Название: Avancer
Автор: Алира Лионкурт
Бета: Viola2514
Пейринг: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер
Рейтинг: G
Жанр: Romance
Категория: Гет
Дисклаймер: Автор не претендует на оригинальных героев и мир, принадлежащие тетушке Ро. Никакой материальный выгоды автор не извлекает
Саммари: Эта история о том, что может изменить один рождественский вечер, одна случайная встреча и один разговор. Казалось бы, так мало...
Сколько лет должно пройти, прежде чем терпение закончится и выдержка подведет?
Посвящение: Фик написан на новогодний конкурс в паблике Hermione's Diary
https://vk.com/hermione_diary
Примечание: Размещение в интернете и где-либо еще только с указанием авторства
Комментарии: авторская визуализация

Предупреждение: AU, OOC
Размер: мини
Статус: закончен
Отношение к критике: безразличное

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

Бросив взгляд на колбы с экстрактом бадьяна, Гермиона задумалась, хватит ли десяти флаконов на месяц или нужно будет варить еще одну партию через пару недель? В любом случае, сначала нужно завершить первый этап приготовления Укрепляющего зелья, не отвлекаясь ни на что другое.

— Но, Гермиона, это будет всего лишь Рождество в кругу хороших людей, — недовольная тем, что ее не воспринимают должным образом, МакГонагалл подошла на пару шагов ближе к рабочему столу девушки.

— Минерва, я не уверена, что это хорошая идея, — не обращая внимания на то, как женщина поджала губы, Гермиона уменьшила огонь под котлом. Ей хотелось поскорее закончить с зельями и, наконец, уединиться в своих комнатах с новым выпуском «Проблем чароведения». — У меня было много работы последние семь месяцев, и я хотела бы отдохнуть немного. Просто провести время без шума, вынужденных разговоров и перемещений.

— Отдохнуть в компании книги, запертая в четырех стенах, ты успеешь всегда, — отмахнулась от слов Минерва. А потом она перешла на «вы», как делала всегда, будучи недовольна лучшей своей ученицей. — Послушать вас, Мисс Грейнджер, так вы похожи на даму почтенного возраста, уставшую от суеты этого мира.

Мягкая улыбка, обращенная к директору, показывала, что Грейнджер не намерена спорить. Однако она подумала, что в словах МакГонагалл есть доля правды. Она действительно устала от суеты и была рада, когда в жизни остались только преподавание и занятия любимыми науками.

— Я не хочу встречать Рождество с незнакомыми людьми, — признала молодая волшебница, прежде чем помешать зелье дюжину раз по часовой стрелке.

Это было самой мягкой из возможных причин, к тому же являлось правдой. Минервы не было рядом, когда в первые послевоенные годы заголовки газет то и дело пестрели именами героев Золотого Трио, выставляя каждый их шаг на всеобщее обозрение; когда на любом мероприятии Гермионе не давали и десяти минут провести спокойно, фотографируя, выпрашивая интервью, задавая неуместные вопросы. Но МакГонагалл опосредственно знала обо всем, что свалилось на ее учеников. Быть может поэтому недовольство исчезло с ее лица.

— Ох, дорогая, — тихо вздохнула женщина с долей сочувствия в голосе, которое поспешила скрыть за доброжелательной улыбкой. — Но ты ведь знаешь меня.

Гермионе нечего было ответить на это. Если бы у нее были другие планы на Рождество, директор не настаивала бы на своем. Но их не было. Родители отдыхали во Франции, куда их любезно пригласил Малфой младший, только несколько лет назад вернувшийся в Британию. А кроме родителей у нее и не было никого. Если не брать в расчет рыжего полу-книзла, доживающего свой век на хозяйской кровати.

— Почти все приглашенные знакомы тебе. Большинство из них ты знала еще со школы, — заметив, как поморщилась Грейнджер, женщина едва заметно качнула головой в отрицании. — Нет, дорогая, это не Гарри и не Рон. Насколько я знаю, они собираются либо в Норе, либо в Ракушке.

Поняв, что от приглашения на Рождество отказаться не выйдет, Гермиона коротко кивнула. Она погасила огонь под котлом и оставила зелье настаиваться. Взглянув на директора, она изогнула угол губ в усмешке.

— Как я попаду к вашему дому? Так как я никогда не была там ранее, аппарировать не выйдет.

Когда Минерва достала из кармана миниатюрный Рождественский венок с омелой и остролистом, стала понятна причина столь сильной ее настойчивости.

— Я приготовила для тебя этот порт-ключ, — без тени смущения признала женщина.

Принимая его из рук наставницы, Грейнджер вскинула бровь, решив уточнить:

— Я ведь не обязана сидеть там до поздней ночи?

— Уйдешь, как только захочешь, — заверила МакГонагалл, прежде чем сухо кивнуть и удалиться.

— Доброго дня, директор, — негромко произнесла ей вслед Гермиона.

Она стояла, опираясь бедром о рабочий стол, и задумчиво улыбалась, сжимая в руке венок. Старая кошка все прекрасно продумала. Нашла контраргумент для каждой отговорки. Точно так же, как и три года назад, когда пригласила Грейнджер работать в Хогвартс, она не намерена была уходить, пока не добьется своего. Вот только что ей было нужно сейчас?



Загородный дом в глубинке Шотландии, перед которым оказалась Гермиона, воспользовавшись порт-ключом, оказался эталоном уюта. Построенный из серых каменных блоков в викторианском стиле, он сохранял в себе оригинальные детали, одними из которых являлись великолепные витражи. В частности, в этом доме витражным оказалось окно в просторной гостиной на первом этаже, а также окна в трех эркерах на втором, насколько можно было судить, глядя на фасад. Грейнджер была уверена, что из всех комнат и спален коттеджа открываются потрясающие виды на окрестности. Она с мечтательной улыбкой на губах куталась в бежевое шерстяное пальто и представляла, каким должно быть наслаждением было в непогоду сидеть в угловой комнате на втором этаже, читать книгу и пить горячее какао.

Прихотливая береговая линия и безбрежное небо над головой – вот с чем в первую очередь ассоциируется эта земля. В местности неподалеку от Талмина, где располагался дом Минервы МакГонагалл в избытке было и одно, и другое. И пусть небо было затянуто серыми низкими облаками, а изрезанный берег штурмовали ледяные волны, разбиваясь на миллионы брызг.

Подгоняемая юго-западным ветром, треплющим полы длинной черной кашемировой юбки, она поторопилась к дому и через неполную минуту уже стучала в дверь, держа в левой руке пакет с подарком для хозяйки. Не вслушиваясь особо в шумные разговоры за дверью, она поправила аккуратные локоны, собранные на затылке и закрепленные шпильками. На создание прически она по-прежнему тратила уйму времени. Лохматые кудри с неохотой поддавались даже магии.

Когда отворилась дверь, Гермиона не успела опустить руки, неловко замерев. А через миг ее лицо озарила радостная улыбка. Дверь открыл Дин Томас, которого она не видела уже много лет.

— Грейнджер! С ума сойти! — воскликнул приятно удивленный парень, и тут же потянулся, чтобы обнять однокурсницу.

— Я тоже рада тебя видеть, Дин, — радостно рассмеялась девушка, переступая порог и попадая в крепкие объятия.

Гермиона не заметила, как пролетел час в компании людей, искренне радых её присутствию. Вручив подарок Минерве и побеседовав с ней какое-то время, она переключилась на Невилла и Ханну, потом обсудила несколько любопытных статей по Чароведению с Филиусом Флитвиком. И никто из них не пытался выведать у неё лишнего, никто не задавал неловких, глупых или бестактных вопросов. Никто не спрашивал, почему она ни разу не присоединилась к ним за все предыдущие годы. Здесь были рады уже одному тому, что с ней все было в порядке, что у нее есть интересная работа и любимые занятия, которым она посвящает себя целиком и полностью. То, что она не стала работать на Министерство, не вышла за Уизли и не лезла в политику, в стенах этого дома являлось неважным, шелухой, призванной отвлекать взор от главного. А главным неизменно оставалось то, счастлива ли она тем, что имеет и тем, чем живет.

Сжимая хрупкими пальцами ножку бокала с вином, Грейнджер сидела на длинном диване между Сьюзен Боунс и Дином Томасом. На её пеструю блузку приглушенного терракотового цвета с зелено-бирюзовым растительным узором был надет короткий черный жилет, расшитый золотистой нитью. На нем отражались блики от огня в камине, придавая довольно строгому образу яркости, делая её более живой. После очередной шутки Финнигана её серебристый смех разлился по гостиной, вызвав улыбки на лицах.

Именно в этот момент на пороге комнаты появился Северус Снейп. Его палочка завершала движение, соответствующее используемому заклинанию, когда он застыл на несколько мгновений, глядя на весело смеющуюся волшебницу. В его взгляде не было привычного раздражения, неприятия, напряжённости, усталости, высокомерия. Он смотрел с удивлением и восхищением. Их было поровну в пронзительных темно-карих, почти черных глазах, впервые в жизни казавшихся теплыми.

— Добрый вечер, мистер Снейп, — учтиво поздоровалась первой Гермиона.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер, — в глубоком бархатном низком голосе теперь слышалась легкая хрипотца. Впрочем, она являлась невысокой ценой за то, чтобы выжить.

Едва уловимая улыбка расцвела на губах Северуса. Он начал было движение, собираясь шагнуть вперед, как вдруг замер. Улыбка стерлась, когда он увидел, как стоящий за диваном с бокалом пунша в левой руке Симус Финниган опустил правую на плечо Гермионы. Северусу хватило этого жеста, чтобы прийти в себя, испытать ощущение, сродни тому, когда тебя обливают холодной водой. Отрезвление подействовало беспощадно. Оно заставило иначе взглянуть на волшебницу. Он смерил её холодным оценивающим взглядом с головы до ног, прежде чем посмотреть в глаза. Разочарование затопило его сознание, хотя Снейп понимал, что Грейнджер не виновата в том, что молода и привлекательна. Как и в том, что ей гораздо больше подходит компания выпускников Хогвартса, бывших её однокурсниками, нежели его. С огромными усилиями оправданный слизеринец, от которого ничего, кроме бесконечных придирок, она не видела на протяжении всего обучения – вряд ли у него был шанс или право на то, чтобы насладиться ее обществом.

Северус с сожалением отвел взгляд. Как оказалось, вовремя, потому что Минерва, всецело обратившая на него внимание, сообщила, что все ждали только его и теперь могут садиться за Рождественский ужин, который ожидает в столовой.

Минерва превзошла саму себя, приготовив шикарный ужин для гостей и самых близких родственников. Удлиненный с помощью трансформации стол, за которым разместилась компания из семнадцати человек, ломился от всевозможных яств. МакГонагалл, верная традициям, угощала копченым гусем, овсяными лепешками, мясными пирогами, обязательным традиционным рождественским кексом с цукатами, вишней и молотым миндалем. И, конечно же, не обошлось без рождественских пудингов и крепкого шотландского виски.

Когда гости насладились блюдами, и за столом возобновились беседы, Северус выждал какое-то время, а потом незаметно выскользнул из столовой. Гермиона краем глаза заметила, как перед этим он учтиво кивнул мадам Вектор, рядом с которой сидел. Не медля, Грейнджер извинилась перед четой Лонгботтомов и, захватив с собой бокал виски, последовала за мужчиной.

Она нашла его во второй гостиной с витражными дверями в небольшой сад на заднем дворе. Освещенная камином и несколькими свечами на подоконнике, комната была погружена в полумрак. Веселый смех, шум разговоров и приятная музыка казались здесь чем-то далеким. Они будто остались за чертой порога, где-то в параллельном мире, до которого можно было дотянуться рукой. Но отчего-то делать этого не хотелось.

— Не думала, что увижу вас здесь, — сорвавшиеся с губ слова были произнесены мягким тихим голосом.

Приближаясь к Северусу, стоявшему у окна с полупустым бокалом, Гермиона улыбнулась. Он как всегда остался верен себе, выбрав черный сюртук с рядом, казавшихся бесчисленными, пуговиц и белоснежную рубашку. Война, суд, торжества в Министерстве, Рождество или что-либо другое, он никогда не изменял однажды выбранному цвету. Будто бы в его мире не было других красок.

— Ну, в отличие от вас, это моё третье Рождество в доме Минервы, — так же тихо заметил мужчина. — Это вы избегаете людей, — развернувшись к ней, он усмехнулся уголком губ. И впервые привычная усмешка не казалась злой и циничной. Она просто выражала изрядную долю иронии.

Метр – расстояние, на котором Гермиона остановилась от Северуса. Ровно столько, чтобы видеть малейшую эмоцию во взгляде или на лице и, в то же время, чтобы суметь оставаться доброжелательной и сдержанной. Такой, какой была всю свою жизнь.

— Я рада видеть вас, мистер Снейп, — искреннее признание в другой раз быть может и не прозвучало бы, но в этот Рождественский вечер она решила больше не таиться.

А Северус не понимал, почему она последовала за ним, когда могла остаться в свете ярких огней, в компании друзей и хороших знакомых. Там, где царила веселая и легкая атмосфера. Он сделал глоток виски и оперся бедром о подоконник, глядя на собеседницу.

— Взаимно, мисс Грейнджер, — улыбнулся уголком губ он. А потом отпил снова, прежде чем продолжить, внимательно смотря в глаза волшебницы. — Удивительно, что вы всё ещё Грейнджер. Десять лет прошло с окончания войны. Даже Лонгботтом разродился на предложение Аббот.

Не ожидавшая подобного вопроса от Снейпа, Грейнджер опешила, а потом с мягкой улыбкой чуть опустила голову. Столько раз ей задавали подобные вопросы, желая уязвить, вывалить грязное белье наружу, довести до слез или унизить, и никогда в них не было обычного желания понять, почему всё в её жизни складывается так, а не иначе. Никогда её не спрашивали о личной жизни, подразумевая, что она достойна чего-то лучшего, чего-то большего, чем имела.

— Да, целых десять лет, — подтвердила Гермиона, воспоминая, как любила голос мужчины уже тогда, когда он читал им лекции, как шикала на ребят, отвлекающих болтовней и неуместными шалостями. Когда-то он внушал страх и уважение, а сейчас поражал благожелательностью и спокойствием. — Вы изменились, сэр.

— Не бросаюсь на гриффиндорцев и не стремлюсь заползти в угол потемнее? — позабавленный, Снейп иронично изогнул бровь.

Он упивался тем, как Грейнджер смущенно кивнула, и жадно ловил каждый её вздох, каждое движение, когда она в возникшей паузе отпивала виски. Возможно, ему не стоило провоцировать её или перебарщивать со своим извечным специфичным юмором. Но сделанного не воротишь. Оно стоило своего хотя бы из-за того, как она в волнении подняла руку и немного нервно провела ею по забранным в прическу волосам.

— Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что я могу быть самим собой. Нет необходимости притворяться кем-то другим.

Услышь Гермиона эти слова от кого бы то ни было другого, она не была бы столь поражена. Но Снейп, говорящий с ней о самом себе и своей жизни столь непринужденно, ставил в тупик. На протяжении долгих лет она желала увидеть его без непомерного груза, взваленного на плечи, без чувства вины и обреченности. И теперь, когда это случилось, с трудом верила в реальность происходящего.

Тишина между ними казалась почти осязаемой. По сравнению с ней звуки, доносящиеся из столовой, раздражали. Они будто бы отвлекали от чего-то очень важного. Того, что Грейнджер почти сумела уловить на дне глаз Северуса.

— Спасибо, что спасли меня тогда, — внезапно произнес он.

Гермиона не сразу поняла, о чем он, а когда это все же случилось, опустила на несколько секунд голову, справляясь с собой. Когда она снова посмотрела в глаза Снейпа, в ее взгляде он увидел все ту же решимость, почти жестокость, что и в ту ночь, когда она вернулась за ним в Визжащую хижину. Оставив друзей, она отчаянно пыталась не дать ему распрощаться с этим миром. К немалому удивлению Северуса, пришедшего в себя уже в Мунго, ей это удалось.

— Я не могла поступить иначе.

Голос девушки дрогнул, она ощущала неловкость, опасаясь выдать свои истинные чувства, которые очень давно хранила ото всех. Порой даже от самой себя.

— Вы могли поступить как угодно, — несогласный с ней, мужчина отрицательно качнул головой.

Ему хотелось бы верить, что своим спасением он обязан не извечному гриффиндорскому благородству и не юношескому максимализму. Но в то же время твердил себе, что у Грейнджер не было других причин. Он десять лет отрицал, что она могла спасти его потому, что видела в нем не только предателя и убийцу. И стоя в эти минуты столь близко к ней, он, наконец, почувствовал её нервозность и неуверенность. Она словно не хотела говорить чего-то очень важного для себя, предпочитая прятаться за сдержанной улыбкой. Она всегда отводила взгляд за мгновение до того, как он готов был наплевать на правила с приличиями, вместе взятыми, и скользнуть в её сознание.

— Мне было угодно остаться с вами и помочь, — жестко отрезала Гермиона, надеясь, что этого будет достаточно для того, чтобы перестать искать причины.

Однако за её раздражением Северус смог уловить отчаяние, промелькнувшее в теплых карих глазах. Ухватившись за него, он попытался разгадать эту загадку.

— Последним, что я запомнил в Визжащей хижине, был ваш надтреснутый от волнения голос, — наслаждаясь эффектом, произведенным откровением, он выдержал паузу, допивая виски. — Вы звали меня по имени, кажется, даже поносили грубыми словами. Но когда я очнулся в Мунго, вас не было рядом. От колдомедиков я слышал, что вы навещали меня два раза. Когда я был без сознания и когда спал. Но потом вы пропали, мисс Грейнджер, — цепким взглядом удерживая её взгляд, он вскинул бровь. — Боялись грубых слов, которые вам наговорит бывший профессор взамен благодарностей за спасение своей жизни? — прищурившись, он на несколько мгновений перевел взгляд на руку, в которой она держала бокал. Её тонкие пальцы сжимали стекло настолько сильно, что маг не удивился бы, если б оно треснуло. — Но ведь трусость не является чертой, присущей вашему факультету. Так почему же вы так поступили?

Не выдержав внимательного взгляда Снейпа, Гермиона отвернулась к окну. Она допила одним глотком содержимое своего бокала и отставила его на подоконник, на который тут же опустила ладони. Глядя на заснеженную землю, она прерывисто вздохнула.

— В тот день я видела так много смертей, — глухо начала она, решившись, наконец, признаться.

Грейнджер хотела сказать, что не могла потерять ещё и его. Но тут в гостиную ворвался Финниган. Не замечая, что помешал, он улыбнулся обернувшейся девушке.

— Гермиона, вот ты где! — воскликнул молодой человек. — Идем со мной. Профессор МакГонагалл рассказывает байки о временах своего обучения в Хогвартсе. Это невозможно пропустить.

Не удержавшись, волшебница закатила глаза. Ей подумалось, что некоторых людей жизнь ничему так и не научила. К примеру, воспитанности, элементарному такту.

— Она давно нам не профессор, Симус, — раздраженная тем, что ее прервали в момент, когда она собралась открыть Северусу свои чувства, Грейнджер отмахнулась от однокурсника. — Я не хочу.

— Да брось… — не поверил тот, недоверчиво глядя то на нее, то на Снейпа.

— Идите мисс Грейнджер. Идите, — сухо посоветовал Северус.

Не желавший больше тревожить её пустыми расспросами, он кивнул Симусу, взявшему Грейнджер за запястье и потянувшему за собой. Он услышал все, что хотел. Своим спасением он был обязан чужим смертям. Гермиона не хотела видеть еще одну. Вот она – горькая правда, с которой ему нужно научиться жить. Что ж, не самый худший из вариантов. Стоило это признать.

— Простите, — скорее прочел по губам, чем услышал он, когда Гермиона обернулась на него у порога.

Через три четверти часа, когда Северус так и не присоединился к остальным, Гермиона под предлогом того, что ей нужно припудрить носик, улизнула от изрядно выпившей и развеселившейся компании. Она хотела продолжить разговор с мужчиной. Но его нигде не было. Догадавшись, что он ушел сразу же после их беседы, Грейнджер тяжело выдохнула. Она чувствовала, что упустила нечто важное. Ей не стоило уходить, когда Финниган пришел за ней. Но как знать, может быть, она была слишком мнительной, и мужчина просто устал от шума волшебников, празднующих Рождество? Однако если он не хотел оказаться в этой компании, то не присоединился бы к ним.

Столько вопросов и ни одного логичного ответа, который бы ее устроил. Такое было впервые с Гермионой. Ей катастрофически не нравилось чувствовать себя растерянной.

— Директор МакГонагалл! — Гермиона ворвалась в кабинет Минервы ураганом и тут же захлопнула за собой дверь.

Пять дней она не знала, куда себя деть. Не могла нормально спать, работать и есть. Даже чтобы дышать требовались усилия. Гнетущее ощущение не оставляло её ни на минуту. Порой оно казалось сущим наваждением. Она чувствовала острую необходимость в продолжении разговора со Снейпом. Она должна была закончить отвечать на его вопрос, высказать все накопившееся, позволить понять причину ее поступка. Мерлин, это ведь была его жизнь, и он имел право знать, почему она отчаянно желала удержать его в ней.

— Я просила называть меня по имени, дорогая, — постаралась сохранить невозмутимый вид МакГонагалл, снимая очки и опуская их на стол. Однако её жесты выдавали настороженность.

— Простите, я подумала, что вы могли быть не одна, — торопливо извинившись, Грейнджер подошла ближе к рабочему столу женщины и опустилась в кресло. — У меня есть просьба к вам.

— Я слушаю тебя, Гермиона, — отложив перо, Минерва отклонилась на спинку.

Ей было интересно, что так тревожило молодую преподавательницу. У неё были кое-какие догадки на этот счет, но спешить с выводами женщина не любила.

— Вы знаете, где живет мистер Снейп?

Вопрос, заданный напрямую, вызвал у МакГонагалл интерес. Она никогда не разговаривала с бывшей ученицей о том, почему в финальной битве за Хогвартс та оставила друзей и вернулась к Северусу. Бедный мальчик тогда был едва жив, но вряд ли какой-либо колдомедик на месте девчонки взялся бы его вытаскивать из лап смерти. В ту ночь помощь нужна была всюду. За то время, что Гермиона провела со Снейпом, можно было спасти несколько других жизней.

Осознав, что размышляет в точности так же, как Альбус, Минерва ощутила неприязнь к самой себе. В прошлом она всегда осуждала Дамблдора, когда он позволял себе выводы подобного рода. Сколько бы времени не прошло, она не хотела становиться такой же, как он.

— Допустим, — осторожно обронила она.

— Не могли бы вы дать мне его адрес? — чуть подавшись вперед, Гермиона даже не пыталась скрыть своей настойчивости.

И уж наверняка она не стала бы ничего объяснять. Это Минерва ощущала шестым чувством. Но она не могла отказать себе в небольшом уточнении.

— Могу я узнать, зачем тебе вдруг понадобился адрес Северуса? Он не принимает гостей.

— Минерва, я объясню вам все в другой раз, — с мольбой в голове пообещала Грейнджер. В ее глазах было столько муки, когда она, сжимая пальцами ткань юбки, продолжила: — сейчас я, увы, сама не уверена...

Не став мучить её, директор потянулась за очками. Надев их, она на небольшом листе написала адрес мага с подробным описанием того, как добраться к его дому, и подала его девушке.

— Вот дорогая, — поверх очков бросив взгляд на Гермиону, она позволила себе мягкую понимающую улыбку. — Надеюсь, это поможет не только тебе, но и ему.

***

За час до наступления Нового года Гермиона оказалась в трех километрах к северо-западу от небольшой деревушки Аберфро. На побережье Англси бывать прежде ей не приходилось, но местные пейзажи очаровали волшебницу с первого взгляда. Освещенные луной и звездами, покрытые снегом холмы выглядели величественно, а черные воды Ирландского моря сливались с небом так, что невозможно было отличить где одно переходит в другое. Привыкшая жить в шумном Лондоне, до тех пор, пока Минерва не уговорила её работать в Хогвартсе, Грейнджер влюблялась в каждый уголок своей страны, в котором бывала. Подсвечивая дорогу Люмосом Максима, она размышляла, что недаром люди жили в этих местах в далеком седьмом тысячелетии до нашей эры. Замерев на дорожке к одиноко стоящему на берегу дому, в окнах которого горел тусклый свет, она представила, как в дремучем прошлом на этих холмах росли священные рощи друидов.

Казалось бы, прожив столько лет в Хогвартсе – месте, переполненном магии, пройдя от начала до конца войну, подсознательно возникнет желание поселиться в небольшом городке и держаться подальше от сосредоточений силы. Однако Северус выбрал дом, построенный неподалеку от Барклодиад-и-Гаурес. На карте Британии было не так много точек, в которых сила исходила из земли мощным потоком. Эта являлась одной из самых древних. Гермиона невольно заинтересовалась тем, как она влияла на произнесенные заклинания, сваренные зелья и наведенные чары. Насколько она преобразовала все находящееся неподалеку?

Впрочем, у неё ещё будет время узнать об этом. Если Северус не прогонит её с порога, и если ей найдется место рядом с ним.

Держа в правой руке палочку, левой приподнимая подол длинной темно-синей юбки, Грейнджер дошла до двери и негромко постучала. Подождав с минуту, она постучала вновь. Почти сразу после этого дверь резко распахнулась и на пороге замер хозяин дома собственной персоной.

Судя по всему, МакГонагалл сказала правду. Он действительно не принимал гостей. Иначе зачем, открывая дверь, держал палочку наготове?

— Мисс Грейнджер? — Когда удивление улеглось, он с долей раздражения и усталости спросил: — кто сказал вам, где я живу?

Преодолевшая расстояние от Хогвартса до дома мужчины, нашедшая в себе силы и смелость заявиться к нему, Гермиона не хотела вести беседу на пороге.

— Здравствуйте, мистер Снейп, — коротко улыбнулась она и взглядом указала вглубь дома. — Я могу войти?

Снейп молча отошел в сторону. Он словно во сне наблюдал за тем, как Грейнджер снимает подбитую мехом мантию и вешает ее в прихожей, как она трансфигурирует сапожки в туфли на низком устойчивом каблуке и несмело переминается с ноги на ногу. Должно быть он заснул в уютном кресле у камина, выпив виски, и все это лишь плод его фантазии.

Тем не менее, он закрыл дверь и восстановил защитный контур, после чего рукой указал на гостиную. В его доме не было ни праздничных венков, ни веток омелы, ни елки. Единственное, что можно было отнести к празднику, – свечи, расставленные на каминной полке, столике и подоконниках. Следуя в комнату за незваной, но желанной гостьей, Северус поспешил застегнуть рубашку, три верхние пуговицы которой были расстегнуты. Он досадливо искривил уголки губ, вспомнив, что шейный платок из черного атласа остался в комнате наверху. Впрочем, скрывать шрам от Грейнджер не было смысла. Она видела его шею и в более плачевном состоянии. Давая девушке осмотреться, он подошел к столику, стоящему рядом с креслом, призвал второй бокал и наполнил оба огневиски.

— Мисс, я не уверен, что смогу составить вам должную компанию в эту праздничную ночь, — протягивая бокал, он изогнул в усмешке уголок губ. — Я собирался дождаться полуночи и отправиться спать, но…

— Я пришла, потому что мы не закончили разговор, — прервала его Гермиона.

Шумно вздохнув, когда он вскинул бровь, она отвела взгляд, затем потерла переносицу. Медля, прошлась по комнате, а потом остановилась. Наконец, напомнив себе, что глупо нарушать уединение человека, чтобы потом молчать, она решилась. Подойдя к Снейпу, она посмотрела ему в глаза

— Северус, вы… — подумав, что глупо было обращаться на вы к человеку, которому собираешься признаться, Гермиона запнулась. Но через пару мгновений продолжила: — ты говорил, что тогда в Визжащей хижине я могла поступить, как угодно. Но я не могла. Я не хотела жить в мире, в котором не было тебя.

Когда слова были произнесены, она замолчала. Ожидание хоть какой-нибудь реакции мужчины отняло последние силы. Опустив взгляд, она выпила несколько глотков огневиски, дабы прогнать мерзкое напряжение, сковавшее тело. Но вместо слов Северус поднял руку и нежно, едва ощутимо провел тыльной стороной пальцев по её щеке.

— Знаешь, о чем я сожалею? — тихо прошептал он, наклоняясь к губам Гермионы. — О том, что под моим потолком не висит омела.