Когда-то он ненавидел стул за преподавательским столом в классе зельеварения. Это место казалось ему издевкой Альбуса, насмешкой, которая заставляла скрежетать зубами. В прошлом он каждой клеточкой своего тела презирал это мрачное помещение в подземельях замка. Но с тех пор много воды утекло, и теперь садиться на этот самый стул было едва ли не наслаждением.
За последние несколько лет мир изменился кардинально. Магическое общество перестало быть похожим на пережиток средневековья. Министр вел политику сближения с маггловским миром. Многие меняли род своей деятельности и наконец-то начинали жить так, как им хотелось. И только он в этой радостной композиции остался на том же месте. Чтобы ни случалось, он являлся все той же константой – некоторой величиной, не изменяющей своего значения в рамках происходящего.
Порой он не понимал, какого Мерлина не воспользовался возможностью остаться мертвым для Магической Британии. Сейчас мог бы нежиться под солнцем Испании и наслаждаться результатом работы виноградарей… Но вместо этого за каким-то Салазаром просыпался рано утром, чтобы присутствовать на первом сдвоенном уроке между Рейвенкло и Хаффлпаффом.
Вот уже ровно два месяца ему не было никакой необходимости вставать в такую рань и тащить свое бренное тело в общий зал на завтрак, а потом спускаться в подземелья. Можно было поддаться увещеваниям директора МакГонагл и просто дать «талантливой девочке» спокойно проводить зельеварение у младших классов. Но слизеринский гад не был бы самим собой, если бы «отпустил» ситуацию. Ему доставляло удовольствие видеть, как каждый раз при его появлении в классе молодая преподавательница зельеварения досадливо сжимала губы и с удвоенной быстротой раскладывала ингредиенты для зелий.
Посещая первые проводимые ею уроки, мужчина прохаживался между рядов и заглядывал в котлы учеников, одним своим присутствием ставя ее профессионализм под вопрос. Со временем ему надоел балаган, устраиваемый им самолично. И вот спустя пару месяцев он с невозмутимым видом сидел за преподавательским столом и просматривал письма, присланные накануне.
Большинство посланий декан Слизерина самым наглым образом игнорировал. Он не обращал внимания на письма от родителей, полные просьб касаемо их драгоценных чад, попечительского совета и министерства, выражающих свое признание и уважение. И того, и другого он нахлебался с лихвой еще в те времена, когда одно за другим посещал судебные разбирательства, на которых определялась его дальнейшая судьба. Поэтому такие конверты он передавал в руки Минервы или предавал огню.
Среди прочих писем, принесенных совами, были и те, которые он внимательно читал, порой даже по несколько раз. Зачастую на подобные Северус отвечал сразу же.
Когда с начала урока прошло уже немногим больше половины часа, в руки слизеринца попало именно такое послание. Неспешно распечатав его, мужчина пробежался глазами по ровным строкам и задумался над предложением, содержащимся внутри. Подняв задумчивый взгляд от бумаг, он оглядел класс и заметил, как от одного из котлов начала подниматься струйка пара. Проследив ее направление снизу до самого верха, маг застыл в изумлении от увиденного. По потолку расплывалось странное пятно, но никто его не замечал. И все было бы ничего, если бы из этого непонятного пятна не начали появляться веслоподобные хвосты, покрытые крупными роговыми щитками, а потом и остальные части странных животных.
Письмо выскользнуло из пальцев и медленно спланировало на пол. Рука привычно метнулась к волшебной палочке, лежащей на столешнице.
– Петрификус Тоталус, – произнес маг, поднимаясь с места, и только потом до него дошло, что с потолка сыпались обыкновенные бобры. В замешательстве смотря на посыпавшихся на пол животных, он пытался вычислить что такого мог кинуть в котел недоучка, чтобы вызвать такой эффект от варева.
И если студенты находились в ступоре, то молодая ведьма взяла себя в руки, как только полностью парализованные грызуны рухнули на пол. Извечное желание защитить угнетенных помогло ей собраться в этой ситуации.
– Профессор Снейп! – С возмущением воскликнула пока-еще-мисс-Грейнджер. – Вы в своём уме, это же бобры!
– И? – выразительно выгнул бровь мужчина, не торопясь убрать палочку в рукав. – Вы хотели, чтобы эти хордовые разбежались по всему замку?

На то, чтобы ликвидировать несанкционированное попадание бобров в Хогвартс молодой преподавательнице вдвоем с лесничим понадобилось больше часа. Когда Гермиона вернулась в просторные комнаты, из которых открывался вид на запретный лес, внутри ее уже ждал обладатель ордена Мерлина первой степени.
Северус сидел в уютном кресле у камина и смотрел на языки пламени. В правой руке он держал бокал с вином, тогда как левая покоилась на подлокотнике. Повернув голову в сторону вошедшей, мужчина искривил уголок губ в усмешке.
– Бобры с потолка… такого я не видел ни разу в жизни.
– Даже не начинай, – раздраженно предупредила Грейнджер, снимая осточертевшие туфли и подходя ближе к нему.
– Хорошо, что это юное дарование не столь взрывоопасно, как Симус Финиган, – тихо заметил зельевар, не в силах сдержать себя, и опустил ладонь на плоский живот девушки. – Не хочу, чтобы ребенку будущей миссис Снейп что-то угрожало.
– Я не брошу преподавание после того, как только получила эту должность, – уже более спокойным голосом заявила она, обнимая мужчину, уткнувшегося носом в ее пупок.
– Именно поэтому тянешь со свадьбой? – приглушенно прозвучал его вопрос.
– Тяну? – изумленно выдохнула Гермиона, прежде чем в возмущении отстраниться от Северуса. – Я всего-то перенесла ее на три недели!