Дата: Понедельник, 30.07.2012, 20:11 | Сообщение # 1
The One
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 27.02.2009
Сообщений:4311
Комментарии к фанфику архива "Дикий сад", автор Фатия, СС/ГГ, миди, Romance, POV, закончен Пиджак парадный
"- Все проблеммы русских девушек в том, что они выросли на сказках о принцессах, феях и любви до гроба... - Мммм, не знаю. Я выросла на Гарри Поттере." (с)
Дата: Понедельник, 18.03.2013, 23:05 | Сообщение # 42
мой богарт - тоМиона
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 13.06.2009
Сообщений:1708
Глава №3 Розмарин
В коттедже было четыре спальни, две из которых заняли мои вынужденные соседи. Для себя я выбрала угловую, с крепкой дверью и надежным засовом, — в такую не так просто пробраться. Я опасалась, что Лестрейндж не ограничится Империо, и если, со слов Снейпа, «Грифон» не даст навредить мне магией, то Пожиратель сумеет найти другой способ. В этом доме я не чувствовала себя в безопасности. В комнате было пыльно и душно. Распахнув тяжелые шторы, я попыталась открыть окно. Не получилось. Ногти напрасно скребли по шпингалету, он ни на дюйм не сдвинулся. Я невесело улыбнулась и обвела взглядом комнату, которой предстояла стать моим убежищем на ближайшее время. Клетка. Самая настоящая клетка с прочными стенами и надежными замками.
*** Первая ночь в «Грифоне» прошла спокойно. Никто не пытался выломать дверь или задушить меня во сне. Я сильно устала, поэтому уснула сразу, едва голова коснулась подушки. Снилось мне что-то тревожное, но в памяти отпечатался лишь образ темноволосой женщины в вечерней мантии. Ее лицо казалось смутно знакомым, как и комната, где она находилась. Но образ был таким расплывчатым, что утром я никак не могла вспомнить ее имени, хотя точно знала. Осталось лишь отчетливое ощущение безнадежности, которое роем диких пчел вилось вокруг и жалило, да так, что больно было дышать. Послушавшись совета Снейпа, я спрятала свою волшебную палочку, отодрав одну из половиц в углу комнаты — на это моей магии хватило. Что же, если повезет, то палочку никто, кроме меня, не найдет. Встречаться с Лестрейнджем мне совсем не хотелось, но я проголодалась. Сомневаюсь, что мне хватит сил на поиски выхода, если пропущу завтрак, как вчера ужин. Спустившись в столовую, я увидела, что Лестрейндж со Снейпом уже позавтракали. Первый хмурился и вертел в руках чашку с ароматным кофе, второй читал газету. — Доброе утро. Это Пророк? — поинтересовалась я. Снейп нехотя кивнул, не глядя на меня. — Свежий выпуск? — Я села напротив него, но продолжала краем глаза наблюдать за Лестрейнджем. Он, казалось, не обращает на меня внимания. Словно меня здесь вообще нет. Что ж, это и к лучшему. — Да, — чуть помедлив, подтвердил Снейп. — Но… как? — От удивления я чуть подалась вперед в тщетной попытке поймать его взгляд. Меня раздражало, когда собеседник прятал или отводил глаза. — Что как? — Как вы его достали? — терпеливо повторила я. — Домашний эльф принес. Так же, как и еду, и огневиски. На редкость расторопная зверушка, — ответил вместо него Рабастан и неприятно усмехнулся. А затем посмотрел в упор, насмешливо так, пристально. Что он хотел? Смутить меня? Быть может, напугать? Зря старался. Я больше не позволю ему застать себя врасплох. — Он живет здесь постоянно? — спросила я Лестрейнджа. — И да, и нет, — он немного отпил из чашки и добавил: — Эльф приносит нам еду. — То есть магия «Грифона» его не удерживает? — осторожно поинтересовалась я. Мне было важно, чтобы Пожиратель ответил, но в то же время я чувствовала, что ступила на очень тонкий лед, покрытый паутиной трещин. Лишние или поспешные вопросы лишь навредят, и я с головой погружусь в ледяное неведение. — Она его не может удержать, мисс Грейнджер. — Снейп наконец-то отложил в сторону газету и посмотрел на меня. — Может, если он попробует увести с собой кого-то из нас, — возразил Лестрейндж. Я ждала, что он объяснит хотя бы что-нибудь. Не стал. Встал из-за стола и ушел. Заскрипели ступени, громко хлопнула дверь, и все затихло. Я вопросительно посмотрела на Снейпа, но тот лишь пожал плечами. — Не стоит искать неприятностей, мисс Грейнджер, — посоветовал он, аккуратно сложив газету и положив ее на стол. — О чем вы? — Об эльфе. Он вам не поможет. И Снейп тоже ушел, оставив меня завтракать в одиночестве. Я взяла с тарелки булочку с кунжутом, свежую и мягкую, и откусила немного. Все не так уж плохо. Меня не избегали и не пытались убить с утра пораньше. А из Пророка можно будет узнать последние новости. Возможно, авроры уже ищут меня, и освобождение — только вопрос времени.
*** Возвращаясь к себе, я размышляла над тем, где можно раздобыть зеркало. И еще неплохо было бы привести комнату в порядок. Вчера я слишком устала, чтобы задумываться о таких мелочах. Но зайдя в свое убежище, замерла на пороге, не веря глазам: комната изменилась. Она осталась такой же мрачной и маленькой, но пыль исчезла, и окно было распахнуто настежь. Подойдя к нему, я протянула руку, но уперлась ладонью в прозрачный барьер. Он не мерцал, не был ни холодным, ни теплым. Скорее плотным, непроницаемым, прочным. Просто замечательно! Лучше бы сразу решетку на окно повесили. Оглядев комнату еще раз, я заметила, что белье на постели сменили, а сверху лежал пушистый полосатый плед. Распахнув шкаф, я с удивлением обнаружила несколько мантий, а на полке рядом — небольшое зеркало в серебряной, потускневшей от времени оправе. Как интересно… Взяв зеркало, я вышла из комнаты и отправилась на поиски Снейпа. Коттедж сегодня не казался мне таким уж старым и заброшенным. Да, «Грифону» нужен был ремонт, да и уборка бы не помешала, но в целом дом сейчас выглядел неплохо. Но все эти изменения произошли слишком быстро. Даже домашний эльф не смог бы привести его в порядок так скоро. Нашла я бывшего профессора в той самой комнате, где вчера пряталась. Он сидел за столом и читал книгу. Рядом лежало несколько свитков и пара потрепанных тетрадей, но мое внимание привлек флакон из темного непрозрачного стекла. Очень хотелось взять его в руки, открутить крышку и… Я ущипнула себя, чтобы избавиться от наваждения. Нельзя, если не хочу рассердить Снейпа. — Мистер Снейп, можно с вами поговорить? — Нет, — ответил он. — Я занят. «Не сомневаюсь», — мрачно подумала я, но не ушла. Без спроса села напротив и стала рассказывать о том, что произошло с моей комнатой. Потом положила перед ним зеркало и добавила: — Я совсем ничего не понимаю. — Это «Грифон», мисс Грейнджер. Он преобразил комнату, чтобы вам в ней было комфортно. — Взамен на мою магию? — уточнила я, стараясь не смотреть на флакон. Слишком неестественной была моя к нему тяга. — Да. Вы ведь заметили, что дом изменился? Стал чище, светлее. — Да, словно коттедж начал просыпаться. Кажется, я начала понемногу понимать, что все это время Снейп пытался мне сказать. Если в коттедже так долго не было волшебников, которые бы подпитывали его своей магией, то он вполне мог уснуть. Как медведь или росомаха, чтобы сохранить остатки магии. А потом, ощутив рядом новый источник, он проснулся и решил его не отпускать. Взамен же «Грифон» делал все, чтобы волшебник не захотел покидать дом. Зачем? Есть еда, крыша над головой. И защита. Даже компанию он собрал, чтобы источник не заскучал. Удивительная логика у волшебного дома. Удивительная. В мире магглов все было гораздо проще. Там не надо опасаться, что с тобой вдруг захочет заговорить сковородка, а дом сам захлопнет двери, решив, что хозяину нельзя никуда уходить. — Мистер Снейп? — Что? — нехотя отозвался он. Я знала, что он мне не рад и хочет поскорее выпроводить за дверь. Но мне нужны были хоть какие-то ответы, чтобы перестать бояться. Неизвестность пугала. — Кому принадлежал «Грифон» до того, как в нем поселились вы? — спросила я, взяв зеркало. И вертела его в руках, наблюдая, как свет отражается от гладкой поверхности и пугливым солнечным зайчиком мечется по комнате. Вверх-вниз, вверх-вниз. — Краучам, — после затянувшейся паузы, ответил он. — Но ведь все Краучи мертвы, — заметила я, продолжая играться с зеркалом. Эта игра неплохо отвлекала мое внимание от флакона. Желание взять его и выпить содержимое становилось почти невыносимым. — Мертвы, — подтвердил Снейп, а затем добавил: — Вам пора, мисс Грейнджер. Что ж, разговор закончен. Встав со стула, я пошла к дверям, но чуть помедлила на пороге. Нужно было узнать, кем был тот человек в черной мантии. И почему, Мерлин бы его взял, он выбрал именно «Грифон» убежищем для беглых Пожирателей. Но сейчас я не решилась спросить. Лимит терпения у Снейпа на сегодня исчерпан. Это ощущалось в напряжении, вязкой патокой повисшем в комнате. В плотно сжатых губах, в глубоких морщинах, прочертивших высокий лоб неровными линиями. Завтра. Я спрошу его обо всем завтра.
*** За время моего отсутствия в комнате ничего не изменилось. Устало вздохнув, я взяла Пророк и стала листать, разыскивая статьи о побеге Лестрейнджа и своем исчезновении. Но их не было. Ни заметки, ни упоминания, ни некролога. Ни-че-го. На первой странице красовалась колдография Кингсли и пафосный заголовок: «Министр, который уничтожил всех Пожирателей смерти». На мой взгляд — слишком поспешное заявление. По крайней мере двое из них были на свободе и находились сейчас под одной крышей со мной. Дальше шли статьи об экономическом кризисе в Греции и результаты гонок на гиппогрифах, а следом — статья о вреде азартных игр. Светские сплетни занимали целый разворот; «Стресморские Сороки» сыграли вничью с «Пушки Педдл», дальше — объявления о продаже подержанных вещей. Значит, либо Рон еще не успел поставить на уши аврорат, в чем я сомневалась, либо мое исчезновение решили скрыть. Последнее казалось разумным, ведь только недавно, объединив усилия, нам удалось сделать магическую часть Англии прежним, безопасным местом. Отложив бесполезную газету, я проверила тайник с волшебной палочкой — на месте. Замечательно! Значит, можно спокойно пойти и исследовать дом, не опасаясь Ступефая в спину. Было немного странно вот так просто бродить по дому и с интересом заглядывать в каждую дверь. На втором этаже кроме четырех спальных комнат был кабинет, в котором сидел Снейп, чуть дальше по коридору — ванная. Я искренне надеялась, что в коттедже есть еще одна — мне не хотелось делить что-либо с Лестрейнджем. Спустившись на первый этаж, кроме холла и знакомой столовой я обнаружила кухню. Ею мало пользовались: утварь чистая, на полках было только то, что не нуждалось в готовке. Так булочки и хлеб соседствовали с яблоками и персиками. Не было привычных запахов готовящейся еды — сладких, ароматных, сводящих с ума, пробуждающих голод и детские воспоминания. Только консервы и сборы трав в небольших бумажных коробках, которые заполняли полки. Даже если домашний эльф сюда приходит, то не задерживается надолго. Нужно будет попытаться поговорить с ним и убедить передать весточку Гарри или Рону, что я жива и со мной все в порядке. Конечно, они меня будут искать — в этом я не сомневалась, но знание, что твой друг жив, дает надежду, что поиски будут успешными. На первом этаже также находилась просторная гостиная с большим окном в полстены с видом на заброшенный сад. Подойдя ближе, я могла наблюдать, как гном с усердием выдергивает из земли розмарин и, отделив корни от стеблей, запихивал их в странное подобие сумки. И зачем они ему? Обед что ли готовить будет? Обведя взглядом комнату, я заметила еще одну дверь. Белая краска на ней облупилась и кое-где начала слезать слоями, но не это привлекло мое внимание. Внизу была видна полоска света. Подойдя ближе, я повернула ручку: не заперто. Стоит ли входить? Ведь я не знала, есть ли кто-то за дверью. Или просто забыли задуть свечи? Но любопытство было сильнее настороженности. И оно подталкивало открыть дверь и заглянуть внутрь. Вдруг там находится что-то, что поможет мне выбраться из «Грифона»? Мой главный противник сейчас не Лестрейндж и, конечно же, не Снейп, а коттедж. Именно он использует меня как источник магии. Но я ведь живой человек, а не батарейка, и не диковинный зверь, которого нужно держать в клетке. Какое право имел «Грифон» ограничивать мою свободу? Никакого… Глубоко вздохнув, я открыла дверь. Передо мной оказалась лестница, ведущая в подвал. На стене висел масляный фонарь. Сняв его, я пошла вниз. Надеюсь, там меня не ждут скелеты предыдущих владельцев коттеджа.
*** Скелетов не было, как и плесени или прочих ужасов, которые я успела себе нафантазировать, пока спускалась. Только пучки высушенных трав, развешанные на веревках под потолком и наполняющие воздух ароматами, в том числе и розмарина. Оторвав несколько листочков, я растерла их, вдыхая сладковатый запах, напоминающий аромат сосны. Можно было закрыть глаза и ненадолго представить, что я нахожусь в лесу, среди сотни деревьев и трав, а не в небольшом подвале с низким потолком. Но это лишь иллюзия. В реальности же я была надежно заперта в коттедже вместе с психопатом и мизантропом. Пройдясь по комнате, я обнаружила шкаф с множеством ингредиентов. Некоторые из них были запрещены, другие — стоили баснословно дорого. Встречались и такие, которыми я часто пользовалась на уроках. Настоящий клад для просвещенного человека. Интересно, Снейп до сих пор занимается зельеварением? Экспериментирует ли с составами? Сомневаюсь, что он расскажет мне — бывший профессор всегда был скрытным и нелюдимым. Внизу, возле шкафа, лежала подшивка газет за 78-80 годы. Сев на корточки, я поднесла лампу поближе, чтобы прочесть статью на первой странице. На черно-белой колдографии было видно двух мужчин, темноволосых, статных, с одинаковыми надменными усмешками на холеных лицах. «Братья Лестрейндж» — гласил заголовок. В самой статье рассказывалось об успешной финансовой сделке и укреплении международных магических связей между Британией и Францией. Пролистав еще несколько газет, я увидела колдографию Рабастана. Не того страшного бородатого волшебника, от которого дурно пахло огневиски и табаком, а молодого привлекательного человека, перед которым, казалось, лежал весь мир. Пролистав еще несколько газет, я нашла еще много статей, посвященных Лестрейнджам. Сначала на колдографиях встречались только братья, а затем и Беллатрикс. Я никогда не думала, что они могли быть так популярны раньше. Не преступлениями или скандальными историями, не очередным убийством или побегом из Азкабана, а добрыми делами. Пожертвованиями, вкладом в развитие культуры и экономики и многим другим. Совершенно иная, насыщенная и яркая жизнь, которая лопнула, словно мыльный пузырь, из-за дурацкой одержимости и ненависти к магглорожденным. Но в газетах встречались также статьи о Крауче-старшем, чьи колдографии были тщательно зарисованы красными чернилами. Встречались упоминания о членах первого Ордена Феникса, но отчего-то больше всего о чете Лонгботтом. В этом случае Алиса была аккуратно вырезана. Странная закономерность, пугающая. Кто мог собирать эти газеты? А главное — зачем? Я ощутила неприятную дрожь, как будто кто-то провел холодной рукой по спине. Передернув плечами, я положила подшивку газет на место. — Нашла что-нибудь интересное? Вздрогнув, я оглянулась: Лестрейндж. Он сидел на лестнице и с интересом смотрел на меня. Не так мерзко, как вчера, но все же неприятно. — Нет. — Я встала на ноги и взяла фонарь. Расстояние между мной и лестницей было небольшим, всего несколько футов. Так мало и одновременно слишком много. Мне пришлось заставить себя сделать шаг вперед — сил совершенно не было, — а потом еще один и еще. Словно приближаешься к дикому зверю: волку или росомахе. А он готов броситься на тебя и впиться зубами в горло. Просто так, ради развлечения. Запах розмарина кружил голову и одновременно успокаивал. Я натянуто улыбнулась и попросила: — Можно пройти? — Иди, — милостиво разрешил Лестрейндж, не сдвинувшись ни на дюйм. Слишком он близко, а лестница — узкая. Мне ужасно не хотелось приближаться к нему, но он запросто мог сидеть здесь до вечера, а я не собиралась задерживаться в его компании дольше, чем требовалось. Я старалась не касаться его. Даже случайно. Даже краем мантии. Словно боялась запачкаться, увязнуть в душном болоте безумия и жестоких игр Лестрейнджа. А он наблюдал, и я кожей почти ощущала его взгляд, расчетливый и обжигающе холодный. И лишь миновав его и поднявшись назад в гостиную, я смогла облегченно вздохнуть. Слишком много информации. Мне никак не удавалось сложить все кусочки мозаики в одно целое. — Значит, ничего не нашла. Жаль, — протянул Лестрейндж, вслед за мной входя в гостиную, отобрал у меня фонарь и повесил на место. — Пошли на чердак. Там больше газет. Возможно, ты сумеешь в них разобраться, — пробормотал он. Не дождавшись согласия, он схватил меня за локоть и потащил за собой. — Стойте! — воскликнула я. А когда он с раздражением посмотрел на меня, потребовала: — Объясните! Чьи они? И почему для вас так важно, чтобы я в них разобралась? — Барти — чьи же еще? — Младшего? — уточнила я. — Ну не старшего же. Тот был известным параноиком и чудаком, но коллекционирования газет за ним не замечали. — Лестрейндж шел быстро, и я едва поспевала. Казалось, что стоило Рабастану загореться какой-то идей, даже самой смехотворной на первый взгляд, как он преображался. Становился собранным, целеустремленным и опасным. Словно змея, затаившаяся в углу, но в любой миг готовая к броску. Я не знала, каким он был до Азкабана, да и не хотела знать. Когда начинаешь узнавать человека — приходит жалость и понимание некоторых его поступков. Ни первого, ни второго Лестрейндж не заслуживал, после того что сделал со мной вчера. — Но зачем? — повторила я. — Он был одним из хозяев «Грифона», значит, знал, как отсюда выбраться. — И вы считаете, что мы найдем выход в одной из старых газет? — Почему бы и нет? — парировал Рабастан. Он подошел к двери в конце коридора, открыл ее и галантно предложил: — Леди вперед. В его словах насмешки было столько же, сколько издевки. Захлебнуться можно — и никаких ядов не надо. — Я не леди. И у меня нет палочки, — призналась я. Лучше сразу прояснить это, чтобы потом не пришлось врать и сочинять отговорки на ходу. Я знала, что боюсь его. Он это тоже прекрасно понимал, но продолжал играть в непонятные мне игры. — Знаю, что ты ее спрятала. — Лестрейндж снисходительно посмотрел на меня. — Нет, я отдала ее мистеру Снейпу. Лгать хорошо я никогда не умела, но мне нужно было проверить, как много он знал. Или замечал. — Врешь. Ты ее спрятала, — уверенно припечатал Рабастан. — Ты не настолько доверяешь нашему зельевару, чтобы отдать свою палочку. Я нахмурилась, но промолчала. — Иди, — повторил он, кивнув в сторону проема. Темного, мрачного и опасного проема, который вел на чердак. Хотела ли я остаться наедине с Лестрейнджем в незнакомой мне части дома? Хотела ли довериться, чтобы вмести попробовать выбраться отсюда? Нет. Но я понимала, что ему претит даже сама мысль сидеть взаперти. И ради свободы он готов терпеть мое присутствие. — Лучше вы, а я за вами, сэр. Хмыкнув, он стал подниматься. Я, помедлив, последовала за ним. Дверь с тихим скрипом закрылась за нашими спинами. Медальки
Чердак показался мне царством старых, ненужных вещей. Здесь буфет соседствовал со столом и перекошенным креслом. Присмотревшись, я увидела, что одна из ножек сломана, а чехол с красивым симметричным узором дырявый, словно решето. Чуть дальше, возле окна, покачивалось кресло, а рядом с ним стоял сундук со сломанными игрушками: ручка детской метлы треснула, лак облез; мишка со странными разноцветными глазами-бусинами бессмысленно смотрел в пустоту. Цветные кубики, беспорядочно раскиданные по пыльному полу, поблескивали острыми гранями в лучах солнца. Запрокинув голову, я увидела, что лучи пробиваются сквозь щели в крыше. Переплетаясь словно нити, они создавали причудливый узор на полу. — Маггла... — Не называйте меня так. У меня есть имя. — Я сердито посмотрела на Лестрейнджа, но он в ответ лишь фыркнул и кивком указал на стопки газет, лежащих на полу. Дескать, давай, работай, а я проконтролирую. Газет было очень много. Выпуски Пророка чередовали с Британским Вестником. Кое-где я заметила яркую обложку Придиры и россыпь буклетов, начиная от рекламы кусающихся замков и заканчивая сводкой правил и советов, как себя следует вести в военное время. Они чем-то напоминали мне те, которые летом перед шестым курсом присылало Министерство. Такие же яркие и бесполезные. Просматривая газеты, я увидела, что Крауч-старший был так же зарисован красным, а на колдографиях Лонгботтомов Алиса аккуратно вырезана. Отдельной стопкой лежала подборка статей о семье Лестрейндж. — Вы хорошо знали Крауча-младшего? — поинтересовалась я, листая еще один выпуск Пророка. — Какое это имеет значение? — Это поможет в наших поисках. Вот! — Я протянула ему несколько газет. — Эти и еще десятка с два со статьями только о вас. А там, — махнула я в сторону внушительной стопки, — о Беллатрикс. Но если сортировать по датам, то не хватает пары экземпляров. — Считаешь, что именно они помогут нам выбраться из «Грифона»? — Нет, — честно призналась я. — Но, найдя их, мы поймем, что следует искать дальше. Лестрейндж задумчиво кивнул. Подойдя к окну, он надолго замолчал, словно подбирал подходящие слова. Самые нужные, самые емкие, самые правдивые. Но внезапно хохотнул, коротко, зло, и, развернувшись, ушел. Лестрейндж не собирался так просто расставаться со своими секретами.
*** Уходя, Рабастан прихватил с собой те газеты, которые я ему дала. Случайно ли? Я не знала. Пройдясь по чердаку, я заглянула во все ящики, обследовала все полки. Нашла шахматы. В одном из сундуков лежали старые карнавальные костюмы, бережно завернутые в посеревшую от времени ткань и переложенные лавандой. Но от них все равно неприятно пахло, и я поспешила захлопнуть крышку. В самом дальнем углу стояло огромное зеркало. Паутина трещин пересекала его поверхность причудливыми линиями. Подойдя ближе, я внимательно всмотрелась в свое изображение. Что-то было не так. Лицо, волосы, мантия оставались прежними, но вот… Я быстро оглянулась, а потом вновь посмотрела в зеркало. Черт! В нем комната за моей спиной была совершенно другой! Положив ладони на зеркало, я стала жадно рассматривать комнату. В ней было темно, мрачно, и казалось, что обои на стенах двигаются. К сожалению, это все, что мне удалось разглядеть. Стукнув кулаком от досады, я ойкнула от боли. Мелкий осколок впился в мою руку. Неглубоко, да и крови немного, но все равно неприятно. Вздохнув, я вытащила его из ранки и замотала ладонь носовым платком. Надо спуститься вниз и залечить порез. Мало ли какая зараза могла завестись в коттедже за эти года? Шахматы я забрала с собой. Пригодятся.
*** Играть в шахматы я не любила, потому что часто поигрывала Рону. Да и просчитывать наперед все ходы слишком утомительно. Но сейчас важнее было привлечь внимание Снейпа и вовлечь его в разговор, нежели получить удовольствие от партии. Только Снейп привлекаться не хотел. Более того: он меня игнорировал. Лишь раз, в самом начале, когда я только расставляла фигуры на доске, посмотрел в мою сторону. А потом вновь вернулся к чтению потрепанной тетради, время от времени что-то чиркая на полях. Ужасно хотелось подойти и заглянуть ему через плечо, но я сдерживалась. С шоколадными лягушками и то проще: одна хорошо, две замечательно, а три — уже перебор. Поэтому я продолжала играть в ненавистные шахматы, глядя как пешки воинственно размахивают миниатюрными саблями, а офицеры беспощадно уничтожают друг друга. Время ползло, словно черепаха, но я выжидала. Терпение, всего лишь немного терпения… — Вам не надоело проигрывать? — Снейп первым нарушил молчание. — Отнюдь. Я дважды свела игру вничью. — Какое достижение. — Его голос был равнодушен. И я бы даже поверила, если бы Снейп нет-нет, да и поглядывал на шахматную доску, хмурясь. Наверное, ему ход конем не понравился. — А вы хорошо играете в шахматы? — Да. — А мистер Лестрейндж? — Да. — А Крауч-младший? — продолжала выспрашивать я. Вдруг получится? Не получилось. Снейп отложил тетрадь и сердито посмотрел на меня. — Чего вы хотите? — Ничего. — Я рассеяно улыбнулась, наблюдая, как красная королева все ближе подбирается к королю. Шах. — И это «ничего» связано с Барти, — пробормотал он, а затем спросил: — Это вас Лестрейндж надоумил? — Нет. Не совсем, — уточнила я, понимая, что Снейп мне не верит. Вздохнув, я рассказала ему о газетах в подвале и на чердаке, но ни словом не упомянула о странной комнате, которую увидела в зеркале. Незачем ему знать о ней. — Почему вы так одержимы идеей выбраться из «Грифона»? — поинтересовался он. — Почему бы и нет? — парировала я. — Это вы с Лестрейнджем скрываетесь, не я. — Еще скажите, что попали сюда случайно. — Конечно. Если бы не Гарри… — Только не упоминайте Поттера! — раздраженно перебил меня Снейп. — Отчего же? Можете сомневаться, но он единственный, кто верит, что вы живы. И хочет вернуть вас. — Меня это должно радовать? Я кивнула, как будто это было само собой разумеющимся. Право же, как маленький! О нем беспокоятся, а он еще и возмущается. Тем временем красная королева занесла над головой трон и разбила вдребезги слона. Вот только там ее уже поджидал офицер. Удар мечом — и нет королевы, а красному королю — мат. Все же Снейп прав — ход конем был лишним.
*** Этой ночью мне снилась та же темноволосая женщина, что и вчера. Она кого-то ждала. Нервно вертела в руках обычные маггловские часы с электронным циферблатом и смотрела на двери. Но вот они открылись, и на пороге появился Крауч-младший. — Ты опоздал! — Извини. — Он привлек ее к себе, намереваясь поцеловать, но она оттолкнула его. — Что с тобой? — Все хорошо, — пробормотала женщина и протянула ему часы: — Возьми. — Зачем? Пожав плечами, она отвернулась и подошла к окну. Солнечный свет окутывал ее тонкой шалью, отчего силуэт женщины казался расплывчатым. Словно она вот-вот исчезнет. Или сгорит. Вспыхнет, как свиток пергамента, и осыплется на пол пеплом. А Крауч все стоял, глядя на нее с жадностью и тоской. — Мне нужно идти. — Останься, — попросил Барти. — Ты же понимаешь, что все это несерьезно. — Ее голос был усталым и терпеливым, словно она говорила с маленьким упрямым ребенком. — Конечно. — Крауч вдруг улыбнулся и в два шага подошел к ней. Обнял, прижал к себе, зарываясь лицом в темные волосы, и сказал: — Это все несерьезно, поэтому ты должна остаться. В «Грифоне» мы в безопасности. Веришь? — Верю, Барти, верю.
*** Проснулась я ночью. В комнате было темно и холодно. Поежившись, я закуталась в одеяло, напряженно прислушиваясь. На чердаке кто-то был. Шаркающие шаги и тихое поскрипывание половиц в спящем доме казались оглушительными. Кому это не спится? Снейпу? Лестрейнджу? Мне стало любопытно. Одев поверх ночной рубашки мантию и обувшись, я достала из тайника волшебную палочку. Глупо было покидать комнату ночью, зная, что это опасно. Но здравый смысл спал крепко, а загадка манила не меньше новой книги по высшей трансфигурации. Я вышла в коридор и пошла в сторону лестницы, ведущей на чердак. Касаясь стен кончиками пальцев, я напряженно прислушивалась к звукам, царившим в доме. Казалось, что дом дышит, втягивает с шумом воздух через распахнутые окна и медленно выдыхает. И вздыхает, сладко потягиваясь, словно живой. Но ведь он и есть живой… Открыв дверь, я замерла у подножия лестницы, вглядываясь в темноту. Можно было прошептать Люмос, но я не была уверена в своей магии — она вновь могла подвести меня или попросту исчезнуть. Поэтому я стала медленно и осторожно подниматься, стараясь не споткнуться и не упасть. На чердаке было светлее, чем в коридоре. Белый, словно молоко, свет луны позволял видеть предметы и не натыкаться на них. Я обвела взглядом чердак, но никого не увидела. Как будто человек, только что ходивший здесь, ушел или стал невидимым. Или затаился. Ужасно хотелось спросить: «Кто здесь?» Глупо — я это понимала, но чем дольше находилась в этой мрачной, пыльной комнате, заполненной старыми сломанными вещами, тем сильнее боялась. Здесь я была совершенно одна. Так же как и Снейп с Лестрейнджем. Мы были сами по себе, равнодушные и всеми забытые. Одинокие. Воздух пах странно и до головокружения сладко. Словно кто-то зажег ароматические свечи. У Браун были такие. Так, баловство, но она упрямо утверждала, что они помогают ей входить в транс и видеть будущее, совсем как настоящей прорицательнице. Чушь! Они одурманивали, даря ложное ощущение полета. А на утро приходилось расплачиваться дикой головной болью и слабостью. И никаких видений. Только галлюцинации, такие же настоящие, как и красный снег. Подняв волшебную палочку повыше, я сказала: — Люмос максима! Заклинание сработало правильно. В комнате стало светло, словно днем. Мне пришлось прищуриться, чтобы не ослепнуть. Никого не было. Ни-ко-го. Разочарованно вздохнув, я пробормотала: «Нокс», и вновь стало темно. Вот только в углу что-то мелькнуло. Сначала я хотела зажечь свет, но потом передумала. Вдруг спугну. Подойдя ближе и крепко сжимая в руке палочку, замерла, вглядываясь в клубок теней. Там, в углу, кто-то был. — Эй! — окликнула я и приблизилась еще на пару шагов. Этот кто-то сделал то же самое, но замер, стоило мне нацелить на него палочку. — Кто ты такой? — требовательно спросила я, но человек не ответил. Еще один шаг — незнакомец зеркально повторил мое движение. На миг я замерла, а затем тихо рассмеялась. Ну конечно же! Зеркало! Как я могла забыть, что оно стоит здесь? Не было никакого незнакомца, лишь мое отражение в зеркальной глади. Опустив палочку, я подошла ближе и прикоснулась к прохладной поверхности. Сладкий дымный запах здесь ощущался сильнее. Сглотнув, я села на пол. Голова кружилась, словно я была пьяна. Непривычное ощущение, мерзкое. Я надеялась, что оно скоро пройдет и я смогу вернуться в свою комнату. Казалось, что пол и потолок поменялись местами. Стулья лениво, словно пауки, ползли по стенам на восьми лапах и то и дело настороженно посматривали в мою сторону. Зеркало внезапно нагрелось, и я, ойкнув, отдернула руку. Меня затошнило, и я легла на пол, стараясь дышать медленно и глубоко. Палочка давно выпала из ослабевшей руки и лежала где-то на полу. Мне было плевать, потеряется она или сломается. Или ее найдет Лестрейндж и заберет себе. Пусть, лишь бы перестала кружиться голова…
*** В себя я приходила медленно. На лбу лежало что-то холодное и мокрое. Капли воды стекали, неприятно щекоча виски и шею. Наверное, компресс плохо отжали. — Пришли в себя, мисс Грейнджер, — сухо заметил Снейп. Рядом скрипнул стул. Сварливо так, словно был недоволен, что его потревожили в столь поздний час. — Я долго была без сознания? — Сейчас утро. — Снейп снял компресс и сказал: — Откройте глаза. Сколько пальцев вы видите? — Два. — Сотрясения нет. — Он довольно кивнул и, чуть помедлив, поинтересовался: — Зачем вам понадобилось посреди ночи на чердак? — Я проснулась и услышала шум. Шаги. И мне стало любопытно. Снейп скривился, словно вместо персика я подсунула ему лимон. Взял со стоящего рядом столика чашку и капнул в нее несколько капель зелья, душисто пахнущего розмарином и ромашкой. — В следующий раз можете засунуть голову в пасть мантикоре. Уверен, это тоже будет… любопытно, — последнее слово он выделил, как будто насмехаясь. — А чем еще здесь можно заняться? — У вас есть шахматы… — …и газеты, — перебила я. — И мистер Лестрейндж, с которым так интересно разговаривать! Я понимала, что Снейп не обязан развлекать меня светскими беседами, но — черт возьми! — мне было безумно скучно. — Выпейте. — Он протянул чашку, и я послушно сделала несколько глотков. Напиток напоминал травяной чай — душистым, чуть сладковатым ароматом. Я довольно вздохнула, ощущая, как постепенно расслабляется тело. — Это тонизирующее? Веки стали тяжелыми, словно на них высыпали несколько фунтов песка. Он давил и открыть глаза казалось невероятно сложной задачей. — Снотворное, — любезно поправил Снейп. Я хотела возмутиться, сказать, что не устала, что мне необходимо выяснить, чьи шаги я слышала на чердаке. Но не смогла вымолвить ни слова. Все звуки и запахи стали далекими, расплывчатыми, словно туман. — Спите, — прошептал Снейп, осторожно касаясь шероховатой ладонью моего лба.
*** Проснулась я вечером в своей комнате. Рядом никого не было, но на столике возле кровати стоял знакомый флакон с зельем. Наверное, Снейп так непрозрачно намекнул, что ночью нужно спать, а не гулять по «Грифону». Мало ли. Спустившись вниз, в столовую, я увидела Лестрейнджа. Перед ним стояли шахматная доска и стакан с огневиски. Он хмуро переводил взгляд с одного на другое и обратно. Наверное, выбрать никак не мог. — Можно? Я кивнула на стул, Лестрейндж в ответ равнодушно пожал плечами. — Пить будешь, маггла? — Нет. — А зря — это последняя бутылка огневиски в доме. Мерлин знает, когда проклятый эльф еще принесет. — Пить вредно, — осторожно заметила я, делая ход белой пешкой. — Жить тоже, — парировал он, двигая фигуру. В тот вечер Лестрейндж так и не допил свое огневиски, а я не стала донимать его вопросами. Мы просто играли, отдавая приказы белым и красными фигурам. Просчитывали шаги и молчали, находя своеобразное удовольствие в этом соревновании. Я украдкой поглядывала на Лестрейнджа, подмечая мелкие детали. Он побрился, но мантия осталась мятой. Запах огневиски окружал его почти осязаемым флером, неприятно щекоча нос. Лестрейндж выглядел как усталый, ужасно худой человек, который долго не видел солнца. Странно, ведь последние несколько лет он провел на воле, а не в камере Азкабана. — Что, Грейнджер? От неожиданности я растерялась — Лестрейндж никогда не называл меня по фамилии. Надо же, как хорошо повлияла на него партия в шахматы. — Я считаю, что нам нужно найти комнату Крауча-младшего. Если где-то и есть подсказки, как отсюда выбраться, то только там. — Ты уверена? — Нет, но надо же с чего-то начитать. Он кивнул, а затем, внезапно усмехнувшись, уничтожил слоном офицера. — Шах и мат, Грейнджер. — Шах и мат, — повторила я. И если сегодня мы не достигли понимания, то по крайней мере установили шаткое, как забор из спичек, перемирие. А большего и не надо.
*** Отыскать комнату Крауча-младшего оказалось непросто. Лестрейндж утверждал, что на втором этаже должно быть шесть комнат, мы же насчитали четыре. Куда исчезли остальные — непонятно. Рискнув, я произнесла несколько выявляющих заклинаний, но добилась лишь вспышку на кончике волшебной палочки. Лестрейндж не сдавался. Простучал все стены и щедро рассыпал в воздухе пыльцу фей, которую выпросил у Снейпа. Увы, никаких сокрытых дверей мы не нашли. «Грифон» не хотел делиться с нами своими секретами. Снейп же наблюдал. Не мешал, но и не помогал. Дверь в его кабинет была приоткрыта, и он отлично мог слышать, как тихо ругается Лестрейндж. Наверное, именно тогда впервые мне в голову закралась мысль, что он не хочет, чтобы мы нашли выход. Ужин прошел в молчании. Рабастан методично напивался, но одной бутылки огневиски было недостаточно. У него испортилось настроение, и он попытался втянуть Снейпа в ссору. Тщетно! Снейп слишком хорошо владел собой. Закончив ужинать первой, я пожелала всем спокойной ночи и быстро поднялась к себе. Но возле кабинета Снейпа остановилась, сомневаясь, стоит ли дальше испытывать удачу. Слишком много вопросов и белых пятен в этой истории с «Грифоном». Но Снейп здесь давно, и я была уверена, что он многое знает. Но по каким-то только ему известным причинам не желает ничего объяснять. — Грейнджер? — Вы ведь знали, что мы ничего не найдем, поэтому дали пыльцу фей, — сказала я, искоса посмотрев на него. Снейп кивнул. — Дом сам решает, когда и кому открывать свои тайны. — Но могут пройти месяцы. Годы! — с отчаяньем воскликнула я.— Я не могу сидеть и ждать, пока «Грифон» разрешит мне уйти! — У вас нет выбора. — Выбор есть всегда, — возразила я, невольно делая шаг вперед. Снейп нахмурился, но не отступил. — Идите спать, — посоветовал он. — Завтра я найду вам работу. Безделье плохо на вас влияет. И ушел, закрыв передо мной дверь своего кабинета. От злости я ее пнула. Легче не стало. Возможно, если бы удалось уговорить Снейпа, убедить, что прятаться здесь от внешнего мира глупо, он бы помог. Легко рассуждать, когда ничем не рискуешь. А бывшего профессора ждал как минимум допрос в аврорате. И вполне вероятно, что выйдя из одной клетки, он попадет в другую.
*** Потянулась череда унылых, похожих друг на друга, словно близнецы, дней. Меня больше не тревожили сны о Крауче-младшем и темноволосой женщине. Мне вообще ничего не снилось. Снейп сдержал свое обещание и занял меня работой. Я переводила старые дневники с французского на английский. Не всегда мне удавалось точно передать смысл или понять, для чего нужно соблюдать столько условий, чтобы провести, к примеру, простой ритуал защиты дома от насекомых. Но работа была увлекательной, и я получала от нее удовольствие. Даже постоянно присутствие Снейпа меня больше не пугало. С Лестрейнджем мы виделись только за завтраком и ужином. Поначалу он пытался проводить с нами больше времени, общаться, но ему быстро наскучила возня с бумагами. Одиночество, столь ненавистное мне, стало его единственным компаньоном в «Грифоне». В эти дни Лестрейндж напоминал оголенные провода: искрящие, гудящие от напряжения и опасные. Я вновь начала его побаиваться. Домового эльфа я видела лишь раз, когда он раскладывал продукты на кухне. Сначала хотела окликнуть его и попросить подождать, пока я напишу записку друзьям, но что-то меня остановило. Предчувствие, едва уловимое, словно покалывание в кончиках пальцев, предупреждало: «Не надо». И в кои-то веки я его послушала. Да и что я могла написать друзьям? Как успокоить? Приободрить? Все слова казались мне пресными и неправильными, порождающими еще больше вопросов. И совсем-совсем не дающими ответов. В моей комнате продолжали появляться разные вещи. Некоторые – очень кстати, другие, как, например, роскошная вечерняя мантия, казались красивым, но бесполезным излишеством. А еще каждое утро, просыпаясь, я находила на столе цветы: простые, полевые, но иногда были и розы, и ирисы, и веточка японской вишни. Она удивила меня больше всего — в Англии сакура редкость. Размеренный ритм жизни убаюкивал, притуплял бдительность, поэтому никто из нас не готовился к катастрофе. За что мы и поплатились. Медальки
Интересно, что же будет дальше. Что за катастрофа? Лейстрейндж сорвется? Или вообще исчезнет? И что было на чердаке? Ох, сколько вопросов. Жду новую главу. Не относитесь слишком серьёзно к жизни, живым Вам из неё всё равно не выбраться!
Почему у вас возникли такие мысли? Мне любопытно))
Должна случиться катастрофа. В доме 3 человека: Снейп, Гермиона и Лейстрейндж. Мы знаем, что этот фик - снейджер. Пока как такового развития отношений между Снейпом и Грейнджер нет. Значит снейджер впереди. То есть ничего, что могло бы вывести из строя Снейпа и Грейнджер произойти не может. Таким образом что-то случиться с Лестрейнджем. Тем более, что в последней главе стало ясно, что газеты о Крауче-младшем натолкнули его на какие-то мысли. При этом Лейстрейндж оторвался от коллектива, и тут вступает в силу закон триллера-ужастика: как только какой-нибудь герой остается в комнате один, следующий труп, который обнаружат, будет его) Я за то, что Лейстрейндж исчезнет. Не относитесь слишком серьёзно к жизни, живым Вам из неё всё равно не выбраться!
Я отношусь к нему спокойно. Я не совсем верно выразилась. Я предполагаю, что он исчезнет. Не относитесь слишком серьёзно к жизни, живым Вам из неё всё равно не выбраться!
может из зеркала кто-то придет или дом решит убивать... Очень интересный фик Все девушки по своей природе - ангелы, но когда им обламывают крылья, приходится летать на метле.
Все началось со сна, в котором я стала Алисой Лонгботтом.
Она была в незнакомой комнате. Читала газету, нервно постукивая пальцами по столу. Барти сидел рядом, но новости его совершенно не интересовали. Он вертел в руках электронные часы и пытался понять, как они могут работать без шестеренок и пружин. — Здесь какая-то магия? — спросил Барти, нахмурившись. Он взмахнул палочкой, и часы рассыпались на мелкие детали, которые зависли в воздухе. — Никакой магии. Батарейки, — пояснила Алиса, увидев, как скептически Крауч смотрит на нее. — Послушай, что пишут. «Нападение на маггловского премьер-министра было совершено сторонниками Того-кого-нельзя-называть. В результате стычки погибло пять человек. На месте преступления нашли следы заклинания. Так одного из телохранителей разорвало в клочья вместе с машиной. Магглы подозревают, что была использована взрывчатка, но недоумевают, почему другие трупы нетронуты. Врачи диагностировали остановку сердца…» — Бомбарда и Авада Кедавра? — предположил Барти. Он ненадолго отвлекся от своего исследования и с интересом посмотрел на Алису. — Скорее всего. Теперь-то ты не считаешь Пожирателей безобидными? — Алиса, безобидными я их никогда не считал. Они знают, чего хотят, и следуют к своей цели. К тому же они действуют в интересах магов. — Ой ли? То есть запрет принимать в Хогвартс магглорожденых — это правильно? — Алиса отложила газету и скрестила руки на груди.
Я ощущала ее раздражение. Она столько раз пыталась достучаться до него! Столько раз пыталась переубедить, но он не хотел слушать. Для Барти война была пустяком, который никак не влиял на его жизнь.
— Поправку так и не приняли. Члены Визенгамонта отклонили его, а Дамблдор заявил, что, пока он директор, двери Хогвартса будут открыты для всех, кто владеет магией. Ты переоцениваешь бюрократов. — Это ты их недооцениваешь! Разве твой отец… — Я не хочу о нем говорить, — Барти отвернулся и сердито воскликнул: — Ты всегда упоминаешь о нем, когда хочешь задеть меня. Мерлин! Алиса, тебя беспокоит судьба каких-то магглорожденных. Это же смешно! — Нет, не смешно. Сегодня они, а завтра — мы. Мне страшно, Барти. Крауч подошел к Алисе и обнял ее. — Я никому не позволю тебя обидеть, — прошептал он. — Мы здесь в безопасности. — Мы не можем прятаться в «Грифоне» вечно, — возразила она. — Даже его магия не сможет защитить нас от… — Тише. — Он поцеловал ее, нежно и осторожно, словно хрупкий цветок.
Я задыхалась. Ощущения и чувства Алисы накрыли меня, словно волной, и закружили в водовороте. Сейчас для меня существовал только Барти, и я отлично понимала, почему она не хочет с ним расставаться. Но Алиса сошла с ума, Барти потерял душу, а я никогда не узнаю правды.
*** Проснувшись утром, я нашла еще один подарок от «Грифона». На этот раз часы Алисы. Циферблат не светился — наверняка сели батарейки. Я взяла часы и положила в карман. Может, пригодятся. Завтракала я в одиночестве. Лейстрейндж опять был не в духе, а Снейп привык вставать рано и за столом не задерживался. Сегодня мы ждали домового эльфа. Он должен был принести продукты и подшивку свежих газет. Я очень волновалась за Гарри и надеялась, что ему уже лучше. Я ждала спасения, но одновременно боялась этого. Вдруг Рон застрянет тут вместе со мной? Вдруг «Грифон» решит, что троих магов ему недостаточно? В конце концов, мы всего лишь батарейки, с которых он тянет магию, чтобы выжить. Поднявшись на второй этаж, я услышала писк и испугалась: вдруг здесь пикси завелись? Но потом вспомнила о часах Алисы и достала их из кармана — они светились, только время неправильно показывал. Цифры быстро сменяли друг друга, отматывая время назад. Я оглянулась по сторонам: коридор вытянулся, обои выглядели новыми, половицы больше не скрипели. А через большое окно виднелись зеленые кроны деревьев и синее небо. И не скажешь, что несколько недель назад тут было грязно, а с потолка свисала паутина. Возле окна появились еще две двери: те самые, которых мы не досчитались с Лестрейнджем. Я подошла к одной из них, повернула ручку, но она не поддалась. Зато вторая открылась сразу же, стоило только приблизиться к ней. Я замешкалась. Нужно бы позвать Снейпа или Лестрейнджа, но зачем зря время терять. Я опасалась, что дверь исчезнет. Часы в руке все еще отматывали время назад, но уже медленнее. Решившись, я переступила порог и оказалась в… зазеркалье. Это помещение точь-в-точь повторяло комнату из моего сна, только все стены увешены газетными вырезками, шторы плотно закрыты, отчего было сумрачно и душно. Подойдя к окну, я распахнула створки, впуская солнце и утреннюю свежесть. Букет засохших пионов был на столе. Почти все лепестки опали, но легкий аромат еще ощущался. Рядом с вазой лежало письмо, но чернила выцвели. Я сложила и спрятала его в карман — потом попробую прочитать. Сейчас меня больше интересовали газетные вырезки на стенах. Часть из них была зарисована чернилами, словно Барти пытался что-то спрятать от самого себя. Подойдя к стене, я внимательно рассмотрела статьи. В них по-прежнему шла речь о Лестрейнджах. Иногда мелькали заметки об Алисе и Фрэнке. Иногда о Крауче-старшем. Последняя появилась, когда Барти поймали на суде и отправили в Азкабан. Наверное, с того времени дом и остался без подпитки. Бумага была старой. Казалось, что она может превратиться в пыль от одного неосторожного прикосновения. Я провела по стене рукой, ощущая, как шуршит бумага. Зачем Барти приклеил все это в своей комнате? — Что ты здесь делаешь? — услышала я сердитый голос И, оглянувшись, увидела Барти. Он стоял в дверях и с подозрением смотрел на меня. Я сначала опешила — этого не может быть! — но потом, решившись, осторожно подошла к нему. От Крауча пахло травами, как от зельевара или аптекаря. — Как такое возможно? Как вы оказались здесь? — спросила я. Он озадачено посмотрел на меня, словно на умалишенную, и сделал шаг назад, будто я могла причинить ему вред. Я схватила его за рукав, чтобы не ушел. Я понимала, что это не настоящий Крауч. Тогда кто: сон или очередная иллюзия, созданная «Грифоном»? Я моргнула, а когда вновь взглянула на него, то увидела Снейпа. — Вы не пришли. Я думал, что… Впрочем, неважно. Не стоит бродить одной по «Грифону». — Снейп нахмурился и, помедлив, подхватил меня под локоть, чтобы увести из комнаты. — Профессор Снейп! Сэр, — позвала я. — Это ведь комната Крауча-младшего. — И что? — Здесь может быть спрятана подсказка. Крауч же не все время жил в «Грифоне». Снейп только скептически хмыкнул и вывел меня из комнаты. — Послушайте же меня! Разве вам неинтересно, как я нашла эту комнату? — Ни капли. — «Грифон» сам привел меня. Он хочет что-то сказать. Вот! — Я показала часы. — Это принадлежало Алисе Лонгботтом, маме Невилла. Вы знали, что у нее с Краучем был роман? — Глупости. — Снейп открыл дверь и весьма невежливо втолкнул меня в кабинет. — Я сомневаюсь, что они общались, все же Алиса старше Крауча на несколько лет. — Ты не прав, Снейп, — возразил Лестрейндж. — У них был роман. И даже муж не смущал Барти. Иногда он умел… убеждать. Лестрейндж стоял возле открытого шкафа с зельями и что-то искал. Сомневаюсь, что он спросил разрешения — Снейп не жаловал чужаков на своей территории. — Откуда тебе знать? — он не поверил ему. Я бы тоже не поверила, если бы не сны. — Не забывай, это Беллатрикс завербовала его. Барти был частым гостем в нашем доме и делился некоторыми… секретами. — Рабастан мерзко усмехнулся и вдруг спросил: — У тебя есть огневиски? Или ром? Нет? — Нет у меня ничего. Могу предложить зелье Сна без сновидений. Говорят, что помогает от мигрени, — сказал Снейп и поставил флакон с зельем на стол. Лестрейндж скривился и, пробормотав что-то про гномов и бабушку тролля, вышел из комнаты. Я посмотрела на Снейпа, потом на двери, но любопытство было сильнее благоразумия. — Не делайте глупостей, Грейнджер. Вздохнув, я вытащила из кармана палочку и отдала Снейпу. Между нами не было доверия, но я знала, что он не ударит в спину. — Я хочу знать правду, — сказала я и вышла.
*** — Лестрейндж! Подождите! — окликнула я. Он стоял у подножья лестницы, которая тоже изменилась. Трещины и грязь исчезли, а перила стали гладкими, словно их только вчера принесли из мастерской, и слабо пахло лаком и мастикой. — Хочешь узнать о Крауче? — Он понимающе смотрел на меня, склонив голову набок. Лестрейндж стал лучше ко мне относиться. Это было заметно по его жестам, словам, поступкам — он больше не пытался унизить меня. Но я никак не могла понять, зачем это ему? — Хочу. Расскажете? — Как ты попала в комнату Барти? — спросил он. Говорить правду я не хотела. Не хотела, чтобы он знал о снах. Это слишком личное. Не думаю, что «Грифон» был настолько добр, что показал ему те же сны. Вздохнув, я решила рассказать часть правды. Мы сидели в гостиной возле остывшего камина, Лестрейндж внимательно слушал, а потом попросил дать ему часы. Долго рассматривал их, вертел так и сяк, а потом пробормотал: — Это в духе Крауча, он был на редкость сентиментальным. — Почему? — Он сохранил часы, хотя ненавидел все маггловское. — А Алиса? — Мы были знакомы, но не дружили, хотя она и чистокровная. — Он немного помолчал, а потом произнес: — Никто так и не понял, почему они расстались. Барти никому не рассказывал, даже Беллатрикс. Он не находил себе места, а Алиса оставалась равнодушной. Словно все забыла. — Или ее заставили забыть, — предположила я. Он кивнул и продолжил: — Этот коттедж принадлежал его матери. Она подарила «Грифон» Барти на совершеннолетие. В фундамент вплетена мощная магия. Если не знать, где искать, никогда его не найдешь. «Грифон» — это идеальное убежище. Я не удивлюсь, если Крауч хотел спрятаться здесь с Алисой, а не воевать. — А кто вас сюда привел? — Друг. — Пожиратель? — Возможно. — Малфой? Из всех Пожирателей на свободе остался Драко Малфой и еще несколько слизеринцев, которых обязали выплатить огромный штраф в обмен на возможность начать все сначала. — Я не назову тебе имя, Грейнджер. — Я не настаиваю. Лестрейндж насмешливо хмыкнул и вдруг спросил: — Если бы ты смогла покинуть коттедж, то куда пошла бы в первую очередь? — К друзьям, — не задумываясь, ответила я. — А еще? — На берег Темзы. В это время года там красиво. Он кивнул, а потом встал и, ничего не сказав, вышел из гостиной. Я последовала за ним, намереваясь забрать часы. Он замер в метре от входной двери. Сделал шаг, затем еще один и еще. — Вы не сможете покинуть «Грифон», — громко сказала я. Он не обратил на меня внимания. Повернул ручку и отворил дверь. Свет, ослепительный и яркий, хлынул волной, размывая его силуэт. А потом Лестрейндж вышел. Дверь закрылась, протяжно скрипнув на прощанье. Я бросилась за ним, но наткнулась на барьер. Плотная невидимая стена появилась неожиданно, откинув меня назад. От разочарования хотелось кричать, но я только всхлипнула, стараясь не разреветься. Это несправедливо. Ему и идти-то некуда. Но он смог выбраться, а я осталась. — Мисс Грейнджер, — окликнул Снейп, — что случилось? Он спустился с лестницы и подошел ко мне, помогая подняться. — Лестрейндж ушел, — пробормотала я, шмыгая носом. — Открыл дверь и ушел. А меня барьер отбросил назад, представляете? Снейп не поверил. Позвал — и ничего. Взмахнул палочкой, накладывая поисковые чары но в коттедже, кроме нас двоих, никого не было. Он даже подошел к дверям, но барьер предупреждающе замерцал, став видимым. — Не стоит отчаиваться, мисс Грейнджер. Он вернется. — Почему вы так уверены? — Ему некуда идти и не к кому возвращаться. — Снейп, помедлив, предложил: —Пойдемте пообедаем? — Вы в это время всегда едите в одиночестве. Он равнодушно пожал плечами и сказал: — Сегодня сделаю исключение. Обедали мы в тишине. Кусок в горло не лез, но я заставляла себя есть. На столе стоял букет пионов. Словно насмешка. Я сначала хотела убрать их, но потом подумала, что это глупо. Цветы не виноваты в том, что я упустила свой шанс сбежать. Снейп, пытаясь отвлечь меня, рассказывал о фантомном зелье. Еще год назад я не смогла бы и представить, что буду рада его компании. — Оно временно создает двойника? — поинтересовалась я. Он кивнул и сказал: — Они осязаемы и… — Хозяин, — перебил писклявый голос, — хозяин, извините Линни. Возле Снейпа стоял старый домой эльф с обвисшей кожей и болезненными мутными глазами. — Ваша корреспонденция, — Линни протянул ему стопку газет, поклонился и с тихим щелчком исчез. Я потянулась за верхней. Кажется, это «Британский вестник». И увидела на первой полосе огромные буквы: «В Лютном переулке нашли тело Гермионы Грейнджер. Причина смерти неизвестна». Выронив газету, я с ужасом посмотрела на Снейпа. — Как же так? Я ведь жива. Он промолчал. Медальки
