнится, обещал мне еженедельный отчет.

- Я обещал регулярный отчет, - напомнил ей Снейп. – Не еженедельный.

- Но ты не сообщал никаких новостей вот уже более трех недель. С момента твоего обещания я слышу только «все хорошо» или «это деликатный процесс, Минерва». Деликатный это процесс или нет, но есть много людей, которые, как тебе должно быть известно, очень хотят получить некоторую информацию о прогрессе Гермионы. Я начинаю думать, что ты что-то скрываешь.

Снейп на мгновение был встревожен ее словами и ее прозорливостью. Мысль о том, что она догадывается, что его участие в этом деле стало более личным, выбивала мага из привычной для него колеи. Однако он ничего не ответил, дождавшись, пока Минерва встанет из-за стола и направится к камину. После минутной паузы она повернулась к нему лицом, на котором было написано беспокойство.

- Если дело и впрямь безнадежно – если нет никаких шансов на ее выздоровление, не нужно от нас ничего утаивать. Я уверенна, что ты хочешь, как лучше, Северус, но мне нужно знать правду. – Она указала на кресло у камина, приглашая его сесть. – А теперь давай больше не будем откладывать разговор. Я хочу знать правду, какой бы тяжелой она не была.

Слизеринец облегченно выдохнул и сел в предложенное кресло. Подождав, пока директриса займет соседнее, он заговорил.

- Уверяю, я не собирался ничего утаивать от вас, - начал Северус. – Мисс Грейнджер добилась отличных успехов. И хотя ее воспоминания пока не вернулись, налицо все признаки того, что это случится в скором времени.

Глаза профессора МакГонагалл засветились неподдельной радостью от хороших новостей, и зельевару стало немного стыдно, что его нежелание ими делиться ввело ее в заблуждение, заставив поверить, что дело мисс Грейнджер безнадежно.

- Я очень рада это слышать, - сказала она. – Очень рада. Остальные тоже очень переживали и могу сказать, что в последние несколько дней их было трудно успокоить. Мне будет очень приятно рассказать им что-то позитивное. Но, скажи, что заставляет тебя думать, что наше дело завершится успехом?

Прежде чем мужчина успел ответить, их прервал характерный звук каминной связи. Снейп повернулся в сторону камина и увидел, как в его зеленом пламени показалась голова Гарри Поттера.

- Ах, Гарри, вот и ты, - воскликнула профессор МакГонагалл.

- Добрый день, - ответил юноша. – Я э-э-э… просто хотел узнать, есть ли какие-нибудь новости?

- Тебе лучше пройти сюда, Гарри, - сказала директриса.

Яркой серией взмахов волшебной палочки профессор МакГонагалл наколдовала рядом со своим еще одно кресло. Гарри вышел из зеленого пламени камина, стряхнул с мантии пепел и сел.

- Северус только что мне рассказал, что все идет отлично. В деле Гермионы есть явный прогресс, - тут же поделилась Минерва.

Гарри довольно ухмыльнулся и обратил свое внимание на Снейпа.

- Мы уже начали беспокоиться, - сказал он. – Прошел почти месяц. Она начала что-то вспоминать?

Северус понимал, что сейчас ему нужно действовать крайне осторожно. Если он расскажет им о том, что магические способности Рейчел определенно возросли, то они скорее всего сочтут, что пришло время ее вернуть в волшебный мир. Его единственной возможностью протянуть время теперь было то, что Люциус Малфой был заключен в Азкабан. Без его участия отменить наложенное им же заклинание было невозможно. Даже то, что ее магические способности вернутся в полной мере, не могло гарантировать самопроизвольное восстановление ее памяти.

Он вкратце рассказал о своих внеурочных встречах с Рейчел, которые имели место быть в течение последних недель, опустив, конечно, тот факт, что считал ее бесконечно привлекательной в роли Рейчел Сондерс, чем когда-либо в роли Гермионы Грейнджер. Он также не сказал им, что на этот вечер у него было запланировано свидание с ней и что большую часть выходных он провел, думая только об этом.

С явным волнением Гарри слушал рассказ Снейпа об успехах Гермионы.

- Это именно те новости, которые мы надеялись услышать, - сказал он. – В таком случае, я думаю, что пришло время.

Снейп уставился на него, как на идиота.

- Время, мистер Поттер? – спросил он.

Гарри кивнул.

- Профессор, вы же не думаете, что в то время, как вы делали свою работу, мы сидели здесь, сложа руки. Мы тесно сотрудничаем с Министерством. Это было нелегко. Было много бюрократической волокиты: переговоры в высокопоставленными министерскими служащими, множество исписанных, заполненных пергаментных свитков с документами, заверения от моей команды авроров и…

- Поттер! О чем вы говорите? – перебил его зельевар. Он почувствовал, как страх, словно ледяными щупальцами, все крепче сжимает его внутренности.

- Люциус Малфой, - сказал Гарри. – Мы думаем, что сможем его вытащить.

Если бы Снейп в этот момент мог, он бы застонал в голос. Впервые за прошедшие десять лет мирной жизни он испытал тот же ужас, как в тот момент, когда Волдеморт сказал ему, что Старшая палочка его не слушается. У него возникло ощущение того, что это конец. Взяв себя в руки и изо всех сил пытаясь сохранить остатки самообладания, маг повернулся к директрисе.

- Минерва, вы знали об этом?

Она посмотрела на него поверх своих очков.

- Да, Северус, Гарри держал меня в курсе своих действий.

- И вам не приходило в голову сказать об этом мне?

- Ты, кажется, тоже не сильно хотел делиться с нами информацией, Северус, - с присущей ей проницательностью ответила профессор МакГонагалл. – Я думала, ты будешь доволен. Не могу себе представить, что тебе понравилось посещать уроки французского языка вместе с магглами и проводить столько времени с одной из наименее любимых тобой учениц.

- Время, которое я потратил на то, чтобы миссия завершилась успехом, не имеет значения. Однако, если бы все оказалось напрасно, я бы счел, что потратил его впустую.

- Вы проделали свою работу великолепно, профессор Снейп, - снова заговорил Гарри. – Но я думал, что это самое лучшее, на что мы могли надеяться. Мы, вернее… вы отлично поработали над ее магией. А нам в это время удалось получить доступ к Люциусу Малфою, который может вернуть ей память. Мы совсем не ожидали, что Министерство откликнется на нашу просьбу… э-э-э… на время одолжить Малфоя.

- Даже сейчас Министерству трудно в чем-либо отказать Гарри Поттеру, - перебила профессор МакГонагалл и нежно улыбнулась своему смущенному бывшему ученику.

- А что насчет вменяемости Люциуса? – спросил Снейп. Он не понаслышке знал, что Азкабан может сделать с человеком. А Люциус был далеко не самым сильным из волшебников. – Вы уверенны, что его состояние позволит ему вмешиваться в сознание мисс Грейнджер, ничего при этом не повредив?

- Вряд ли это можно расценивать как вмешательство в сознание, Северус. Ему нужно будет всего лишь отменить свое заклинание. Что может быть проще? – ответила директриса.

- Нас заверили, что он чувствует себя достаточно хорошо, профессор, - сказал Гарри. – Как только мы получим официальное разрешение на то, чтобы его забрать, в нашем распоряжении будет всего около часа, чтобы мы могли привести его к Гермионе и заставить отменить заклинание, а затем нам нужно будет вернуть его обратно. Времени немного, но его должно хватить.

Снейп попытался смириться с неизбежностью ее возвращения. Он понимал, что пытаться продлить ее неведение было более, чем эгоистичным поступком. Это быто тем, чего хотел он, а не тем, что было лучше для Рейчел. Ей больше не было места в мире магглов, ее магия была слишком сильна, чтобы позволить ей оставаться там так же комфортно, как раньше. У нее было много знакомых и друзей, от которых она вынуждена будет всю жизнь скрывать свою истинную природу. Ее место снова было здесь, среди ей подобных, среди всего, что она когда-то любила и рядом со старыми друзьями.

Как только ее воспоминания к ней вернутся Рейчел перестанет думать о нем, как о друге, которым он для нее стал – ее наставнике, человеке, ставшим для нее проводником в удивительный мир волшебства, который был с ней на протяжении всего открытия ее новых необычайных способностей. Она будет помнить лишь то, каким он был для нее раньше: жестоким, злобным… часто несправедливым. Ее мнение о нем будет испорчено. Но сетовать на судьбу было бесполезно. У них все еще оставалось немного времени, и Северус был полон решимости использовать его в свою пользу, на сколько это было возможно. Не исключено, что тогда она запомнит, что он может быть тем другом, на которого можно положиться. У зельевара все еще оставался шанс, что, когда мисс Сондерс узнает, что все это время он ее обманывал, она не возненавидит его, учитывая их довольно тесное общение.

Снейп едва мог встретиться взглядом с мальчиком-который-опять-таки-выжил.

- И когда это все должно произойти?

- Мы надеемся, что это произойдет к концу недели. Может быть в пятницу, если все пойдет по плану.

Северус понуро кивнул.

- Не нужно посылать за ней отряд авроров, - заявил он. – Я сам сделаю все, что необходимо.

- Думаю, это было бы наилучшим вариантом, правда, Гарри? – отозвалась Минерва.

Молодой человек пожал плечами.

- Если вам угодно. Я надеялся, что я… - Он замолчал, увидев пристальный взгляд, который не допускал никаких возражений. – Но, вероятно, вы правы. Будет лучше, если вы это сделаете. В конце концов, вам она доверяет.

Желудок зельевара сжался от осознания того, что очень скоро это доверие будет потеряно, возможно, навсегда. Он никогда не уклонялся от своего долга, каким бы трудным и неприятным он ни был, и никогда не искал легких путей. Снейп не мог представить себе, какой ужас может охватить Рейчел, если в ее гостиной появится отряд авроров с палочками наготове. Мужчина не верил в их способности к дипломатии. Поэтому именно он должен быть тем, кто приведет ее в магическую часть Лондона.

- Вам нужно будет просто отправить мне своего Патронуса, когда придет время, - ответил Северус.

Гарри кивнул.

- Скорее всего у нас будет не больше получаса, чтобы ее найти, оглушить и доставить в госпиталь Св. Мунго.

- Это не будет проблемой, - устало сказал зельевар.

- Вы ведь… позаботитесь о ней, правда? – с тревогой в голосе спросил молодой аврор.

Ответом для него был презрительный взгляд, который, что странно, одновременно и успокоил, и заставил замолчать. Минерва выглядела крайне довольной. Она, сияя, как начищенный галеон, наколдовала три бокала вина и бутылку чего-то игристого в придачу.

- Никогда не думала, что действительно скажу это когда-либо, - провозгласила МакГонагалл. – Тост! За безопасное возвращение Гермионы Грейнджер и успешно выполненную миссию.

- За Гермиону, - повторил Гарри.

Снейп молча поднял свой бокал. Его собственный тост, который он произнес лишь мысленно, посвящался прощанию с Рейчел.

От Рейчел пахло сандаловым деревом, свежесобранной мятой и сладким предвкушением. Ее руки крепко обвивали его шею, и было так сложно избежать прядей ее волос, полностью захвативших все его чувства. Чтобы сполна насладиться ароматом ее обманчиво мягких локонов ему достаточно было опустить голову. Он собрал остатки своей воли в кулак, чтобы не сделать этого, но какая-то неведомая сила все же заставила его действовать. Сейчас самообладания в нем было не больше, чем у сломанного оловянного солдатика. Мужчина с упоением вдыхал ее запах, до головокружения, пока он полностью не заполнил легкие, и стоически стиснул руки в кулаки, пытаясь не дать им волю. Все-таки самоконтроль еще не полностью его покинул.

***

В «Chez Jules» было тише, чем тогда, когда они встречались здесь в последний раз. Она не надела свое голубое платье, но Снейп в конце концов решил, что черное облегающее, в котором она появилась, ему нравится даже больше. Они изучили меню, обсуждая свои вкусы и пристрастия в еде и сделали заказ подошедшему официанту. Северус заказал себе беф бургиньон, а Рейчел – буйабес.

Вино для них зельевар выбрал сам после недолгих раздумий. Он остановил свой выбор на довольно дорогом испанском вине – Риоха, против которого рьяно протестовала Рейчел. Но ему удалось в конце концов ее убедить, сказав, что он угощает.

По началу Рейчел казалась более напряженной, чем обычно. Но как только им принесли еду и вино, она заметно расслабилась, и их разговор потек легко и непринужденно. Впрочем, как и вино.

- Знаете, раньше у меня было очень много занятий, расписанных на неделю, - сказала девушка, медленно потягивая из своего бокала вино. – Йога, книжный клуб, встречи общества «Свобода»… Но с тех пор, как в моей жизни появились вы, я все забросила.

- Мне очень жаль слышать, что я оказываю на вас столь дурное влияние.

Ведьма хихикнула.

- Но я ничего не потеряла. Возможно, все это я делала лишь для того, чтобы заполнить пустоту.

- Признаюсь, я тоже отказался от многих своих обычных занятий с тех пор, как мы начали наши уроки магии.

Мужчина смотрел ей в глаза и видел в них отражение свечей, стоящих на их столике – три мерцающих огонька. Но ни один из них не мерцал также ярко, как ее улыбка.

- Наверное, я должна сожалеть, - сказала мисс Сондерс. – Но это не так. Иногда я задаюсь вопросом, как я существовала раньше. Раньше моя жизнь была похожа на кинопленку, которую поставили на стоп-кадр в ожидании, когда все это произойдет.

Волшебник вдруг подумал о том, что было бы прекрасно аппарировать их обоих на какой-нибудь необитаемый остров, туда, где никто их не найдет. Они могли бы жить в пещере и ловить рыбу на завтрак. И никаких Поттеров, никаких Уизли, никакого Хогвартса, никакого Министерства – ничего такого, что могло бы испортить их счастливую жизнь.

- Я рад слышать, что для вас все изменилось к лучшему, - ответил Снейп. – Вы правда не хотели бы, чтобы все оставалось как раньше?

- Нет. Даже за все галеоны Гринготса, - ответила Рейчел.

Какое-то мгновение она молчала, удивленно уставившись на своего собеседника. Ее глаза светились непониманием того, каким образом с ее языка слетели столь незнакомые для нее слова. Но если девушку и обеспокоил их смысл, то она никак не подала виду и не стала развивать эту тему. Вместо этого ведьма улыбнулась и налила еще вина в его почти опустевший бокал.

- А чем вы обычно занимались? – спросила она. – Мы почти никогда не говорим о вашей жизни. Только лишь о моей.

- Преподавательская деятельность оставляет очень мало времени для отдыха. Но в последнее время я стал пренебрегать своими обязанностями, - ответил Снейп, понимая, что его личная жизнь в последние десять лет не включала в себя ничего более захватывающего, чем поход в Хогсмид по выходным и еще менее частое посещение Косой аллеи.

Он наблюдал за тем, как она медленно провела пальцем по ободку своего бокала. Она слегка нахмурила брови, как делала всегда, когда хотела сказать что-то, в чем не была уверенна. Внезапно, словно что-то для себя решив, Рейчел сделала большой глоток вина и посмотрела на зельевара.

- Неужели у вас нет жены или женщины к которой вы возвращаетесь домой? – спросила она с притворной беспечностью.

Северус улыбнулся, гадая, забыла ли она их разговор в поезде, когда он говорил о Лили, или просто ждала подтверждения.

- Нет, - ответил он. – Работа всегда была для меня на первом месте.

Ее реакцией на его ответ была улыбка, и если бы он осмелился немного потакать своим слабостям, то мог бы поклясться, что его слова вызвали у нее искреннюю радость.

- Северус, вы очень преданны своей работе. Я не уверенна, что смогла бы так же.

- Возможно. Но я ее не выбирал.

Рейчел выглядела озадаченной.

- Вы хотите сказать, что вам ее навязали? – спросила она.

- В некотором роде, да.

Как мало она о нем знала и как было чудесно не быть осужденным, как злодей, и не принимать почести, как непризнанный герой. И все же какая-то часть его хотела, чтобы она знала о нем все и сделала собственные суждения. И самым приятным во всем этом будет, если она, узнав все о его жизни, продолжит относиться к нему так же тепло.

- Нас определяет выбор, который мы делаем, разве нет?

- Да, я полагаю, что да.

- В молодости я сделал много ужасных ошибок, о которых потом пожалел.

- Как и мы все, разве нет? – ответила девушка. Ее улыбка при этом не дрогнула.

- Я не говорю о плохом выборе профессии или пренебрежительном отношении к родителям, - зельевар сделал паузу, чтобы решить, будет ли благоразумным продолжать разговор в том же духе. Он не хотел, чтобы их диалог становился таким интроспективным. Собираясь на эту встречу, он думал, что они будут вести не более чем приятельские беседы и легкомысленно подшучивать друг над другом – маг хотел ее развеселить, а не спровоцировать на то, чтобы она давала ему советы. Но, возможно, подобное легкомысленное поведение было действительно ему не по силам.

- Ну, что ж, если нас определяет выбор, который мы делаем, мне нравится, каким вы стали, - ответила мисс Сондерс. – Поэтому я не буду спрашивать, что за ужасные ошибки вы сделали. Но я не могу желать, чтобы они исчезли, потому что без них вас бы не было здесь, со мной. – Она посмотрела ему в глаза и вздохнула. – Ваши сожаления, возможно, никогда не исчезнут. Но тот факт, что они у вас есть, делает вас лучше тех людей, которые никогда не ошибались и тех, кто так и не признал своих ошибок. Вы мне нравитесь, о чем я не жалею.

- Я приму это к сведению. Если смотреть с этой точки зрения, то, возможно, имеет смысл никогда не следовать правилам, чтобы не быть паинькой, - ответил Северус

- Давайте выпьем за это, - сказала Рейчел, звонко стукнув своим бокалом о его.

Они еще немного говорили о жизни Рейчел, а Снейпу удалось уйти от большинства ее вопросов, которые касались его прошлого. Мужчина все это время думал о том, что это была их последняя неделя, которую они проведут вместе, непринужденно общаясь, как будто их двоих связывали годы дружбы. Возможно, у них оставалось всего лишь несколько дней до того, как ее навестят авроры, оглушат заклинанием для ее же безопасности и заберут в госпиталь Св. Мунго. Все еще оставался шанс, что ее воспоминания вернутся сами собой, если дать ей еще немного времени. Но Поттер и все остальные были слишком нетерпеливы, чтобы ждать. И все же зельевар беспокоился о том, что шок от отмены заклинания может навредить эмоциональному состоянию девушки. Как только Люциус Малфой сотворит заклинание отмены, Рейчел внезапно осознает, сколько лет она потеряла, вспомнит друзей, которых она упустила. Все это может нанести гораздо больший ущерб ее сознанию, чем в том случае, если она вспомнит все сама. Возможно, это поставит под угрозу то время, которое у него осталось, чтобы насладиться ее обществом, но маг чувствовал, что должен хотя бы попытаться побудить ее воспоминания вернуться самопроизвольно.

Покончив с ужином, они заказали вторую бутылку вина. И Северус решил, что пришло время поговорить с ней на тему, на которую она, казалось, меньше всего сейчас хотела бы говорить.

- Я думаю, что теперь вы готовы поговорить о других, - проговорил он.

Рейчел читала вслух меню, выбирая себе десерт и пытаясь уговорить его разделить с ней пирог с грушами. Его фраза заставила ее замолчать на полуслове, но взгляда от меню она так и не отвела.

- О других? – спросила она.

- О других… волшебниках. Мне кажется, что пришло время рассказать вам о том мире, в котором они живут, и…

- Я же сказала вам, что они меня не интересуют. У меня же есть вы. – Ее улыбка исчезла, но девушка все еще старательно делала вид, что изучает меню десертов в обложке из искусственной кожи красного цвета, которое она крепко сжимала в руках.

- Возможно, придет время, когда вам потребуется нечто большее, чем это… Больше, чем я, - не унимался зельевар.

Тут она подняла на него глаза.

- Почему? Вы планируете куда-то уехать? – Северус наслаждался паникой, которая звучала в ее голосе и страхом, который отразился в ее глазах, и ненавидел себя за это. Но ничего не мог поделать.

- Нет. Конечно, нет.

Рейчел заметно расслабилась, услышав это.

- Тогда зачем нам говорить о… других?

- Потому что однажды любопытство возьмет над вами верх. – Волшебник замолчал, потому что подошедший официант принес вино, что они заказывали ранее, и покачал головой в ответ на его предложение наполнить их бокалы. – Это же вполне естественно, что в какой-то момент вы захотите узнать, как можно больше о людях, подобных вам.

- Вы пытаетесь избавиться от меня? Вам надоели мои ограниченные способности? Я знаю, что они ни что по сравнению с вашими, но я научусь, я уверенна в этом, - в ее голосе послышалась мольба.

- Нет! Рейчел, вы меня неправильно поняли. Я совсем не это имел в виду. Мне безумно приятно разделить вместе с вами радость открытия ваших магических способностей. Однако существует целый магический мир – не только люди, но и волшебные школы, магазины, дома, больница. Есть даже волшебная валюта и банк. А еще есть улица, которую мы называем Косая аллея, где большинство…

Он замолчал, увидев потрясенное выражение ее лица.

- Не рассказывайте мне больше ничего, - взмолилась Рейчел. – Пожалуйста. Вы ошибаетесь – я не готова ко всему этому. И я нахожу это очень печальным.

Девушка отложила меню, которое все еще держала в руках до этого момента, и в три глотка осушила свой бокал вина.

- Хорошо, - отозвался зельевар. Он был так рад, что отбросил все свои опасения, что были вызваны горячностью ее просьбы о том, чтобы он не продолжал нежеланную для нее тему. – Если вам так угодно, то мы не будем к этому возвращаться.

Рейчел положила руку ему на предплечье и легонько пожала.

- Благодарю вас.

- Ну, что же, тогда поговорим о чем-то более приятном, - сказал Снейп. – У меня есть для вас подарок, - он улыбнулся, увидев в ее взгляде волнение и облегчение от того, что они сменили тему разговора.

- Подарок? Что же это?

- Я нашел место, где мы можем практиковать трансфигурацию. Я отдам вам его там.

***

Территория местной приходской церкви была такой же тихой и безмолвной, как и небольшое кладбище, расположенное вокруг нее. Это было идеальное место для волшебника и его ученицы-ведьмы, чтобы практиковать заклинания и чары, оставаясь при этом незамеченными.

- Закройте глаза, - попросил Северус и вложил в ее руку длинный тонкий футляр. Ее взгляд был полон такой искренней радости, что без сомнения стоило того времени, которое Снейп потратил на то, чтобы отыскать сведения о ее палочке, а также поездки в лавку Олливандера в Косой аллее. Это определенно стоило тех пятнадцати галеонов, в которые обошлась его покупка.

Конечно, слизеринец не ожидал от нее такой бурной реакции. Не ожидал, что ее руки крепко обнимут его за шею. Не ожидал, что ее запах завладеет всеми его чувствами. Северус не был уверен, как долго он сможет выдержать эту сладкую пытку, прежде чем его руки ответят на ее прикосновения – прежде чем он обнимет ее за талию и крепко прижмет к себе. Он так привык ко всепоглощающему чувству отверженности, что не был готов к приливу истинной благодарности. И хотя действия ее исходили только лишь из благодарности и признания того, что символизировал его подарок, волшебник тем не менее впитывал в себя это пьянящее ощущение ее маленькой фигурки, прижимающейся к нему.

Когда Рейчел ослабила объятия и сделала осторожный шаг назад, возникло ощущение холода и потери – ее неловкая улыбка напомнила им обоим о потерянном моменте. Она запинаясь пробормотала извинения, которые донеслись до Снейпа словно из-под толщи воды. Это и был как раз тот момент, о котором ему говорила мадам Розмерта и за который он, по ее мнению, должен был ухватиться. Но даже если бы у мага и хватило мужества ответить на объятия ведьмы, что хорошего это принесет им обоим сейчас?

Рейчел обратила внимание на палочку, чем рассеяла их взаимное смущение. Она смогла выполнить те заклинания, над которыми они работали, и осталась очень довольна результатами.

- С этой палочкой я чувствую себя по-другому, - сказала мисс Сондерс. – Она как будто ни в малейшей степени не сопротивляется моим действиям. В то время, как ваша, казалось, хотела вернуться к вам.

- Я рад это слышать, - ответил Северус. – Невозможно идеально подобрать палочку для кого-то другого. Волшебная палочка должна сама выбрать ведьму. Но я обсудил с Мастером по изготовлению палочек ваши сильные стороны, физические качества и характер, и он предложил мне эту палочку в качестве возможной замены.

Зельевар не сказал ей, что ему удалось достать остатки ее сломанной палочки из хранилища в Хогвартсе. Как и то, что он отнес эти остатки мистеру Олливандеру, который сразу же узнал в них палочку Гермионы Грейнджер.

Рейчел оказалась на удивление хороша в трансфигурации. Она превратила упавшую с дуба ветку в канделябр, который затем зажгла и поставила на ближайшую скамью. Сколько не силился Северус, но так и не смог вспомнить, как учил ее заклинанию Инсендио. Что ни говори, а училась она действительно быстро.

Волшебник подумывал о том, чтобы отменить назавтра все дела и предложить ей провести вместе целый день. Но его поставщик яиц руноследов (1) связался с ним ранее тем же утром и сообщил, что их встреча произойдет либо на следующий день между двенадцатью и двумя часами, либо не произойдет еще в ближайшие шесть лет. Он не мог позволить себе совершать такие спонтанные действия. И, кроме того, он увидит ее вечером.

До неизбежного у них оставалось еще несколько дней.

***

Мадам Сондерс так и не появилась на очередном уроке французского, поэтому он был отменен. Северус и остальные ученики выждали необходимые пятнадцать минут, а затем ушли. Он говорил себе, что для тревоги еще слишком рано: Поттер упомянул о пятнице, самый ранний срок для освобождения Малфоя. Кроме того, кто-нибудь бы наверняка сообщил ему первому – Снейп совершенно ясно дал понять, что именно он должен привести ее в волшебный мир.

Когда маг обнаружил, что дома Рейчел тоже нет, его беспокойство стало нарастать. Он вернулся в колледж и попытался что-либо о ней разузнать. Женщина средних лет у стойки регистрации сказала ему, что мисс Сондерс, преподаватель французского языка, недоступна, и она не сообщала своим коллегам, что не сможет провести сегодня урок. Беспокойство Северуса возросло. Ее неявка на занятие и отсутствие дома могло означать только одно: Рейчел забрали раньше, чем это было обговорено. Когда Снейп вернулся в Хогвартс, чтобы найти Минерву и все выяснить, его ярость почти перевесила панику.

К его разочарованию, директрисы не было в ее кабинете. Он спустился в больничное крыло, чтобы узнать у мадам Помфри, известно ли ей что-нибудь о местонахождении Минервы. Но она сообщила ему лишь то, что не видела МакГонагалл с обеда. Мадам Пинс тоже ничем не помогла, как и профессор Флитвик и Аврора Синистра, с которыми Снейп столкнулся в коридоре. Однако у одного из портретов были кое-какие новости, которые ему удалось подслушать. Сэр Фрэнсис Барвинкл навещал свою подругу, леди Элизабет Мисселдон, чей портрет висел в подземельях. Так вот, сэр Фрэнсис сказал, что видел директрису всего несколько минут назад и она поручила ему найти ее заместителя. Северус не стал терять времени даром. Он поспешил в подземелья, так никого и не встретив, когда спускался по крутым спиральным каменным ступеням, ведущим в недра замка. Подсвечники, развешанные на стенах, ярко вспыхивали, когда он проходил мимо них, освещая его путь по сырым и мрачным коридорам, которые декан Слизерина знал, как свои пять пальцев. Подойдя к двери своего кабинета, он услышал эхо знакомых шагов, доносящихся из соседнего коридора. Он остановился и стал ждать. Когда звук стал гораздо громче и достаточно близко, мужчина увидел профессора МакГонагалл, спешащую к нему. Ее полный тревоги взгляд ничуть не унял его страхов.

- Северус! Вот ты где. Я повсюду тебя искала.

- Я тоже пытался найти вас, Минерва, - в тон ей ответил Снейп. Взмахом волшебной палочки он открыл дверь своего кабинета, который тут же осветился мягким светом свечей по щелчку его пальцев. – Что вам известно о мисс Грейнджер? У меня есть все основания полагать, что механизм уже запущен.

- Все произошло так внезапно, - принялась объяснять Минерва, присаживаясь на стул, обычно предназначенный для студентов.

От леденящего ужаса его сердце пустилось вскачь.

- Поттер говорил, что до пятницы ничего не произойдет.

- Гарри связался со мной сегодня утром, чтобы сказать, что дело сделано – все документы и разрешения подписаны и дата назначена на сегодня. Я пыталась тебя найти. Где ты был все это время?

Северус застонал.

- Я же говорил вам, Минерва, что мне нужно было съездить в Ирландию, чтобы встретиться с Реджинальдом Танстоллом.

- С кем?

- С путешественником, который снабжает меня наиболее редкими ингредиентами для моих зелий. У него для меня партия яиц руноследов. Я же вам говорил.

Тяжело вздохнув, Минерва кивнула.

- Да, конечно. Я совсем забыла об этом в суматохе.

Северус сел за свой стол и осторожно положил палочку перед собой.

- Значит, ее забрали?

Директриса кивнула.

- Да. Двое авроров были направлены к ней в 11 утра. Насколько я знаю, все шло по плану. Ее успешно задержали у нее дома, и мы уверенны, что мисс Грейнджер не пострадала. – Минерва проигнорировала презрительное фырканье Снейпа. – Ее поместили в отдельную палату в отделении Януса Тики в больнице Святого Мунго.

- А Люциус Малфой?

- Ему обеспечили усиленную охрану и также доставили в больницу Святого Мунго в сопровождении авроров из Азкабана. Я надеюсь, что он наконец отменил свои чары. Его должны были сопроводить обратно в тюрьму к часу ночи – таковы были условия его освобождения.

Северус взволнованно встал.

- Это невыносимо! – воскликнул он, расхаживая по комнате. – Когда вы в последний раз говорили с Поттером? Наверняка уже должны быть какие-то новости?

Профессор МакГонагалл с удивлением посмотрела на своего заместителя.

- Северус, мне кажется, что ты слишком сильно встревожен.

Он чувствовал на себе ее прямой взгляд, полный подозрительности, но сейчас его это уже не заботило. Либо обратное заклинание Люциуса сработало, либо нет. Если все пройдет по плану, его Рейчел исчезнет навсегда – простое воспоминание, еще одна упущенная возможность, слишком болезненная, чтобы на ней зацикливаться. Если что-то пойдет не так – если Люциус не сможет или не захочет выполнить простое заклинание отмены, тогда и Рейчел, и Гермиона, которую они знали, будут потеряны навеки.

Волшебник скрестил руки на груди и повернулся лицом к директрисе.

- Конечно, я беспокоюсь. В этот проект было вложено слишком много времени и сил. Можно получить огромное удовлетворение, наблюдая, как что-то приносит свои плоды.

- Понятно, - тихо ответила Минерва. Она, нахмурившись, размышляла о своем заместителе. – Если бы я не знала тебя так хорошо, то заподозрила, что за этим кроется нечто большее.

- И что это должно означать?

- Ну, - осторожно ответила она, - мне почти показалось, что ты начал волноваться о Гермионе.

- Волноваться о Гермионе Грейнджер? – выплюнул Снейп. – Она была моей ученицей. Она на двадцать лет моложе меня. Как вы могли подумать, что я могу что-то к ней чувствовать?

Минерва внимательно посмотрела на мужчину и, прежде чем ответить, подождала, пока он перестанет расхаживать взад и вперед.

- Я вовсе не намекала на то, что у тебя есть к ней чувства. Я только сказала, что тебе, похоже, не все равно. Я имею в виду, что тебе не безразлично. – Он чувствовал ее проницательный взгляд и понимал, что выдал себя с головой. – Ты ничего не хочешь мне сказать, Северус?

Зельевар нахмурился и покачал головой.

- Нет, Минерва! Вы забегаете вперед. Я просто хочу знать о результатах наших усилий. Мне казалось, что у вас, как у директора Хогвартса, должно быть некоторое влияние.

- Боюсь, мое влияние не распространяется настолько далеко. Я и так пользовалась им до тех пор, пока было возможно, - ответила колдунья.

- Вы связывались с целителем, отвечающим за ее состояние?

- Мне велели ждать новостей, - ответила она раздраженно, как будто Снейп обвинил ее в пренебрежении. – Это как раз то, что я и делаю. Нам просто нужно набраться терпения. Я уверенна, уже совсем скоро Гарри даст нам знать.

- Сколько времени ему потребуется, чтобы послать патронуса? – кипятился Северус. – Насколько я помню, ему достаточно быстро удалось научиться этим чарам еще в те времена, когда он был студентом.

- Северус, он столкнулся со стаей дементоров! Что он должен был сделать, чтобы ты не подумал, что он выпендривается? Позволить им высосать его душу? Будь же благоразумным!

Увидев ее совершенно рациональную реакцию, маг снова нахмурился. Ему не хотелось быть благоразумным; ему хотелось крушить мебель, разбивать об пол свои аккуратно расставленные склянки с зельями и по-детски обвинять во всем Гарри Поттера.

- Я не собираюсь сидеть здесь и ждать сообщений от Поттера, - заявил Снейп. – Я отправляюсь в Св. Мунго, чтобы выяснить все самому.

Минерва вздохнула.

- Очень хорошо, Северус. Делай, что должен. Но я хочу, чтобы меня проинформировали обо всем как можно скорее. Я буду у себя в кабинете.

Не успели они пройти дальше Большого зала, как из главной двери появился профессор Флитвик и побежал к ним навстречу так быстро, как только позволяли его крошечные ножки.

– Гарри Поттер срочно хочет встретиться с вами, Минерва.

- Ну, наконец-то! – воскликнула в ответ профессор МакГонагалл. – Он в моем кабинете?

- Нет, он ждет в школьном дворе. Я полагаю, у него есть новости о сегодняшних событиях.

Не дожидаясь ответа профессора МакГонагалл, Северус пронесся мимо Филиуса Флитвика в направлении главного входа, ведущего во внутренний двор школы. Гарри Поттер сидел на каменной стене, повернувшись спиной к замку – его ссутуленные плечи были предвестниками того, что дела пошли не так радужно, как предполагалось.

- Поттер! – окрикнул его Снейп, приблизившись. Директриса и профессор Флитвик едва поспевали за ним, держась немного поодаль. – Как мило с вашей стороны осчастливить нас своим визитом.

Гарри обернулся, услышав сердитый голос зельевара.

- У меня был ужасно долгий день, - устало пробормотал он. – Еще нужно было заполнить кучу формуляров.

- Ну, теперь, когда вы закончили с бумагами, может быть, вы захотите просветить нас о недавних событиях? – снова спросил слизеринец, чувствуя к сыну Джеймса Поттера еще большую враждебность, чем в тот раз, когда застал его копающимся в воспоминаниях в омуте. – Как прошла встреча выпускников? Была ли она рада вернуться к своим старым… друзьям?

- Гарри? – профессор МакГонагалл наконец-то догнала своего заместителя и, пытаясь отдышаться, сердито проворчала: - Что происходит? Мы с нетерпением ждали новостей.

- Извините, профессор, - с виноватой улыбкой ответил молодой аврор. – Мне следовало прийти раньше, но… У меня для вас действительно не очень хорошие новости.

Минерва ахнула.

- Не очень хорошие новости? Ты имеешь в виду… Люциус не смог отменить свое заклинание?

Северус предпочел молчать, пока не услышит все то, что хотел сказать Гарри, не доверяя ни своему голосу, ни своей реакции на происходящее.

- Он вполне хорошо сотворил заклинание, отменяющее Обливиэйт. По крайней мере, ему так казалось. После этого Гермиона просто потеряла сознание. Целитель заверил нас, что это нормально; что ей просто нужно будет проспать какое-то время, таким образом переждав последствия. А когда она проснется, то все вспомнит.

- И я так понимаю, она проснулась? – спросила директриса.

Гарри удрученно кивнул.

- Но когда она проснулась…

- Что произошло, когда она проснулась? – требовательно спросил декан Слизерина.

- У нее началась истерика. Она не узнавала никого из своего окружения. Гермиона не желала прислушиваться к голосу разума. Когда она увидела палочку целителя, то испугалась. А когда ее спросили, понимает ли Гермиона, что она ведьма, то стала плакать и требовать, чтобы ее отпустили домой. – Гарри сделал паузу. Казалось, он собирался с духом перед тем, как продолжить. – Похоже, весь прогресс сошел на нет. Не было никаких признаков того, что она принимает магию, как часть себя. Она выглядела крайне напуганной всем происходящим вокруг. – Он от отчаяния пнул камень, что лежал у его ног. – Целитель сделал попытку успокоить ее, упомянув знакомое ей имя – он спросил, помнит ли она вас, профессор Снейп. Но… она просто хотела знать, какое отношение к происходящему имеет ее ученик. В конце концов им снова пришлось дать ей успокоительное зелье. А потом ей подправили память и вернули домой.

Мальчик-который-в-очередной-раз-выжил печально посмотрел на своих бывших профессоров.

- Все кончено.

Сдерживать ярость и дальше Северус уже не мог.

- Вы дурак! Ее прогресс был налицо. Она бы все вспомнила в свое время. Но Поттеру ведь виднее! Вы похитили ее, напугали, и все это было напрасно. Несомненно, шок вызвал необратимый регресс. Идиот! А теперь, скорее всего, уже слишком поздно. Ее разум никогда не позволит ей вновь испытать страдания; он закроется от любых упоминаний о магии. Ущерб, нанесенный вами, теперь непоправим.

Гарри выглядел крайне удивленным.

- Как вы можете быть расстроены больше, чем мы? – спросил он, пытаясь защититься. – Мы думали, что это лучший вариант из всех возможных – может быть, единственный. Мы просто хотели, чтобы Гермиона к нам вернулась.

- Что ж, как это не прискорбно, Поттер, но теперь вы вряд ли когда-нибудь ее вернете, - прорычал в ответ Снейп.

Минерва протянула руку и ободряюще сжала плечо Гарри, бросив на зельевара укоризненный взгляд.

- Северус, мы все расстроены ничуть не меньше, но вряд ли ты можешь свалить всю вину на Гарри. Он сделал то, что мы все считали лучшим, и, в конце концов, не он контролировал сроки освобождения Люциуса Малфоя.

В ответ слизеринец лишь пристально посмотрел ей в глаза и процедил:

- Минерва, прошу меня извинить, но мне не вытерпеть ваши утешительные разговоры по душам.

Не дожидаясь ответа, он развернулся спиной ко всей троице, удивленными взглядами провожавшей его, и зашагал прочь в темноту наступившей ночи, не обращая внимание на призыв профессора МакГонагалл вернуться.

***

Дни, последовавшие за этими событиями, прошли для волшебника как в тумане. Северус так и не смог заставить себя вернуться в мир магглов, чтобы самому оценить нанесенный его ведьме ущерб – эта идея казалась ему слишком удручающей. Он не мог смириться с мыслью о том, чтобы снова увидеться с ней, в то время, как она знала его сейчас лишь как своего раздражающего ученика. Их былой дружбе пришел конец.

Так же, как и всегда декан Слизерина следовал своему обычному распорядку дня – вставал с постели, умывался и одевался, посещал трапезы в Большом зале, вел свои обычные занятия, проверял домашние задания и отвечал на любые заданные ему вопросы. Он чувствовал, как проходит время: солнце садилось на западе и вставало на востоке, как и всегда. Он знал все о студентах, посещавших его занятия, слабоумных и способных. Но ни с одного из них он не снял ни единого балла, ни один из них не получил резкого упрека, не говоря уже о признании успеха. Волшебник не мог найти для себя ни одного занятия, которое хоть сколько-нибудь привлекало его, даже преследование студентов не доставляло ему былой радости.

Все свое свободное время Снейп проводил, собирая ингредиенты для зелий в Запретном лесу. Такова было официальная версия его частого отсутствия в замке. Но чаще всего он возвращался с пустыми руками. Безусловно, отдаленная от замка территория была лучшим местом, чтобы скоротать время. Зельевар был уверен, что там ему удастся избежать беспокойства коллег и благих намерений директрисы. Там он мог позволить себе упрекнуть и обвинить самого себя. Северус не питал иллюзий по поводу своего поведения. В последние несколько месяцев он действительно вел себя, как подросток, у которого наметился гормональный всплеск. По маггловским меркам Северус был средних лет. Он сражался в войне и пережил верную смерть. Большую часть своей жизни он потратил, пытаясь искупить вину за ошибку, которая привела к смерти его любимой женщины. Он пережил рабство, страдал от одиночества, пожертвовал своей репутацией и вел отшельнический образ жизни. И все же, несмотря на все эти трудности и невзгоды, Снейп, казалось ничему не научился. Выяснилось, что он не смог находится в компании хорошенькой молодой женщины, не потеряв голову. Даже если бы он перестал себя обманывать – даже если бы Рейчел и правду что-то к нему чувствовала, как Северус уже начал надеяться – у них все равно не могло быть будущего. Все так или иначе возвращалось к ее воспоминаниям. Чтобы заинтересоваться таким, как он, девушка должна быть в неведении обо всем, чем он занимался и кем он был, но эта привязанность была бы обманчивой, не имеющей большего значения, чем действие любовного зелья. Но в то же время гнев его был вызван осознанием того, что по большей части мужчина хотел, чтобы Гермиона Грейнджер вернулась в волшебный мир – хотел, чтобы она вспомнила настоящего Северуса Снейпа. Глупо, но он позволил себе поверить в то, что Рейчел может им заинтересоваться, несмотря ни на что.

Прошла почти неделя с момента неудачной попытки вернуть Рейчел обратно в волшебный мир, вернуть Гермионе Грейнджер ее былую славу. Северус вел сдвоенный урок у пятых курсов Хаффлпаффа и Когтеврана, пытаясь научить их готовить Укрепляющее зелье. Он вдруг вспомнил, как ставил ту же задачу и перед Золотым трио, когда те учились на пятом курсе. Поттер, конечно, все испортил, но результаты мисс Грейнджер были более, чем приемлемыми. Но Снейп, как обычно, проигнорировал ее достижения и наградил баллами за весьма скудные усилия Драко Малфоя. В очередной раз он подумал о Рейчел и задался вопросом, как она чувствует себя после всего, что ей пришлось пережить. Останется ли она такой же, какой была до того, как зельевар появился на ее уроке французского: без магии, но вполне довольной жизнью? Она никогда не будет скучать по тому, чего не знала. Волшебник был вынужден признать, что потрясение от встречи с волшебным миром повлияет и на ее подсознание: оно больше никогда не позволит девушке принять странные и фантастические теории за чистую монету.

Северус наблюдал за учениками, когда какой-то студент использовал свою палочку для того, чтобы призвать к себе книгу с дальнего конца классной комнаты. Он был чистокровным волшебником, и магия была для него второй натурой. Ему не дано познать то чувство волнения и удивления от открытия в себе невероятных и, в то же время, пугающих возможностей, которые должны храниться в секрете от остального мира. Рейчел прочувствовала все это. А Снейпу посчастливилось стать частью ее радости, вместе с ней познать восторг от открытия ее возрождающихся способностей.

С тех пор как Гарри Поттер рассказал, что их миссия провалилась, зельевару и в голову не приходила возможность того, что, может быть, Рейчел не полностью подавила свою магию. Его цинизм не позволял ни малейшей надежде просочиться внутрь. Ложная надежда для Снейпа была лишь инфицированной язвой, болезненной и изнуряющей, поскольку она мешает заживлению раны. Поэтому он пытался игнорировать все мысли, которые текли в этом направлении и осмеливались посеять в нем сомнения и, что еще хуже, надежду. Маг повторял себе, что это отчаянный бред, что он жалок. Но подобные мысли все не уходили. Посеянное семя надежды уже начало прорастать. Тоска, а также страстное желание снова увидеть Рейчел только подпитывали его. В течение следующих нескольких дней оно неуклонно росло, превратившись к концу недели в навязчивую мысль:

А что, если Рейчел не подавила свою магию?
____________
1. Трехголовая змея 6-7 футов длиной, багрово-оранжевого цвета с черными полосами

Снейп открыл дверь в кабинет французского языка, испытывая тот же трепет, какой испытывает магглорожденная первокурсница, впервые входя в класс зельеварения. Он пытался переубедить себя от того, чтобы не приходить на свой последний урок. Но, если бы Северус осмелился быть до конца откровенным с самим собой, ему пришлось бы признать, что он не очень-то и старался. Разговор в пабе «Три метлы» и стаканчик – для храбрости стали тем самым последним толчком, в котором он так нуждался. Мадам Розмерта навела на него страху, заставив признаться в своем глупом намерении, и чуть ли не собственноручно сопроводила его на урок французского. Как Снейп и предполагал, ему не потребовалось долгих уговоров, чтобы принять решение раз и навсегда. Он назвал это последним прощанием. Но, по правде сказать, зельевар хотел убедиться самолично, будет ли у Рейчел хоть какой-то проблеск узнавания помимо того факта, что он был ее учеником. Заклинание Обливиэйт, что наложил на нее целитель в больнице Святого Мунго, должно было уничтожить каждую крупицу информации в сознании девушки, относящуюся к магии, в том числе и Северуса Снейпа.

Все, кто находился в аудитории обернулись на звук открывшейся двери, но узнав в нем своего странного однокурсника тут же потеряли к нему всякий интерес.

Волосы Рейчел были заплетены в косу на затылке, такую же, как в тот день, когда Северус впервые увидел ее на вокзале. На ней было зеленое платье из хлопковой ткани, отделанное кремовым кружевом. Его длинные рукава девушка закатала до локтей, что всегда по привычке делала во время урока. С тех пор, как он видел ее в последний раз прошло меньше недели, но он уже безумно соскучился по ее улыбке.

- А, мистер Снейп, - сказала она, обратив на него свое внимание. – Хорошо, что вы все-таки решили к нам присоединиться.

- Bonsoir (1), мадам, - мягко ответил мужчина, прошествовав в переднюю часть класса и заняв свое обычное место. – Прошу меня извинить за опоздание.

Он слышал, как тихо стало в кабинете и знал, что она внимательно наблюдала за ним, пока он не сел.

- Ну, теперь вы здесь. Вы выполнили домашнее задание, что я вам задала? Мы как раз его обсуждали.

- Je l`ai laisse` dans le train (2), - ответил волшебник на безупречном французском.

Мадам Сондерс приподняла бровь, выражая свое удивление.

- Ton Français s’ame`liore mais pas ton attitude (3). Вам нужно будет остаться после урока, мистер Снейп, чтобы мы могли разобрать основные моменты тех тем, что вы пропустили.

Когда Северус вошел в аудиторию, ее яркая и приветливая улыбка была единственным знаком того, что она его узнала. Это было единственным, что он заметил. По мере того, как урок шел своим чередом Снейп гнал от себя эту мысль. Он пытался не задумываться о значении этой улыбки, убеждая себя, что это ни что иное, как обман собственного разума, который так отчаянно нуждался в том, чтобы ему подарили хоть какую-то надежду, что превратил безобидный жест в нечто более значимое. В конце концов, это была всего лишь улыбка. Всю остальную часть урока девушка больше ни о чем не спрашивала его и не говорила с ним кроме как по необходимости, ничем не выделяя и не избегая волшебника.

Он не жалел о своем решении увидеть ее еще раз. Ему было приятно осознавать, что она вернулась в мир магглов целой и невредимой и продолжает жить также, как и раньше. Без сомнения, она вернется к своим старым друзьям, прежним занятиям и встретит какого-нибудь подходящего маггла, за которого в последствии выйдет замуж. Возможно, их дети окажутся волшебниками. Возможно, когда-нибудь он будет учить зельеварению отпрысков Гермионы Грейнджер. Вспомнит ли она тогда о своей магии?

Урок закончился, ученики медленно покидали аудиторию, и Снейп начал испытывать сожаление, что не может последовать за ними. Он понимал, что эта встреча наедине будет более изнурительной, чем его молчаливое присутствие на занятии. Когда момент икс наконец наступил, он осознал, что не сможет смириться с близостью девушки, стоящей рядом и объясняющей ему пропущенные уроки. А что, если она наклонится слишком близко, и он почувствует прикосновение ее волос к своему лицу? Будет лучше исключить возможность любого, даже случайного тактильного контакта. Волшебник не хотел думать о том, на что будет похожа ее ласка; осознание ее сладости было бы слишком болезненным. Было бы проще сказать ей, что он больше не сможет посещать ее занятия. Вероятно, она испытает облегчение, услышав новость о том, что наименее любимый ею ученик уходит навсегда.

Выражение лица, с которым Рейчел наблюдала за Северусом со своего места, сбивало с толку. Он оставался там же, где стоял, не двигаясь, не желая сокращать расстояние между ними, пока, наконец, она не сделала первый шаг. Девушка обошла свой стол и прислонилась к нему, обеими руками сжимая учебник французского языка, как будто боялась его уронить. Снейп ждал, что она заговорит. Рейчел, казалось, делала то же самое. Они оба словно сцепились в безмолвной битве отстраненности. Северус попытался проанализировать выражение ее лица; оно казалось… рассерженным – не совсем подходящее слово. Девушка была более взволнованной, чем, по его мнению, должна быть учительница по отношению к ученику, всего лишь пропустившему несколько уроков.

Она уступила первой.

- Я думала, вы не придете, - на выдохе проговорила Рейчел.

В этот момент Снейп словно вышел из оцепенения и стал осознавать каждое свое движение и каждый вздох. Он старался не встречаться с ней взглядом, когда отвечал.

- Как я уже объяснял, я заплатил за полный курс. Однако, боюсь, это будет мое последнее занятие. Обстоятельства сложились так… то есть… я не смогу продолжить обучение.

- Но вы заплатили, - ответила мисс Сондерс.

- Я не буду просить возврата денег.

Рейчел смотрела на него в упор до тех пор, пока он не почувствовал, что не в силах отвести от нее свой взгляд.

- Мы ведь так хорошо продвинулись вперед.

- И я благодарен вам за все, чему вы меня научили. Но, боюсь, с этим уже ничего не поделать, - ответил зельевар.

Внезапно она повернулась спиной к мужчине и с размаху опустила тяжелую книгу на стол, да так, что эхо от громкого стука разнеслось по комнате.

Девушка повернулась к Снейпу лицом, на котором отчетливо отражались признаки ярости и раздражения.

- Мерлин! Иногда я очень хочу дать Гарри чертову Поттеру оплеуху! – воскликнула она. – Я знаю, что он хотел, как лучше, но почему он не может просто оставить все как есть? У нас ведь все было так хорошо!

Северус уставился на нее не верящим взглядом. Он пристально всматривался в ее силуэт; это определенно ее лицо, ее волосы, ее голос. Вот только слова, которые она произносила, эмоции и их смысл, исходящие из ее уст, до него никак не доходили. Это была не та Рейчел, женщина, которая только что открыла для себя мир магии, и не та Рейчел, неокрепшая ведьма, которую доставили в больницу Святого Мунго и сочли безнадежным случаем.

Это была Гермиона Грейнджер.

Снейпу, казалось, потребовалось целых несколько минут, чтобы вникнуть в суть ее слов: она знает о волшебном мире, она знает Поттера – и, что еще более важно, все это в данный момент ее крайне раздражает.

- Это невероятно. Они наложили Обливиэйт! – сказал слизеринец, когда наконец обрел дар речи.

- Они пытались, - усмехнулась ведьма. – Но тот целитель был таким жалким. И честно говоря, я думаю, что он не очень-то этого и хотел.

- Поттер сказал, что Малфой не смог отменить заклинание Забвения, - осторожно проговорил Снейп.

Гермиона вздохнула.

- О, Люциус Малфой был в ужасном состоянии. Мне почти стало его жаль. Но даже если бы он сделал все, как следует, это не имело бы никакого значения.

Зельевару казалось, что его мозг готов вот-вот взорваться от того, как он силился осмыслить этот новый поворот событий. Он ожидал увидеть ее потерянной, слабой и беспомощной в своем неведении. Однако, как выяснилось, из них двоих она была единственной, у кого все еще оставались свои секреты.

- Объяснитесь, пожалуйста, - требовательно сказал Снейп.

Гермионе хватило такта взглянуть на него с некоторой долей дискомфорта.

- Ну, начнем с того, что Люциус Малфой не стирал мне память.

- Это невозможно. Драко сам во всем признался. Он дал показания Визенгамоту.

Гермиона улыбнулась.

- Значит, он сдержал свое слово.

- Свое слово?

Она кивнула.

- Люциус не стирал мне память. Это сделал Драко.

Северус на протяжении вот уже нескольких минут мысленно спрашивал себя, не было ли все происходящее каким-то фантастическим сном? В последнее время он принимал гораздо больше Снотворного зелья, чем это было необходимо. Но ему не могло присниться выражение ее глаз – эта неотразимая смесь неуверенности, предвкушения и решимости. Снейп мало что понимал. Если Люциус не смог отменить заклинание, то почему сейчас перед ним стояла Гермиона Грейнджер так, словно последних десяти лет не было и вовсе?

Он попытался найти в ее словах хоть какое-то подобие логики.

- Драко? – спросил волшебник.

Гермиона промолчала, словно решая, как ей поступить дальше.

- Я сказала ему, что он теперь у меня в долгу… ну, у всех нас: у Гарри и Рона тоже. Мы спасли его от Адского пламени в Выручай комнате. Если бы не мы, то он был бы мертв. Долг жизни и все такое.

Внезапно, понимание ударило его в грудь, словно Парализатором.

- То есть, это вы хотели, чтобы вам изменили память?

Гермиона подошла к окну и посмотрела на улицу сквозь полуприкрытые жалюзи.

- С меня хватит, - тихо сказала она. – Кровавая бойня! Массовые убийства после битвы. Я ходила по замку и видела только смерть. Друзья, учителя, ученики… так много мертвых. Я хотела забыть все это. – Она вздохнула и сосредоточила свой взгляд на мире, что жил своей жизнью за окном ее кабинета, собираясь с мыслями, как будто готовила признание только для себя. – Я вышла, просто чтобы подумать и немного передохнуть. Мне хотелось хоть где-нибудь вновь почувствовать себя в безопасности и счастливо, поэтому я спустилась в хижину Хагрида. Вот тогда-то я и увидела семейство Малфоев. Возможно, я в тот момент не слишком ясно соображала. Но мне показалось, что они хотят ее уничтожить. И как будто что-то щелкнуло у меня в голове. Я подумала: больше никаких разрушений. Мне уже нечего было терять, поэтому я побежала за ними.

- И когда вы их догнали, то обнаружили, что они собираются воспользоваться порт-ключом!

Гермиона повернулась и посмотрела на Снейпа.

- Так вы все знаете?

- Да, нам об этом известно. Как только Люциус предстал перед судом, Драко рассказал нам о событиях того вечера.

- Так вот как вы нашли меня?

Северус кивнул.

- До тех пор считалось, что вы погибли при взрыве вместе с семьей Малфоев. Никто в этом не сомневался. Был найден обломок вашей палочки, и это было воспринято как неоспоримое доказательство.

Гермиона вернулась к своему столу и достала из сумки волшебную палочку – ту самую, которую ей подарил зельевар.

- Я не хотела, чтобы меня когда-нибудь нашли. Драко аппарировал меня в какой-то маггловский город во Франции, и я подумала, почему бы просто не остаться здесь? По сравнению со всеми ужасами волшебного мира, там все было таким спокойным и мирным. Внезапно, я поняла, чего хочу: перестать быть ведьмой. Я сказала Драко, что не хочу, чтобы меня приняло магическое сообщество Франции, а затем переправило обратно в Хогвартс, как они изначально планировали. Я попросила его изменить мои воспоминания и оставить меня в мире магглов. Драко всегда хорошо удавались чары.

Мужчина поднялся со своего места и прошелся по комнате, пытаясь привести в порядок свои мысли и осмыслить, наконец, все, что она рассказала.

- Тогда почему Драко сказал нам, что это сделал Люциус?

Гермиона крепче сжала в руке палочку, как будто это ее успокаивало. Она пожала плечами.

- Он обещал мне, - сказала девушка, - не выдавать меня. Но все это было до того, как Люциус сделал глупость, в ходе которой его схватили. Возможно, со стороны Драко это была попытка сдержать данное мне обещание и помочь своему отцу: я думаю, что на суде Люциус бы вызвал больше сочувствия, если бы открылось, что он наложил на меня Обливиэйт и оставил в безопасном месте. А если бы все поверили, что именно он изменил мне память, не было бы и речи о том, чтобы искать меня и восстанавливать воспоминания: Люциус, будучи в Азкабане не мог этого сделать, по крайней мере, я так думала. Это дало мне больше времени. Я собиралась остаться во Франции – в детстве я отдыхала там с родителями. Если бы я осталась там, возможно, меня бы не нашли. Но Драко, верно, забыл, какими настойчивыми могут быть Гарри и Рон.

- Значит, вы больше никогда не хотели возвращаться в волшебный мир?

- Я была достаточно счастлива.

- Пока в вашей жизни не появился я!

Впервые за все время своего рассказа Гермиона посмотрела прямо в глаза Северусу.

- Какое-то время, да. Но… у меня все время было ощущение, что в моей жизни чего-то не хватает. Как только вы стали посещать мои уроки, мне показалось, что не хватало именно вас. Не то, чтобы я тогда могла выразить это словами. – Ведьма снова посмотрела на свою палочку. Несколько мягких волнистых прядей обрамляли ее лицо. – Вы разбудили мою магию. Это кажется непостижимым. Поначалу я даже испугалась этого. Но вы были рядом, вы направляли меня.

Снейп наблюдал за женщиной, стоящей перед ним, и пытался представить себе, как это возможно, что Гермиона Грейнджер предпочла отказаться от своей магии и жить как маггла, вместо того, чтобы оставаться со своими друзьями. Казалось, она угадала его мысли и мягко ему улыбнулась.

- Я была в отчаянии, - сказала Грейнджер. – Я не могла больше всего этого выносить. Я знала, что должно было происходить дальше – суматоха и страдания, связанные с восстановлением и смирением со всем; последуют взаимные обвинения, потому что со смертью Волдеморта еще ничего не закончилось. Гарри рассказал о том, что увидел в ваших воспоминаниях, раскрыл вашу истинную преданность. И осознание того, чем вы пожертвовали… - Она отвела взгляд, не в силах закончить вслух свою мысль. – И после всего этого, после всего, что вы сделали, вы были мертвы… - Казалось, что собственные слова ее неимоверно расстроили, потому что девушка снова вздрогнула и повторила:

- Вы были мертвы!

- Как и вы, - сказал волшебник, с облегчением осознавая, что ему не придется еще раз объяснять ей причины убийства Дамблдора и предательства их всех.

- Туше, - ответила Гермиона. – Но как вы… выжили?

- Это другая история. А сейчас мы говорим о вас. Есть много моментов, которые мне все еще не понятны. Почему вы обманули целителя в больнице Святого Мунго и своих друзей?

Лицо Гермионы залилось краской. Казалось, она вновь думала над тем, что ответить и как много правды раскрыть. В итоге девушка решила не отвечать на вопрос бывшего преподавателя, а сменить тему.

- Когда вы не пришли на два последних урока французского, я подумала…

- Поттер сказал мне, что вы снова забыли о своей магии. Я понял, что это означает конец всему. Я поверил в то, что у вас нет никаких шансов снова обрести свои силы.

- Вы собирались меня оставить? – спросила Грейнджер. Ее голос был полон тревоги.

В груди зельевара бешено заколотилось сердце.

- Мне нужно было о многом подумать и решить, что делать дальше. Возможно, мое появление было бы вам неприятно или же расстроило вас.

Девушка сделала шаг навстречу мужчине, но затем передумала и остановилась.

- Меня скорее расстроило ваше отсутствие.

Все, что мог сделать в этот момент Снейп – это уставиться на нее явным недоумением во взгляде. Гермиона выглядела такой взволнованной – смущенной – ее пальцы ни на минуту не прекращали теребить палочку, которую она по-прежнему держала в руках. Она, казалось, не знала, на чем остановить свой взгляд: направить его на Северуса, разглядывать свои руки или же пол? Волшебник полагал, что должен дать ей какой-то подходящий ответ, что-то, что отразило бы то его внутреннее ликование, которое вызвали ее слова. Но ничего подходящего на ум в этот момент не приходило.

Откуда-то набравшись храбрости, Гермиона сделала еще шаг навстречу и продолжила:

- Я думала, что все испортила. Вы не пришли, и я подумала: а что, если он никогда больше не придет, что я буду делать?

Неожиданно в холле за дверью ее кабинета послышалось чье-то насвистывание, сопровождающееся тяжелыми шагами, явно мужскими. Не раздумывая ни секунды, Грейнджер указала палочкой на дверь и быстро наложила череду магглоотталкивающих чар, чтобы обеспечить их уединение.

Снейп поднял бровь.

- Ты и правда быстро учишься, Гермиона.

- Как только память ко мне полностью вернулась, все мои навыки восстановились очень быстро. Мы часто пользовались этими заклинаниями, когда были в бегах.

Тут вдруг до него дошло, что память к ней вернулась задолго до того, как она об этом заговорила. Маг спросил ее о том, когда именно ведьма все вспомнила.

- У озера. Когда ты показывал мне заклинание Геминио на опавших листьях. Кстати, получилось очень красиво, - ответила Гермиона, нежно улыбнувшись воспоминанию.

Зельевар в этот момент понял, что все их последующие встречи были не более, чем фарсом. Их рандеву после занятий, его терпеливые объяснения природы магии, его демонстрации, его мягкая поддержка – даже тот момент, когда он сказал ей, что она ведьма – все это было притворством. Она уже это знала. Это внезапное озарение вызвало бурю реакций, хотя он и никак не проявил свое смятение, а продолжал наблюдать за ней с возрастающей неуверенностью. Из-за этого обмана Снейп почувствовал, что его в некотором роде предали. Он был разочарован ее отговорками, что, естественно, привело к недоверию в отношении ее намерений. Но какими были ее истинные намерения? Что могло побудить Гермиону придумать весь этот спектакль, притвориться ничего не понимающей и не знающей и охотно проводить с ним время под предлогом обучения магией? Возможно, слизеринец должен испытывать надежду, а не разочарование.

- А тебе никогда не приходило в голову упомянуть об этом? – спросил Северус размеренным тоном, каким говорил всегда, когда чувствовал, что эмоции его слишком переполняют.

Гермиона опустилась на ближайший стул, опершись локтями о стол.

- Ты бы забрал меня к ним, - пробормотала она. – Ведь именно поэтому ты здесь оказался. Я поняла это на следующее утро, после прогулки к озеру, когда ко мне вернулись все воспоминания. Это тебя послали за мной. Я все не могла понять, почему это был именно ты, а не Гарри или Рон. А еще я не могла понять, почему меня сразу не отправили в Мунго. Теперь я, конечно, знаю, - добавила ведьма, внимательно глядя на собеседника, как свидетель в зале суда. – Мягкий, мягкий подход сведет к минимуму опасность того, что все пойдет не так и я превращусь в какого-нибудь сумасшедшего.

Северус подошел ближе к Грейнджер и стал с интересом рассматривать ее локоны, которые выбились из заколки теперь спадали на шею и плечи волнистым медным саваном. Ему очень хотелось протянуть руку и убрать несколько непослушных завитков от ее лица. Но он ограничился лишь наблюдением, стоически сложив руки на груди.

- Неужели возвращение для тебя было бы таким ужасным? Ты ведь наверняка скучала по своим друзьям?

Гермиона посмотрела на зельевара и печально улыбнулась.

- Но для тебя я была не более, чем Гермионой Грейнджер, раздражающей гриффиндоркой и невыносимой всезнайкой.

Снейпа снова одолело чувство сомнения, что все это происходит в каком-то фантастическом сне. Сейчас она говорила так, как будто все свои действия – ее обман и манипуляции – она совершала с единственной целью остаться в его компании и получить его одобрение. Это оказалось слишком большим скачком для осознания того, что теперь было таким очевидным: все это время они оба хотели одного и того же.

Тем временем Гермиона продолжила.

- Я люблю Гарри и Рона и всех Уизли. Мы очень много значили друг для друга. Но та жизнь закончилась. Нам всем нужно двигаться дальше. Гарри теперь женат. Было время, когда я думала, что и мы с Роном тоже будем вместе. Но это была лишь подростковая влюбленность – не более того. Я думаю, что и он стал жить дальше. Мне нравилось быть Рейчел Сондерс, ведьмой-ученицей. Я не хочу возвращаться в волшебный мир. Я хочу остаться здесь. – Она вздохнула, как будто собиралась сказать что-то важное, невзирая на последствия. – С тобой.

Снова Снейп увидел в ее глазах это выражение. Она смотрела прямо ему в лицо тем взглядом, в котором читалось сомнение, надежда и решимость. Гермиона произнесла те слова, на которые он никогда не смел надеяться и все, что волшебник мог сейчас сделать – это опустить голову и удержаться от того, чтобы не поцеловать ее. Тем не менее, он все еще не был уверен в том, что правильно понял ее намерения. Возможно, она жаждала только лишь магии и его способности развивать ее навыки.

- Тебе не нужен учитель, Гермиона.

Грейнджер поднялась со стула. Теперь их разделяли всего несколько футов. Слишком близко. Он снова почувствовал ее запах, и это было опьяняюще.

- Я знаю, - прошептала она. – Но значит ли это, что теперь мы не можем быть друзьями? Я лучше снова откажусь от магии, чем потеряю тебя.

Его разум, наконец, позволил всем сомнениям отойти на второй план. Неужели Гермиона только что сказала ему, что ее больше волнует не ее жизнь, ее друзья или ее магия, а его дружба? Раньше он никогда бы не подумал, что Гермиона Грейнджер может воспринимать его иначе, кроме как преподавателя зельеварения, безжалостного Упивающегося Смертью или двойного агента. С тех пор, казалось, прошло не так много времени. И все же, находясь здесь и сейчас, он почувствовал разочарование от того, что ему предложили только лишь дружбу. Как же быстро восприимчивый разум может дать полет самым необыкновенным фантазиям. За последние месяцы Снейп стал замечать ее улыбку, ее аромат, то, как она ходила, поправляла волосы, смеялась и хмурилась. Он замечал, как быстро она начинала моргать, пытаясь справиться с эмоциями, как поворачивала запястье при взмахе волшебной палочкой, ее слегка кривоватую улыбку, когда ему удавалось ее рассмешить, и то, как ее волосы обрамляли ее лицо, когда она увлеченно читала очередную книгу. Зельевар постоянно думал об этих моментах, когда был далеко от ведьмы, и получал от них удовольствие, находясь рядом с ней. И если Гермиона хотела его дружбы, то это была бы только ее дружба.

Лови момент, Северус. Слова Розмерты внезапно всплыли у него в голове так, будто она стояла рядом с ним и шептала их ему на ухо.

Снейп никогда не отличался красноречием, когда дело доходило до признаний в любви. Он бы никогда не смог выразить словами то, как много она стала значить для него за такой короткий промежуток времени, что они провели вместе. Если он не может произнести эти слова вслух, значит он должен выразить свои чувства каким-то другим способом. Мужчина с трудом отдавал себе отчет в своих действиях, когда шагнул вперед и сократил расстояние между ними всего до нескольких дюймов. Где-то на краю его сознания внезапно мелькнула мысль, что Гермиона отступит – испугается его близости. Но она оставалась совершенно неподвижной и, подняв голову, смотрела на него. В ее глазах цвета спелых каштанов читалось ожидание.

- Почему тебе пришло в голову отказаться от своей магии ради меня? – Его пальцы наконец нашли путь к ее волосам. Он откинул непослушные пряди от ее лица и глубоко вздохнул, когда ожидаемой реакции не последовало. Вместо этого девушка прикрыла глаза и потянулась навстречу его прикосновению.

- Однажды я уже жила без нее; я могла бы сделать это снова. Но без тебя быть не хочу.

Он почувствовал прикосновение ее ладони к своей, ее теплое дыхание на своем подбородке. Этого оказалось достаточно, чтобы пробудить так долго подавляемую жажду физического контакта с другим человеком – приятное ощущение прикосновения женщины, пьянящее ощущение тепла ее кожи на своей. Каким-то образом они оказались еще ближе друг к другу; казалось, единственное, что оставалось теперь – это опустить голову и коснуться ее губ своими. Вытесненные натиском желания грани разума начали стираться. В эту минуту Северус не смог бы с полной уверенностью сказать, было ли это мимолетным помутнением рассудка или же наоборот моментом ясности, который заставил его действовать. Одно он знал точно: ни один из них не понял, как это произошло. Только что Снейп стоял перед ней, смотрел на ее приоткрытые губы, прикасался к ее щеке, а в следующий момент почувствовал ее губы на своих. На вкус она была как надежда, вера, судьба и исполнение всех желаний, и никогда в жизни он не пробовал ничего более сладкого.

- Если бы у меня была хоть капля честности, я посоветовал бы тебе бежать, - сказал волшебник, когда их губы наконец разомкнулись.

- И зачем мне это делать?

- Понятия не имею. Я, кажется, забыл о своих угрызениях совести. – Он снова поцеловал ее. – Что-то на счет огромной разницы в возрасте и моего несносного характера, - пробормотал Снейп, целуя тыльную сторону ладони Гермионы, в то время как она пальцами другой руки зарылась в его волосы.

Ведьма снова потянулась к зельевару и поцеловала его – сначала нежно, а затем игриво прикусила его нижнюю губу.

- Ты несносен, - согласилась она. – Но поскольку ты на удивление хорошо целуешься, я готова закрыть на это глаза. – Девушка рассмеялась, увидев, как маг нахмурился. – И само собой разумеется, что ты смелый и умный и делаешь меня очень счастливой.

Северус зарылся своим крючковатым носом в ее волосы так, как мечтал сделать бесчисленное количество раз.

- Полагаю, теперь мне придется называть тебя Гермионой, - сказал он.

Северус Снейп довольно охотно смирился с тем фактом, что Гермиона Грейнджер – женщина, с которой он проводил большую часть своих дней, а с недавнего времени и ночей – больше не хотела иметь ничего общего с волшебным миром. По началу она и слышать ничего не хотела о своем возвращении. Однако он в свое время оказался прав: любопытство и страстное желание увидеть своих старых друзей в конце концов взяли верх над Грейнджер. Спустя два месяца она впервые отправилась в магическую часть Лондона – слезливое воссоединение со старыми друзьями Гарри и Роном, семейством Уизли, профессором МакГонагалл. Если они и удивились тому, что их потерянная и вновь обретенная подруга принимает ухаживания волшебника, который был послан к ней за тем, чтобы вернуть ее обратно в магический мир, то они держали это при себе ради сохранения мира и гармонии. Однако владелица паба «Три метлы» всегда приберегала свое лучшее вино для самых любимых посетителей и первой поднимала тост по их возвращении:

- За Северуса и Гермиону и за их вечное счастье.
____________
1 – Здравствуйте (фр)

2 – Я оставил его в поезде (фр)

3 – Улучшился ваш французский, но не ваше отношение (фр)