- Гермиона? – Рон осторожно постучал в дверь и, не дождавшись ответа, достал из кармана мантии ключи от квартиры девушки. Затем парень с трудом открыл замок: он не привык копаться во всех этих маггловских запорах, да и большой букет роз в руках мешал ему.
Расправившись с ключами, Рон ступил через порог и прикрыл за собой дверь. В квартире царила абсолютная тишина. Парень с букетом сделал пару шагов по коридору, что-то захрустело под его ногами. Посмотрев на пол, Рон удивленно обнаружил осколки стекла и испугался. Неужели что-то случилось? Откуда здесь стекло? Ведь в коридоре Гермионы не было окон!
Рон достал из кармана мантии палочку и сделал еще несколько шагов. Взгляд его задержался на стене, и он понял, что осколки под его ногами – не совсем стекло. В коридоре у Гермионы висело большое, в человеческий рост, старинное зеркало в серебряной раме с затейливым узором. Рон сам подарил его девушке, добыв в одном из захолустных магазинчиков в Лютном переулке во время одной из плановых проверок Аврората. Сразу после окончания школы Рон устроился на работу мракоборцем.
Теперь же изящное зеркало было не узнать. Его рама почернела настолько, что узор было просто невозможно разобрать. Само оно было разбито вдребезги на сотни мелких осколков – они-то и попались под ноги парню, когда тот вошел в квартиру.
«Что же случилось с Гермионой?» - охватила парня смутная тревога. Кто мог устроить этот погром? Зачем? Причинил ли этот некто какой-нибудь вред девушке? Находится ли он в квартире до сих пор?
О, лишь бы все было в порядке с Гермионой! Сердце парня болезненно сжалось. Они ведь даже не помирились вчера. И это он, Рон Уизли, вел себя как последняя свинья. Да, он был расстроен и огорчен, но это ведь не повод, чтобы кричать на любимую девушку и обвинять ее во всех грехах. О, Мерлин, какой же он был дурак. И вот теперь рано утром он заявился к Гермионе с букетом цветов, чтобы извиниться. Но найдет ли он ее живой и невредимой?
Рон приготовился к нападению и беззвучно прошел на кухню. Может, таинственный злодей находится там? Парень на мгновение затаился, а затем резко распахнул дверь кухни сильным ударом ноги и ринулся вперед, держа наизготове палочку. На кухне никого не было, однако перед глазами Рона предстал немалый разгром.
То есть, разгромом это можно было назвать в сравнении с идеальным порядком, который обыкновенно царил на кухне Гермионы. Сейчас же в раковине громоздилась гора немытых кастрюль и тарелок. На столе прямо в сковороде одиноко лежала недоеденная яичница. Рядом стояла тарелочка с двумя ломтиками колбасы и половинкой малосольного огурца. Стол был усыпан хлебными крошками, и над всем этим, радостно жужжа, летали две или три мухи.
К своему немалому удивлению Рон также обнаружил на столе на две трети пустую бутылку огневиски. Взгляд парня упал на пол, где около холодильника стояли еще две пустые бутылки.
«Ведь Гермиона не пьет, - растерянно подумал Рон. – Неужели…» И в этот момент картина произошедшего ясно представилась парню, от чего тот испытал острое чувство вины. Ну, конечно! Девушка была так расстроена его свинским поведением, что с горя напилась как сапожник, а затем в ярости сама разбила зеркало – подарок обидевшего ее человека.
«Неудивительно, что после такой убойной дозы огневиски Гермиона до сих пор спит,» - со смесью облегчения и вины подумал Рон, убирая палочку, и уверенным шагом направился к спальне девушки.
Рон распахнул дверь, шагнул в комнату, и букет роз выпал из его рук. Шокированный парень не мог произнести и слова, глядя на то, что творилось в спальне его любимой девушки.
На большой кровати под нежно-голубым одеялом, прижавшись друг к другу и блаженно улыбаясь, спали две абсолютно одинаковых Гермионы Грейнджер.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Гермиона проснулась и почувствовала, что у нее раскалывается голова. Девушка недовольно застонала и с трудом разлепила глаза. Прямо перед собой на подушке она увидела… свое же лицо!
- Черт, надо меньше пить, - пробормотала Гермиона, переворачиваясь на другой бок. Заметив на пороге своей комнаты Рона Уизли с выпученными глазами и отвисшей челюстью, девушка вновь развернулась. Видение не исчезло, а напротив, зашевелилось, что-то бормоча, и открыло глаза.
- Черт, надо меньше пить, - произнесло видение, и Гермиона, вскрикнув, выскочила из кровати, не заботясь о том, что Рон увидит ее в детской пижаме с медвежатами. Видение тоже вскрикнуло и отскочило к шкафу. На нем была старая гермионина пижама с зайчиками.
- Что здесь происходит? – спросил вышедший из ступора Рон. – Гермиона?
Парень переводил взгляд с одной девушки на другую, пытаясь понять, кто же из них настоящая Грейнджер. Тем временем Гермиона, мужественно превозмогая головную боль, старательно пыталась вызвать в памяти события предыдущего дня. И вот наконец ей это удалось…
Вчера вечером девушка вернулась домой с неимоверной злостью в душе и тремя бутылками огневиски в сумочке. Мерлин, каким же невыносимым бывает Рон! Конечно, она его любит и понимает, что ему бывает тяжело, но она же не обязана становиться для него козлом отпущения!
Гермиона уже и не помнила, с чего именно начался скандал, но вот его финал врезался в память девушки намертво.
- Рон, я понимаю, что ты опять поссорился с мамой, у тебя проблемы на работе, а твои обожаемые «Пушки Педдл» опять проиграли, но ведь это не повод срывать злость на мне, - теряя последние капли терпения, произнесла колдунья.
- Ах, я на тебе срываюсь! На бедненькой-несчастненькой маленькой девочке! – прогремел Рон, яростно сверкая глазами. – Тебе просто нет дела до меня! У тебя и в мыслях нет, что у меня тоже могут быть проблемы! У тебя и времени-то на меня нет. «Я на работе, я на работе!» Знаю я твою работу, уединяешься с этим ублюдком Снейпом, и кто знает, чем вы там занимаетесь в подземельях! Раз тебе так нравится бывать с ним наедине…
- Знаешь что, Рон, - рассвирепела девушка, пытаясь скрыть появившиеся на ее глазах слезы. – Если тебе охота с кем-то поскандалить, то это не ко мне. Ко мне обращайся, когда остатки мозгов посетят твою рыжую голову!
Гермиона резко развернулась и ушла, оставив Рона злиться одного. Ей было очень плохо и больно, слезы душили ее, обжигали изнутри… Она больше не могла терпеть всех этих оскорблений. А эти грязные намеки относительно ее и профессора Снейпа! Раньше Рон до такого не опускался. Он же знал, что под руководством зельедела девушка проходит практику – и не более того.
Купив по пути огневиски и какой-то еды на закуску, Гермиона решила впервые в жизни напиться, чтобы успокоиться, забыться, чтобы не помнить всех тех обидных слов, которые наговорил ей любимый человек. Сготовив по-быстрому яичницу, девушка откупорила первую бутылку и хлебнула прямо из горлышка.
Огненный напиток обжег всю ротовую полость и затруднил дыхание. Гермиона начала ходить кругами по кухне, отчаянно пытаясь вдохнуть. «Обычно алкоголь закусывают,» - пронеслось в голове девушки, и она резким движением закинула в рот кусочек колбасы. Как ни странно, но это помогло. Боясь растерять решимость, Гермиона сделала еще один глоток огневиски, сразу за ним отправив в рот малосольный огурчик. На этот раз проблем с дыханием не возникло. Напротив, по телу разлилось приятное тепло, мысли заполнило безразличие, и злость на Рона притупилась.
Опустошив бутылку минут за сорок, Гермиона сильно опьянела и уже была готова на подвиги. Девушка решила выйти на улицу, однако своей шатающейся походкой она сумела добрести лишь до коридора и плюхнуться на пол прямо перед старинным зеркалом.
- Ну, привет, подруга, - заплетающимся языком сказала Гермиона своему отражению. – Ох, кажется, мы с тобой набрались…
- Угу, - кивнуло отражение, и пьяная девушка приняла это за что-то само собой разумеющееся. – Женский алкоголизм – страшная вещь.
- И правда! – всполошилась Гермиона. – Что ж это я одна пью… Пошли со мной!
- Ты уверена? – засомневалось отражение.
- Уверена-уверена! – девушка протянула руку, и отражение повторило ее действие, замерло на мгновение и вышло из зеркала.
- Пшли на кухню! – радостно воззвала Гермиона, и вместе с отражением они отправились к оставшимся бутылкам огневиски. Две одинаковых девушки с энтузиазмом принялись за выпивку и закуску, время от времени принимаясь горланить народные песни.
- …Вот так все и было! – закончила свой рассказ одна Гермиона, а вторая лишь развела руками. Рон растерянно переводил взгляд с одной девушки на другую.
- Так кто из вас настоящая Гермиона? – спросил парень, твердо решив во всем разобраться.
- Я! – хором ответили девушки

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

После небольшой проверки, которую устроили друг другу Гермионы, выяснилось, что обе они были одинаково настоящими. Воспоминания их совпадали до того самого момента, как пьяная девушка решила поговорить со своим отражением.
Словно сговорившись, обе Гермионы отослали Рона погулять, пообещав разобраться с ним попозже. Девушкам сначала надо было определиться, что делать с собой.
Первым делом они исследовали остатки зеркала и пришли к неутешительным выводам, что восстановлению оно не подлежит, а значит, невозможно вернуть одну из двух Грейнджер обратно в Зазеркалье. Девушки решили отправиться в библиотеку, чтобы поискать какую-либо информацию о случившемся с ними. Не сговариваясь, они оделись в абсолютно одинаковые черные рабочие мантии.
- Гермиона, - со вздохом начала одна из девушек. – Нам надо поговорить.
- Я знаю, - с невеселой улыбкой ответила вторая. – Ведь я – это ты, а значит, образ наших мыслей схож.
- Я подумала, мы ведь можем жить вместе. Квартира у ме… у нас большая, работу такая умная девушка, как мы, найдет легко. С документами нам помогут, у нас же есть друзья в министерстве. И ведь ты знаешь, как я всегда хотела иметь сестру-близняшку…
- Гермиона! – резко произнесла вторая девушка. – Ты должна понимать, в чем наша главная проблема. Это было первым, о чем я подумала, увидев тебя…
Девушки замолчали, понимая друг друга, но боясь признаться себе в этом, боясь произнести это вслух. Наконец вторая Гермиона не выдержала и с кривой ухмылкой произнесла:
- Две Гермионы Грейнджер – это очень хорошо. Но кто нам даст второго Рона Уизли?
Гермиона любила Рона. Она обожала его искренне, всем сердцем, всей душой, всем своим существом. Она не могла и дня прожить без этого рыжего парня, и была готова за него отдать жизнь. Гермиона была готова на все, лишь бы Рон был счастлив. Почти на все.
Ни за что в жизни она бы не отдала Рональда Уизли другой женщине.
- Значит, нам придется вернуть одну из нас в Зазеркалье… - начала первая Гермиона, но вторая ее перебила.
- Ты готова умереть? – девушка обреченно посмотрела на собеседницу. – Я тоже.
- …или одной из нас придется отказаться от Рона.
Вторая Гермиона засмеялась холодным искусственным смехом.
- Ты видишь другой выход? – не выдержала первая. – Можно, конечно, предложить Рону выбрать самому, но ведь мы одинаковые. Его будет одинаково тянуть и к тебе, и ко мне. Он запутается и будет страдать. Особенно когда поймет, что и мы страдаем от этого…
- Будем тянуть соломинки? Кидать монету?
- Ага, еще попросим Трелони предсказать, - усмехнулась первая Гермиона. – Мерлин, почему я не влюбилась в Джорджа или Фреда?! Тогда я была бы готова к подобной ситуации…
- Не отвлекайся, дорогая. Не успокаивай себя. Одной из нас придется оставить Рона, разыграв при этом полное отсутствие чувств к нему…
- …мотивируя это тем, что девушка из Зазеркалья похожа на Гермиону внешне и по характеру, но не испытывает ее чувств.
Девушки некоторое время молча смотрели друг на друга. Вдруг вторая Гермиона встала и взяла со стола сумочку. Достав из нее кошелек, девушка извлекла оттуда мелкую монетку и принялась вертеть ее в руках.
- Доверимся судьбе? Решка – я остаюсь с Роном, орел – ты, - Гермиона подкинула монетку. Та упала на стол, и обе девушки склонились над ней. Вторая Гермиона тяжело сглотнула. – Все по-честному. Орел.
Первая Гермиона с жалостью смотрела на стоящую перед ней девушку, осознавая, какое тяжелое испытание выпало на долю той. Она хотела подойти, утешить, но остановилась, сделав лишь пару шагов.
- Нет, не надо. Ты же знаешь, что мне от этого будет только хуже, - Гермиона глубоко вздохнула. – Поехали, надо разобраться с профессором Снейпом. Сомневаюсь, что он обрадуется двум мисс Грейнджер, снующим у него под носом.
Девушки молча собрались и направились в Хогвартс с помощью летучего пороха. Решив не пугать зельевара, они вышли не через лабораторный камин, а через одну из школьных гостиных. Отряхнувшись от золы, они так же безмолвно зашагали в сторону подземелий. Одинаково поежившись, когда на них дунуло холодом, девушки синхронно закутались в мантии, но не успели они дойти до лаборатории, как…
- Петрификус Тоталус! Ступефай!

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

- Петрификус Тоталус! Ступефай!
Обе Гермионы застыли, обездвиженные заклинаниями Северуса Снейпа. Волшебник подошел к ним, не опуская палочки, и, внимательно разглядывая посетительниц, угрожающе спросил:
- Кто вы такие?
- Профессор Снейп, неужели вы меня не узнаете? Я Гермиона Грейнджер, через пять минут начнутся наши с Вами занятия.
- Допустим, одна из вас действительно мисс Грейнджер. Но кто же? И кто скрывается под оборотным зельем?
- Профессор, увы, никакого оборотного зелья нет, - произнесла вторая Гермиона. – Просто произошло так, что нас стало две абсолютно одинаковых мисс Грейнджер.
Зельевар прищурился и вопросительно посмотрел на девушек. Дополняя друг друга, Гермионы рассказали о случившемся, убрав, правда, из рассказа огневиски и ссору с Роном. Подтверждая свою личность, каждая девушка ответила на вопросы профессора об их совместной работе.
- Я вынужден вам поверить, мисс Грейнджер, - признал Снейп, снимая с девушек заклятья. – Но у меня сейчас абсолютно нет желания разбираться с вашими проблемами и перестраивать всю работу под наличие двух ассистенток, тем более таких, как вы. Поэтому я сегодня же заполню всю документацию по вашей практике и отошлю ее в университет. Вы можете быть свободны. Обе.
Не дожидаясь ответа, Северус Снейп развернулся, взмахнув краем мантии, и поспешил в сторону подземелий. Девушки проводили его взглядом, и лишь после этого первая Гермиона обратилась к своему двойнику:
- Наверное, сейчас стоит отправиться в университет, чтобы решить все проблемы с документами там. Я не думаю, что они откажутся выдать вто…
- Нет.
- Что? – удивленно переспросила девушка.
- Не надо отправляться в университет. Мне это не надо.
- Как? Почему? – растерялась первая Гермиона. – Это из-за…? Но мы же сможем вместе жить и…
- Нет, неужели ты не понимаешь? Чтобы… отпустить Рона… я должна жить по-другому. Я должна измениться сама, поменять свой образ жизни.
- Но ты же не должна бросать учебу! – воскликнула Гермиона, удивляясь, что ее двойник ее не понимает. – Это важно и…
- Это мой выбор, Гермиона, - мягко, но твердо произнесла девушка. – Поэтому я бы предпочла сейчас отправиться в министерство, где Гарри смог бы сделать документы для ммм… допустим, для Геры Грейнджер, твоей кузины, а затем мы разделим счет в Гринготтс. Ты ведь не против?
- Разумеется, нет! Мы имеем равные права на эти деньги и достаточные сбережения, чтобы наладить жизнь после этого… инцидента.
Первой Гермионе пришлось согласиться со второй, ставшей отныне самостоятельной личностью – Герой Грейнджер. Девушки направились в Министерство Магии, где посвятили удивленного Гарри Поттера в суть произошедшего (разумеется, с необходимыми корректировками относительно чувств Геры). Молодой человек, имевший обширные связи, с радостью и очень быстро помог своей внезапно раздвоившейся подруге и долго не хотел отпускать девушек, повторяя, что к обеим относится одинаково тепло.
В Гринготтсе Грейнджер не удалось избежать подозрительных взглядов гоблинов, однако никаких проблем не возникло: документы, выданные в министерстве, были абсолютно подлинными. Гермиона перевела половину денег на только что созданный счет Геры, хотя девушки прекрасно понимали, что никаких различий между ними нет, и каждая легко может открыть хранилище своей названной кузины.
- Куда теперь, сестренка? – спросила Гермиона, внутренне догадываясь об ответе.
- Тебе стоит отправиться к Рону и рассказать ему все, - ровным голосом произнесла Гера. – А я займусь обустройством своей жизни. Надо снять квартиру и найти работу.
- Ты уверена, Гермиона? – девушка нарочито назвала собеседницу старым именем. – Может, все-таки …?
- Нет, кузина, я справлюсь. Ведь глубоко во мне всегда жило желание круто изменить свою жизнь… Жило, задавленное страхом и приятным чувством стабильности. Я верю, у меня все получится.
Гермиона крепко обняла свою самоотверженную сестру, сумевшую отказаться от самого ценного в своей жизни ради благополучия другой себя. Тепло улыбнувшись и неловко помахав рукой, девушка трансгрессировала к Рону. Оставшаяся колдунья в тот же миг обмякла: она не была так уверенна в себе, как пыталась это демонстрировать названной сестре. Она была в отчаянии.
Опустившись на ближайшую лавочку, Гермио… Гера Грейнджер закрыла лицо руками и заплакала.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Спасибо за интересное продолжение!