— Лили, пожалуйста, остановись! — кричал Джеймс ей вслед.

— Что тебе? — буркнула девушка, не останавливаясь.

— Поговори со мной, — попросил он.

— Зачем?

— Почему ты так зла на меня, что я тебе сделал?

Поскольку Лили и на этот раз не остановилась, Джеймс протянул руку и схватил ее за запястье. Нежно сжав его, он резко затормозил. Так как Лили не успела сбавить шаг, ее круто развернуло, и мгновение спустя она оказалось прижатой к груди Джеймса. Долю секунды они смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова. Лили почувствовала, как запылали ее щеки под мягким, но в то же время пронзительным взглядом Джеймса. Она внезапно ощутила, как ее сердце словно остановилось, а затем пустилось в пляс, как после стометровки.

С Джеймсом происходило то же самое. Женщина его грез впервые была в его объятиях. Он заметил непослушную прядь волос, которая, свисая со лба, намеревалась упасть на лицо Лили, и у него возникло желание отбросить ее назад. Но ему удалось подавить это желание и даже сделать шаг назад.

— Прости, я не хотел подходить к тебе слишком близко, — смущенно произнес юноша.

Было невыносимо тяжело это делать, но он надеялся, что поступает правильно. И этот поступок, действительно, привел Лили в изумление. Вероятно, она ожидала совсем не этого. Краснота и не думала исчезать с ее щек. Дабы скрыть свое смятение, она прикрыла веки и отбросила назад волосы.

— Все нормально, — прошептала Лили, и Джеймс улыбнулся.

Юная ведьма бросила на него короткий взгляд, развернулась и быстро зашагала прочь. Но, не успев дойти до угла, она обернулась.

— Я на тебя не сержусь, — добавила Лили и исчезла.

Она не понимала сама себя. Вообще-то, Джеймс, как и Сириус, был у нее на подозрении в связи с тем, что Гермиона так неожиданно угодила в больничное крыло. А уж после этих их взглядов, адресованных мисс Силвери, у Лили созрела уверенность в их нечистой совести. Прежде всего, она почувствовала душевный укол из-за Джеймса. Однако его поведение несколько секунд назад удивило ее. Она была уверена, что он хотел ее поцеловать или что-то в этом роде, но ничего не произошло.

Наконец, Лили добралась до спальни, которая, к счастью, была пуста. Девушка легла на свою кровать и вздохнула. Тревога за Гермиону испарилась, лишь Джеймс Поттер маячил перед ее мысленным взором.

«Он и в самом деле милый. И он не воспользовался ситуацией, — думала Лили, повернувшись на бок и направив взор на ближайшее окно. — Я не знала, какие у него красивые глаза… и он был таким нежным», — на губах девушки появилась мечтательная улыбка.

Хихикнув, она покрепче прижала к себе подушку и, совершенно не отдавая себе отчет в своем теперешнем поведении, погрузилась в дневной сон.

В больничном крыле было тихо. Ремус лежал на своей койке и размышлял.

«И что здесь делает Гермиона? Что случилось? Надо будет спросить Джеймса или Сириуса, может, они что-то знают…»

Лунатик подавил вздох. Он был рад возможности учиться в Хогвартсе, несмотря на свою ежемесячную трансформацию. Каждый раз во время нее он ощущал внутри себя дикое напряжение. Однако и то, что происходило после, он ненавидел не меньше. И всегда он чувствовал себя опустошенным и беспомощным. К тому же было ужасно скучно лежать без дела, бесцельно уставившись в потолок.

Лучше бы уж мадам Помфри оставила ширму открытой, а так ему приходилось полагаться лишь на собственный слух.

«Опять шорох или показалось?» — подумалось юноше, и он слегка выпрямился. Тут же сбоку, за ширмой, показалась девушка с вьющимися волосами, кравшаяся к нему.

— Ты не спишь? — прошептала она.

— Нет, — Ремус поманил ее к себе. — Я и не спал. Что с тобой случилось? Тебе ведь нужно лежать.

— Конечно, но так можно умереть со скуки, — честно ответила Гермиона и закатила глаза, чем вызвала слабый приступ смеха у Ремуса.

— У нас с тобой одна и та же проблема. Главное, чтобы мадам Помфри нас не застукала. Поверь, не стоит ждать, пока она по-настоящему распалится, — подмигнул он.

Гермиона едва не проболталась о том, что прекрасно знает характер медсестры. К счастью, она успела вовремя опомниться.

— А ты-то как здесь оказалась? — с любопытством спросил Ремус. — Несчастный случай?

Гермиона помолчала, глядя на свои руки, затем покачала головой.

— Не говори, если не хочешь, — произнес Ремус, правильно истолковав ее реакцию.

— Спасибо, — тихо ответила девушка.

Наступила тишина, во время которой каждый ушел в свои мысли.

— А ты? — через некоторое время поинтересовалась Гермиона, хоть и знала, почему оборотень оказался здесь. Она взглянула на него и тотчас заметила, что он также избегает ее взгляда. Пальцы Ремуса бессознательно вцепились в одеяло.

— Не говори… — начала она.

— Хорошо, — хрипло ответил он. — Я здесь лежу раз в месяц, потому что… потому что иначе мне не поправиться…

— О, — с трудом заговорила Гермиона, — тогда я в следующий раз обязательно принесу тебе что-нибудь для развлечения, например, книгу.

Теперь уж Ремус не сдержал улыбки.

— Это очень мило с твоей стороны, и, если бы ты на самом деле пришла…, я был бы тебе бесконечно благодарен.

Гермиона просияла.

— Я с удовольствием.

— Только остерегайся мадам Помфри, она все время только и делает, что не дает своим пациентам «перенапрягаться».

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, — улыбнулась Гермиона. — Я заверну книгу в другую обложку, так что она будет выглядеть совсем безобидно.

Ремус едва не рассмеялся.

— Как-то это совсем не по-гриффиндорски звучит, — хихикнул он, заслужив тычок в ребро от Гермионы.

— Да что в этом такого? Между прочим, для этого требуется определенное мужество, — ухмыляясь, возразила она.

— Ага, и хитрость, — не сдавался Ремус. — Прямо, как у…

— Не смей, — Гермиона погрозила ему пальцем. — Или…

— Или что?

Поддразнивая ее, Ремус пребывал в великолепном настроении.

— Хм… я защекочу тебя до смерти, — немного подумав, заявила девушка.

— Ого, вот теперь я испугался.

— Я серьезно.

— Я тоже.

Не в силах больше сдерживаться, оба расхохотались. Но вдруг Ремус резко оборвал смех.

— Так, пожалуй, это было слишком громко. Быстро, иди к себе!

Удивленно посмотрев на него, Гермиона прокралась обратно, на свою койку — и вовремя. Медсестра быстрым шагом вошла в лазарет и огляделась.

— Вам, кажется, лучше, мисс Грейнджер.

Гермиона согласно закивала.

— Хорошо, но я все-таки продержу вас здесь до обеда. Если все останется без изменений, отпущу вас в башню.

— Огромное спасибо, — поблагодарила Гермиона.

В глубине души она чувствовала явное облегчение. Вероятно, медсестра еще не стала такой строгой, какой она ее знала в своем времени.

— Если хотите, можете еще немного пообщаться с мистером Люпином. Но горе вам, если он устанет, — после этих слова мадам Помфри вышла.

Гермиона круглыми глазами смотрела ей вслед. На такое она и не рассчитывала. Девушка пожала плечами и вернулась к Лунатику, который до этого напряженно прислушивался к разговору.

— Кажется, ты подобрала ключик к сердцу нашей мадам Помфри. Обычно она реагирует совсем по-другому, — сказал он.

— Наверное. Как знать, — довольно усмехнулась Гермиона, после чего они начали увлеченно болтать обо всем на свете.

В это время Гермиона думала о Ремусе. Он действительно был ей симпатичен. Совсем не такой робкий, каким кажется на первый взгляд. Она вспомнила о том, что недавно произошло между ними. Тогда ее сердце билось чаще обычного, но было ли это ощущение все еще с ней? Девушка прислушалась к самой себе и не обнаружила ничего подобного. Оставалось лишь надеяться, что и внешне она выглядит такой же спокойной, как и внутренне.

Не зная об этих мыслях, Ремус думал так же, однако побудительные мотивы у него были другими. Свою вторую сущность, сущность оборотня, он воспринимал как порок, так что в душе он всегда был готов к тому, что его попытаются отшить. Кроме того, Лунатик был твердо уверен в том, что не найдется такой девушки, которая смирилась бы с этим и полюбила бы его. Поэтому он изо всех сил старался не обращать внимания на сверкающие глаза Гермионы.

Вскоре их общению настал конец, поскольку вернулась мадам Помфри и отпустила юную ведьму. Гермиона попрощалась с Ремусом, пообещав навестить его на следующий день.

На ужин она отправилась в Большой Зал, где уже собрались остальные Мародеры и Лили. Гермиона села рядом с рыжеволосой девушкой.

— Вот и ты. У тебя все хорошо? — тотчас спросила та.

— Да, Лили, спасибо. Я хорошо себя чувствую. Не волнуйся, — Гермиона попыталась успокоить подругу.

— Ладно, но если что, говори мне сразу, ладно?

— Конечно, так и сделаю.

Сказав это, Гермиона потянулась к кувшину с тыквенным соком и только теперь заметила, что Лили сидела рядом с Джеймсом и, по-видимому, спокойно с ним беседовала.

«Так, неужели дело движется?» — подумала девушка, наливая себе сока.

— Гермиона, — раздался глубокий голос, как только она поставила кувшин на место, и Гермиона, подняв взгляд, тотчас увидела Сириуса, глядевшего ей в лицо.

Она невольно сглотнула.

— Сириус, — пролепетала она куда более тихим голосом, чем ей хотелось бы.

— Да, я… хотел извиниться, — пробормотал тот в ответ. — Ты меня простишь? — тут же прибавил Сириус с характерным для него умоляющим взглядом преданного пса.

Гермиона узнала этот взгляд и еще раз сглотнула.

— ОК, — проговорила девушка и уставилась в свою тарелку, хотя аппетит уже был безнадежно испорчен.

Кажется, Сириус удовлетворился этим ответом, так как он спокойно принялся за еду. Гермиона же после еды не стала задерживаться в общей гостиной, а поспешила в спальню, где позже ее обнаружила Лили.

— Привет, — улыбнувшись, сказала девушка, садясь на кровать рядом с Гермионой.

Та оглянулась на голос и кивнула.

— Привет.

— В чем дело?

Гермиона покачала головой.

— Ни в чем. Правда, Лили, я просто невероятно устала, вот и все, — попыталась она отделаться от матери Гарри.

Но та, однако, продолжала с беспокойством на нее смотреть.

— Как хочешь, — наконец, с обидой произнесла Лили. — Но ты можешь обращаться ко мне в любое время. Ты вполне можешь мне доверять, — и она, поднявшись, покинула спальню.

— Спасибо, — прошептала Гермиона.

Затем юная ведьма сняла со стула свою ночную рубашку и отправилась в ванную, чтобы принять душ. Стоя под горячей, обжигающей струей воды, она вовсе не замечала этого, как и того, что слезы сливались с водой, стекавшей по ее телу. Никогда еще она не чувствовала себя такой измученной. До сих пор все шло не так, как она задумала. Вначале ее явная симпатия к Ремусу, потом отношение к ней Сириуса, которое, как она все еще чувствовала, еще не исчерпало себя, а затем — огорченное лицо Лили. Также в ее сознании то и дело возникал мастер зелий.

Почему он предупредил ее? Постичь это не представлялось возможным.

Когда Гермиона вернулась в спальню, полог на кровати Лили был уже задернут. Посмотрев на него, Гермиона испустила невольный вздох и направилась к своей кровати. Она очень старалась двигаться тихо, чтобы не мешать подруге.

Но и находясь, как ей казалось, в полном изнеможении, Гермиона все равно не могла уснуть. Мысли окружали ее со всех сторон. Так что девушка села на кровати, бросила взгляд на часы и зажгла волшебную палочку, чтобы почитать книгу, лежавшую на ночном столике сбоку.

Кроме ровного дыхания девушек и тихого шелеста страниц в спальне ничего не было слышно.

Лили не спала. Разумеется, она слышала, что Гермиона читает, но ей не хотелось к ней подходить: отчасти из-за того, что она чувствовала себя обиженной, отчасти из-за того, что не хотела ей навязываться. Поэтому она просто вслушивалась в шорох бумаги, пока усталость не взяла свое. Через полчаса Гермиона захлопнула книгу. Если бы кто-нибудь спросил ее в этот момент, о чем она читала, она бы не смогла ответить. Прочитанный отрывок остался для Гермионы набором бессвязных слов.

Вновь посмотрев на часы, она поняла, что было уже далеко за полночь. Свесив ноги с кровати, девушка набросила на себя первое, что попалось под руку. Гермиона надеялась, что немного движения призовет сонливость. Она спустилась в гостиную. Когда она проходила мимо дивана, расположенного прямо перед камином, комнату вдруг наполнил мелодичный голос, который заставил ее застыть на ходу.

— Вот и ты, Гермиона. Я ждала тебя.

Девушка обернулась и разглядела фигуру, поднявшуюся с дивана. Затем огонь в камине вспыхнул, и Гермиона узнала ту, которая обратилась к ней. На какой-то момент она впала в ступор.

— Мисс Силвери? Но как…

— Подойди, сядь, и мы побеседуем, — предложила женщина, и Гермионе осталось только согласно кивнуть. — Я здесь уже несколько часов, — начала мисс Силвери рассказ, — твои друзья о тебе беспокоятся.

— Так мы можем вернуться? — перебила Гермиона.

— И да, и нет. Мы сделаем это, как только представится возможность. Но этот месяц нам придется потерпеть, — ответила мисс Силвери, перед тем как рассказать девушке о том, как она сама попала в это время. После этого она поинтересовалась: — И как у тебя дела? Ты выглядишь совсем сбитой с толку и уставшей.

— Так и есть. Это нелегко — не говорить никому, откуда ты, что тебе известно… Знать, что Джеймса, Лили, Сириуса в наше время уже нет…

— Да, это непросто, но у тебя сильная воля, Гермиона. А теперь и я здесь, и я помогу тебе, чем смогу.

— Большое спасибо, мисс Силвери. Но каким образом вы здесь находитесь? То есть, вы ведь не преподаватель.

Мисс Силвери улыбнулась.

— Это правда. На твой вопрос легко ответить. Мое имя здесь никому неизвестно, к тому же Директор попросил у меня помощи. Я посетила Хогвартс вскоре после того как ты исчезла.

— И как там дома? — спросила Гермиона.

— Пока все тихо, если ты имеешь в виду это. Но появляется все больше предзнаменований тому, что Сама-Знаешь-Кто собирает свои силы в кулак.

— Понимаю. Надеюсь, мы сумеем вернуться не слишком поздно, — задумчиво сказала Гермиона.

— Мы не вернемся точно в тот день, когда мы обе отправились сюда, но довольно близко к нему по времени. И что может произойти в этот промежуток… Дай-то Мерлин, все будет в порядке.

Гермиона лишь тяжело вздохнула в ответ.

— Так, отправляйся-ка ты спать, тебе надо встать завтра вовремя. Не волнуйся больше и помни: я помогу тебе.

— Спасибо, — проговорила Гермиона и тотчас вслед за этим зевнула.

Пока она поднималась по лестнице в спальню, мисс Силвери с улыбкой смотрела ей вслед.

Как только за женщиной закрылся портрет Полной Дамы, из угла выпрыгнула тень.

— Это, пожалуй, следует рассказать Джеймсу и Сириусу, — пробормотал хриплый голос.

Никто не заметил Питера, который теперь поднялся в юношескую спальню, чтобы разбудить своих друзей, что оказалось нелегким делом.

— Чего тебе, Хвост? — пробурчал Сириус, в то время как Джеймс натянул одеяло себе на голову.

— Вы не поверите, что я узнал, — затаив дыхание, сообщил Питер.

— Давай уже, говори, спать охота, — ворчал Бродяга, и в тон ему что-то согласно промычал Сохатый.

— Я как раз был в гостиной и кое-что услышал…

— Давай к делу! — раздраженно потребовал Сириус.

— Мисс Силвери и Гермиона сидели там вместе и разговаривали. Похоже, они давно знают друг друга…

— И что? — сонно уточнил Джеймс.

— Не могут они быть знакомы, если у Гермионы были только частные занятия, — тотчас высказал догадку Питер. — Но это еще не все. Есть кое-что поинтереснее. Гермиона сказала, что вы оба и Лили умрете.

Бомба с его подачи взорвалась, а затем наступила тишина.

— Что ты этим хочешь сказать? — Бродяга сел на кровати.

— Они из другого времени, из будущего. Они говорили что-то про возвращение, — попытался объяснить Хвост.

— И как мы должны умереть? — теперь уже подключился Сириус.

— Этого я не знаю, — признал Питер и получил в ответ возмущенное фырканье.

— Тебе это приснилось, Питер. Ложись лучше и дай нам поспать.

— Да не спал я, Бродяга! Честное слово!

— Докажи, — бросил Сириус и выждал пару секунд. — Как я и думал, доказать ты не можешь. Значит, это лишь плод твоего воображения, а поэтому вали спать, — и юноша вновь откинулся на подушку.

Джеймс молча переводил взгляд с одного на другого. Мысли кружились хороводом. Но ему пришлось признать правоту своего лучшего друга: без доказательств эта история выглядела не очень-то правдоподобной. Поэтому он спокойно потянулся и улегся снова, при этом слова Хвоста еще некоторое время крутились у него в мозгу: «Гермиона сказала, что вы оба и Лили умрете».

Недовольно ворча, Питер забрался на свою постель. Прежде чем лечь, он бормотал что-то вроде: «Я вам докажу!» и «Я не врун!», но ребята его уже не слышали.

На следующее утро Сириус, как и Джеймс, забыл о разговоре с Питером. В отличие от самого Питера. Храбрец из него был никакой, скорее даже он был трусом. И многие задавались вопросом, каким образом он сумел попасть в Гриффиндор. Все же народ его принял как своего, хотя и недооценил. Питер сам прекрасно понимал, что он трусоват, но это качество позволяло ему меньше выделяться среди других. Все считали его кем-то вроде прилипалы рядом с популярными друзьями. И Гермионе было неведомо, что он почти раскрыл ее тайну. После нескольких часов беспокойного сна она встала и привела себя в порядок. Едва девушка открыла глаза, все прежние мысли вновь окружили ее. Но теперь, встретившись с мисс Силвери, она чувствовала и надежду. Они знали друг друга с четвертого курса Гермионы. Мисс Силвери прибыла в Хогвартс, чтобы немного отдохнуть от собственной учебы, а заодно и навестить профессора Макгонагалл и Директора. В школе она оставалась в течение семестра, занятий не вела, но всегда оказывалась в нужное время в нужном месте, если у студентов возникали проблемы. Она давала разные советы старостам школы и факультета, и таким образом они познакомились с Гермионой. Мисс Силвери была хорошо подкована, прежде всего, в Трансфигурации и могла продемонстрировать юной ведьме много интересных превращений. Все это Гермиона впитывала, как губка. Благодаря этому девушка спустя некоторое время неосознанно подошла к тому, чтобы вплотную заняться анимагией. И хотя мисс Силвери через полгода уехала, они поддерживали регулярную переписку, а также виделись пару раз во время каникул.

Гермиона спустилась в гостиную, где уже толпилось несколько «ранних пташек», намеревающихся пойти на завтрак в Большой Зал. Однако у портрета Полной Дамы ее задержали.

— Прошу прощения, — обратилась к ней девочка с черными волосами.

— Да? Чем могу помочь? — посмотрев на нее, спросила Гермиона.

— Ты ведь на одном курсе с Ремусом, не так ли? Не могу его найти, и я хотела тебя спросить, не могла бы ты у него спросить, то есть, когда ты его увидишь, то… ну вот… — смущенно зачастила девочка и крепче прижала к себе книгу, которую держала обеими руками.

— Так что мне у него спросить? — уточнила Гермиона с мягкой улыбкой.

— Он как-то раз помогал мне с уроками и сказал, что если у меня еще будут проблемы с какими-либо предметами, я могу к нему обратиться в любое время… Вот я и хотела у него спросить…

— Я понимаю. Ремус сейчас не очень хорошо себя чувствует, но я передам ему твои слова. Или, если хочешь, я сама тебе помогу.

Тотчас на Гермиону уставились огромные голубые глаза.

— Пра… правда? Спасибо…, но я не хочу создавать тебе проблем, — девочка впала в еще большее смущение и опустила взгляд.

— Я с удовольствием это сделаю, — Гермиона ободряюще положила руку ей на плечо. — Как тебя зовут?

— Кассиопея, — тихо ответила младшекурсница.

— А меня — Гермиона. Привет, Кассиопея.

— Зови меня Касс. Как все.

— Договорились. Ну что, может, позавтракаем, и ты мне объяснишь, с чем у тебя трудности?

Черноволосая девочка, казалось, помедлила, прежде чем робко кивнуть.

— Прекрасно, тогда идем, — сказала Гермиона, и вместе они пошли в Большой Зал, где все шло своим чередом.

Они сели вместе за гриффиндорский стол, и Кассиопея достала из сумки свой учебник по зельеварению. Гермиона сразу определила, что девочка была первокурсницей.

— Я не могу понять, почему надо каждый раз следить за тем, в какую сторону мешаешь.

— Это зависит от зелья. Если точно не придерживаться инструкций, а это касается не только помешивания, но и основных ингредиентов, можно получить совсем другой результат. Понимаешь? В худшем случае можно таким образом взорвать котел и покалечить себя или других. Если, предположим, ты неправильно помешаешь Умиротворяющее зелье, то тот человек, который попробует потом твое снадобье, может погрузиться в вечный сон.

Кассиопея с распахнутым ртом взглянула на Гермиону, а затем начала строчить на пергаменте со скоростью света.

— Откуда ты все это знаешь?

— Ну, просто у меня был очень хороший учитель, — улыбнулась Гермиона. — Но не забывай придерживаться записей в учебнике, там все зелья достаточно хорошо расписаны.

— Но в учебниках бывают и ошибки, — проворчал кто-то рядом с ними, так что Гермиона подскочила.

Это был Снейп. Его черные глаза смотрели прямо на нее. Гермионе сразу пришел на ум тот факт, что у Гарри был его учебник с пометками на полях, где содержались дополнения и замечания к зельям. Мысленно велев себе быть осторожнее, она гордо вскинула подбородок и возразила:

— Я и не утверждаю обратное. Но только, если бы учебники были полны ошибок, их наверняка бы не рекомендовали в учебные заведения.

— Совершенных школ не бывает, — едко прозвучало в ответ.

— Пожалуйста, не ссорьтесь, — пролепетала Кассиопея, пряча учебник в сумку и боязливо глядя на Северуса. Тот наградил ее презрительным взглядом.

— Не лезь не в свое дело! — рявкнул он на девочку, и глаза Гермионы тут же сердито засверкали.

— Оставь ее в покое! Отправляйся лучше к своим змеиным приятелям! — крикнула она, вмиг вытеснив из головы, что лишь недавно Северус проявил к ней дружелюбие, равно как и свое желание поговорить с ним.

— О, грязнокровка атакует, — с издевкой произнес Люциус Малфой, появившийся из-за спины Снейпа.

Гермиона уже собралась ответить, как вдруг вмешался еще один голос.

— Какие-то проблемы?

— Мисс Силвери, — обратилась к ней Гермиона.

Светловолосая женщина коротко кивнула ей и перевела взгляд на других участников сцены.

— Я вас внимательно слушаю.

— Мне не кажется, что вам будет что сказать нам, — тихо произнес Северус, прищурившись.

— Северус, брось, — Люциус Малфой мягко, но твердо взял однокашника за предплечье и заискивающе улыбнулся девушке с серебристыми волосами. — Нет, мисс Силвери, никаких проблем нет.

— В самом деле? — упорствовала та и вновь посмотрела на Гермиону, однако та покачала головой.

— Мы просто не сошлись во мнениях.

— Хорошо. Если вы так считаете… Что же, в таком случае, принимайтесь за завтрак.

Никто не собирался спорить. От Гермионы не укрылось, каким пронзительно ледяным взглядом, какого она никогда еще у нее не видела, мисс Силвери смерила Снейпа. Что касается Малфоя, его она просто проигнорировала и спокойно пошла дальше. Гермиона пожала плечами и обернулась к своей соседке, которая, казалось, успела уйти в себя.

— Все в порядке?

— Да, спасибо… А теперь мне пора в башню, — с этими словами Касс схватила свои вещи и убежала прочь.

«Странная девочка», — подумала Гермиона.

Она была рада тому, что мисс Силвери вмешалась. После занятий с деканом ей удалось взять свои чувства под более надежный контроль, но если бы конфликт со слизеринцами зашел слишком далеко, она вряд ли смогла бы дать хоть какую-то гарантию того, что ничего не случится. Вскоре ее мысли вернулись к Касс. Ей было жаль девочку, и она решила, что надо будет поговорить о ней с Ремусом. Возможно, он что-то о ней знал.

Гермиона не заметила, как рядом с ней с самого начала пристроился Питер, который все видел.

«Я уж вас выслежу, и тогда мне поверят все», — думал он, поедая свой утренний тост.

Правда, это оказалось несколько сложнее, чем он думал. Гермиона и мисс Силвери практически не пересекались и вели себя друг с другом, как обычно, что раздражало наблюдателя . Питер сделал вывод, что нужно было действовать быстрее.

В обеденный перерыв Гермиона навестила Лунатика. Тот уже не выглядел так изможденным, как в последние дни. Девушка принесла ему книгу и села на краешек кровати. Одной из тем для разговора, разумеется, стала учеба, но затем Гермионе вспомнилось сегодняшнее утро.

— Мне нужно у тебя кое-что спросить, Ремус.

— Смело спрашивай. Что тебя интересует?

— Ты знаешь Кассиопею?

— Первокурсницу?

— Да, такая темненькая, симпатичная девочка.

— Да, она милая, но чрезвычайно застенчивая… в отличие от своего брата.

— У нее есть брат? — удивилась Гермиона.

— Да, и они похожи друг на друга примерно как день и ночь. И он с ней особенно не церемонится.

Гермиона заправила за ухо непослушную прядь волос и поинтересовалась:

— Кто ее брат?

— Да ты его уже знаешь. Северус Снейп.

Этого Гермиона никак не ожидала услышать и раскрыла от удивления рот.

— Но… — она долго не могла найти слов. — Но как может быть, что они с ним на разных факультетах?

— Кто знает, — пожал плечами Ремус. — Может, дело в том, что они только наполовину брат и сестра. Но зависит ли это от… Не знаю.

— Понимаю, — задумчиво проговорила Гермиона. Она была ошарашена этим открытием. Она не находила никаких сведений о том, что Снейп не единственный ребенок в семье.

— Так что с ней? — спросил Ремус и вернул ее в действительность.

— Ничего, она просто спрашивала о тебе, сказала, что ты помогал ей с уроками, и я предложила ей свои услуги. Если ты не против, конечно.

— Ни в коем случае. Как раз, тут я вовсе не могу быть против. Позаботься о ней, ей не хватает общения, не в последнюю очередь, из-за ее родственной связи с факультетом Слизерин.

— Понимаю, с удовольствием ей займусь, — кивнув, Гермиона посмотрела на часы. — К сожалению, мне надо идти. Сейчас занятия продолжатся, и еще я обещала мадам Помфри долго тебе не докучать.

— Хоть это совсем не тот случай, но ладно, — с улыбкой ответил Ремус.

Гермиона возвратила ему эту улыбку, прежде чем покинуть больничное крыло.

В холле она встретила Лили.

— О, ты была у Ремуса? — тотчас поинтересовалась рыжеволосая.

— Да, и передаю от него привет. Кажется, он скоро поправится.

— Рада слышать.

— А с тобой что? Ты сегодня прямо сияешь, — ухмыльнувшись, спросила Гермиона.

— Я? Сияю? — пролепетала Лили, покраснев.

— Ты правильно меня поняла, — подмигнула ей темноволосая девушка.

Мать Гарри коснулась ладонями собственных щек и попыталась набросить на лицо пряди своих густых волос. Затем она схватила Гермиону за руку и оттащила ее в укромное местечко под нишей.

— Кажется, ты была права, Гермиона. Джеймс вовсе не такой мерзавец, как я думала, — тихим голосом призналась Лили.

— Отлично, я рада, что ты это поняла. Так, значит, ты дашь ему шанс?

— Если он и дальше будет вести себя так прилично… Может быть. А что у тебя с Ремусом?

— А что у меня с ним должно быть?

— Только не надо притворяться, прошу тебя. Вы были бы чудесной парой.

Теперь настал черед Гермионы залиться краской.

— Вот уж спасибо. Мне действительно нравится Ремус как человек, но не более того.

— Ты уверена?

Гермиона чуть помедлила.

— Да, уверена.

— Жаль, но, может, ты еще изменишь свое мнение. Ремус замечательный парень, — предприняла Лили еще одну попытку.

— Нам надо на занятия, — бросила Гермиона, нарочно сменив тему, и рыжеволосой девушке осталось только глубоко вздохнуть в ответ.

— Ты права, — согласилась Лили, и обе они поспешили на послеобеденные уроки.

Когда вечер этого дня подошел к концу, Сириус попытался застать Гермиону одну, чтобы поговорить с ней с глазу на глаз. Но, казалось, в его планы вмешалось чье-то колдовство: она всегда была с кем-то, в большинстве случаев, с Лили. И в течение всего вечера эта ситуация и не думала меняться. Обычно для Бродяги не существовало никаких трудностей в том, чтобы поговорить с девчонкой, но с Гермионой, однако, это просто не получалось. Это не доставляло нетерпеливому гриффиндорцу никакого удовольствия, и он твердо решил добиться этого разговора.

Однако в последующие дни ничего не произошло. Ни Сириус, ни Питер не преуспели в своих начинаниях. Хвосту удавалось время от времени посматривать на Карту Мародеров, но на ней он видел Гермиону либо в библиотеке, либо у Черного Озера, либо еще где-нибудь в замке, по большей части, опять-таки в сопровождении Лили.

Иногда Гермиона виделась с Кассиопеей, продолжая давать ей дополнительные уроки. Хотя Ремус уже успел вернуться в башню Гриффиндора, ему было необходимо самому догонять пропущенный материал, так что он не сумел найти время для репетиторства.

Но и Гермионе тоже, в своем роде, не везло. Едва она успела успокоиться, как ей опять пришло в голову, что она все же хотела поговорить с Северусом. Тот, однако, судя по всему, намеренно избегал ее. Когда она встречала его, это обычно происходило во время еды около слизеринского стола, и она не могла с ним заговорить. Во время занятий ей это также не удавалось. Гермиона не могла даже передать записку, поскольку она постоянно была окружена Лили и Мародерами. В противном случае, возникло бы слишком много разговоров, чего Гермионе хотелось бы избежать. Так что ей, как и Сириусу, пришлось упражняться в терпении. Все-таки она справлялась с этим лучше, чем последний, поскольку ей приходилось думать о многом сразу. Помимо всего прочего, она продолжала оттачивать свое мастерство на занятиях Трансфигурацией с профессором Макгонагалл.

Как-то раз она сидела вечером в библиотеке и смотрела на страницы лежащей перед ней книги. Она не читала, слова перестали складываться в связные предложения.

— Гермиона?

— Мисс Силвери, — изумленно проговорила Гермиона и проследила взглядом за блондинкой, которая села напротив нее.

— Как у тебя дела? Ты кажешься такой задумчивой.

— Так и есть. В общем-то, я думала о нашем возвращении. Буду очень рада увидеть Гарри и Рона. Но, с другой стороны, так здорово быть здесь, знакомиться с людьми.

Понимающий кивок в ответ.

— Я даже узнала кое-что, что меня поразило.

— И что же?

— Вы знали, что у профессора Снейпа есть сестра? — прямо спросила Гермиона.

Легкий вздох сорвался с губ мисс Силвери, прежде чем она вновь кивнула.

— Да, мне это известно. Но я с сожалением должна тебе сообщить, что Кассиопея не переживет первый учебный год.

— Что? То есть… почему? Она такая чудесная девочка… — Гермиона не могла найти слов.

— На этот вопрос я не могу ответить. Дело в том, что тогда она исчезла, и никто больше никогда о ней не слышал и не видел ее.

— Это был…

— Темный Лорд? Нет, не думаю. Это стало бы известно. Как я уже сказала, никто не знает о ее местонахождении.

— Как я полагаю, тут мы ничего не можем изменить?

— Мне жаль, Гермиона.

— Может быть, взять ее с собой?

— Как ты себе это представляешь? Это ее время, к тому же ты сама знаешь, что мы находимся в состоянии войны. Такой неопытный ребенок, как она, легко может погибнуть. Ты бы действительно этого хотела?

— Нет! Конечно, нет! — быстро воскликнула Гермиона и покачала головой.

Сказанное мисс Силвери попало в самую болезненную точку. Гермиона с грустью посмотрела на собеседницу. Вот появился еще кто-то, кому она не могла помочь, и это доставляло ей неизъяснимые мучения.

Она опустила взгляд и не подняла его, когда мисс Силвери обняла ее, желая утешить.

— Мы должны смотреть в будущее, Гермиона, как бы тяжело это ни было, — мягко сказала она, гладя девушку по спине. — Думай о своих друзьях, о своей семье.

— Я думаю, правда. Только… слишком много их, запертых в моем сердце…

— Это можно понять. Мародеры — это нечто особенное.

— Не только они. Лили тоже. Она стала для меня настоящей подругой за это короткое время.

Наконец, Гермиона подняла глаза, и мисс Силвери увидела слезы, бегущие по щекам девушки. Она осторожно смахнула их с ее щек.

— Ты никогда не забудешь время, проведенное здесь, Гермиона. Сохрани его в своем сердце. Но ты нужна дома.

— Когда… когда точно мы возвращаемся? — спросила Гермиона после небольшой паузы.

— По моим расчетам, осталось еще около двадцати дней. Это ночь бала в честь Хэллоуина. Тогда ты сможешь со всеми попрощаться. Я уже обсудила это с профессором Дамблдором, и он со мной согласился. Ты, конечно, не сможешь быть с ними до конца откровенной, но ты должна с радостью пережить этот момент.

— Спасибо, я понимаю, — проговорила Гермиона.

Ее сердце словно отяжелело, и боль сковывала девушку при мысли о расставании с людьми, которые стали ей дороги.

— Пожалуйста, извините меня, мисс Силвери. Мне бы хотелось сейчас побыть одной.

— Да, конечно. Увидимся позже.

Женщина оставила Гермиону одну. Та поставила книги на место, после чего собрала свои вещи, запихнула их в сумку и бесшумно покинула библиотеку. Коридоры Хогвартса были пустынными, ни единого звука не доносилось до ее слуха. Впрочем, Гермиона была в этот момент не слишком наблюдательна. Поэтому она не заметила следовавшую за ней уже долгое время тень, которая обогнала ее, когда девушка свернула к башне своего факультета. Гермиона страшно испугалась, когда внезапно перед ней выросла человеческая фигура.

— Что за игру ты тут затеяла? — с тихой угрозой спросил Снейп.

— Северус, — растерянно прошептала Гермиона. — Что… что ты имеешь в виду? — спросила она, наблюдая за слизеринцем, который теперь сверлил ее взглядом.

— Мой вопрос предельно ясен, грязнокровка! — прошипел он. — Отвечай мне! Немедленно!

Гермиона помрачнела.

— Ты мне угрожаешь? Но я не боюсь тебя, Северус Снейп. Может, кого-то тебе и удалось бы запугать таким образом, но со мной этот номер не пройдет! Достаточно того, что ты издеваешься над своей сестрой, так оставь хотя бы других в покое. Иди, подлизывайся к этому кретину Малфою или еще подальше!

Гермиона вошла в раж и чувствовала, как в ней закипает кровь, а тело готовится к превращению.

— Я не понимаю, чего ты хочешь. Сначала ты меня предупреждаешь об опасности, а теперь ведешь себя, как последнее дерьмо!

Северус не изменил своего выражения, лицо его точно превратилось в холодную маску. Такого выпада он, разумеется, не ожидал, но не мог и не хотел признавать это.

— Возможно, я всего лишь надеялся получить выгоду, грязнокровка! — грубо крикнул он.

— Не тебе меня так называть…, Принц-полукровка! — парировала Гермиона и впервые увидела изумление, и даже ужас, отразившиеся на лице Северуса.

Однако он моментально взял себя в руки, шагнул к ней и жестко схватил ее за плечи.

— Больно… Отпусти меня сейчас же! — злобно проговорила Гермиона, и этот возглас тотчас перешел в звериное рычание, что заставило Снейпа отпрянуть.

Зрачки Гермионы расширились.

Нужно было бежать! Как можно дальше!

Она могла, конечно, сообщить о происходящем профессору Макгонагалл, пока еще не поздно, но путь к выходу из замка был короче пути к кабинету декана. Изо всех сил оттолкнув от себя слизеринца, она со всех ног помчалась к выходу, не заметив того, что от удара об стену Северус потерял сознание.

Вырвавшись наружу, она побежала по открытой местности, но добраться до леса в человеческом обличье ей не удалось.

— Гермиона, — тихо воскликнул кто-то, стоявший у открытого окна гриффиндорской башни, но белый лев, скрывшийся среди деревьев, не услышал этого оклика.

В темноте кто-то ударил кулаком по каменной стене башни, однако тот человек не издал ни звука. Послышалось невнятное бормотание, которое вскоре исчезло. Казалось, все это прошло незамеченным.

Гермиона пришла в себя лишь поздно ночью снова в спальне для девочек. Лили, к счастью, уже крепко спала, да и в любом случае девушка с каштановыми волосами была не в состоянии о чем-либо рассказывать. Она истощила в Запретном Лесу собственные силы и теперь погрузилась в сон без сновидений.

На следующее утро она с трудом смогла подняться с кровати. Судя по всему, ее подруга потеряла надежду ее разбудить и пошла завтракать одна. Пребывая в полусонном состоянии, Гермиона проскользнула в ванную, где ей удалось частично проснуться с помощью душа. Вернувшись в спальню, она бросила взгляд на часы и установила, что у нее осталось четверть часа, чтобы успеть что-нибудь поесть.

— Проклятье! — выругалась девушка и, наскоро одевшись, поспешила вниз, в общую гостиную.

Она промчалась мимо людей, тесной группой сидевших у камина, но у самого портрета ее задержал знакомый голос.

— Я думал, ты проспишь до вечера…

Гермиона резко обернулась и увидела Сириуса, уютно расположившегося в одном из кресел.

— А, это ты. Ты меня напугал, — улыбнулась она в ответ.

— Да, это я, — со странным взглядом ответил Блэк. — Мы тебя ждали.

— Ждали? Вы? Что ты имеешь в виду? В чем дело?

— Ты правильно расслышала: мы, — ответил он, а на лестнице внезапно появились Джеймс и Ремус.

Джеймс сверлил ее взглядом, в то время как Ремус смотрел на нее печально и разочарованно. Затем позади Гермионы открылся вход, и в гостиную вошел Питер, с отвратительной ухмылкой на лице. Гермиона с испугом узнала эту ухмылку и инстинктивно попятилась назад, в гостиную, дабы удалиться на безопасное расстояние от Хвоста.

— Ну? Мы ждем, — сказал Сириус, сложив ладони вместе и выжидательно глядя на нее.

Гермиона увидела свежие раны на костяшках пальцев.

— Что случилось? Сириус, ты поранился! — словно не замечая его слов, озабоченно воскликнула она.

— Это не имеет отношения к делу. Мы ждем объяснений. Кто ты такая? Что ты тут делаешь? И почему ты напала на Ремуса? — с угрозой проворчал Сириус.

Гермиона беспомощно переводила взгляд с одного Мародера на другого.

— Говори! — Бродяга медленно закипал. — Быстро!

— Сириус, прошу тебя, — вмешался Ремус.

— Нет, Лунатик! — властным жестом отмахнулся от него потомок Блэков. — Она атаковала тебя, и не один раз. Она что-то скрывает.

Гермиону будто парализовало. Дыхание стало затрудненным, она напряженно вслушивалась в эту короткую перепалку. Поскольку она по-прежнему не произносила ни слова, Сириус вновь обратился к ней.

— И когда ты собиралась нам сообщить, что ты анимаг?

Девушка едва успела открыть рот, как он заставил ее замолчать, в очередной раз подняв вверх руку.

— Не стоит придумывать отговорки! Я видел тебя сегодня ночью! Собственно говоря, я собирался поговорить с тобой и просто проходил мимо окна, но потом увидел тебя снаружи и видел, как ты превратилась!

— Пожалуйста, Гермиона, скажи… Скажи, что это неправда, — умоляюще проговорил Ремус.

Однако Гермиона опустила голову.

— Мне жаль. Это правда. Но я никому не хотела причинить вред, клянусь, никому! Пожалуйста, поверьте мне!

— И как нам тебе поверить? Мы даже не знаем, действительно ли ты та, за кого себя выдаешь! — сердито крикнул Сириус, приближаясь к ней.

— Я — Гермиона Грейнджер! Только… как, по-твоему, я могу это доказать?

— Это твоя проблема, а не наша, — бросил Сириус, не спуская с нее глаз.

— Пускай скажет, откуда она взялась! — расхрабрившись, предложил Питер, обнажив при этом свои кривые зубы. — Из какого времени! И почему Сириус, Джеймс и Лили должны умереть!

Услышав это, Гермиона вконец перепугалась. В горле у нее тотчас пересохло, и ей подумалось, что она вряд ли сможет выдавить из себя что-либо, кроме нечленораздельных звуков, вроде кряхтенья или кашля.

Однако она была избавлена от необходимости искать подходящие слова, потому что портрет снова отъехал в сторону, и появилась Лили. За ней вошла мисс Силвери. Последняя в тот же миг подняла волшебную палочку.

— Обли…

— Нет! Не надо! — Гермиона сразу обрела голос и встала между Мародерами и мисс Силвери. Лили неуверенно озиралась вокруг.

— Почему, Гермиона? Так будет лучше, ты знаешь почему.

— Да, но они умные ребята и вновь узнают об этом, — возразила Гермиона.

Мисс Силвери недоверчиво вздохнула, прежде чем опустить палочку. Затем она обернулась к Лили.

— Мисс Эванс, как можно скорее известите директора Хогвартса о возникшей чрезвычайной ситуации.

Рыжеволосая девушка тут же отправилась выполнять поручение.

— А теперь, господа? Гермиона? — серьезно произнесла мисс Силвери и указала палочкой на портретный проем.

Питер, успевший наполовину спрятаться за Сириуса, зашептал ему в ухо:

— Нам нельзя ей доверять. Как знать, что она задумала!

— Я сопровожу всех вас к профессору Дамблдору. Ни больше, ни меньше, — проговорила мисс Силвери, разумеется, расслышавшая это. — Идемте же. Надеюсь, мне не следует принуждать вас?

— Конечно же, нет, мисс Силвери. Я уверен, что все прояснится, — быстро сказал Ремус, прежде чем кто-то из его друзей успел ответить.

Сириусу совершенно не нравилось происходящее, но директору Хогвартса он доверял, так что он твердым и уверенным шагом вышел из гостиной. Питер, в общем и целом, придерживался сходной позиции, хоть и был слишком труслив, чтобы высказать свое мнение.

Итак, группа гриффиндорцев во главе с мисс Силвери покинула свою башню. Возле каменной горгульи, которая обычно охраняла путь к кабинету Директора, их уже ожидала Лили. Горгулья отпрыгнула в сторону, освободив коридор. Мисс Силвери пропустила молодых людей вперед и спокойно пошла следом, спрятав, наконец, палочку в недрах мантии.

Директор дружелюбно посмотрел на всех поверх своих очков-половинок.

— Пожалуйста, садитесь, — произнес он и тут же наколдовал несколько дополнительных кресел прямо из воздуха. — Что произошло? Мисс Эванс была очень взволнована.

— К сожалению, мистер Блэк стал свидетелем превращения Гермионы и сообщил об этом своим друзьям, — прямо объяснила ему мисс Силвери. — Я намеревалась стереть у них память на месте, но Гермиона воспротивилась.

— А почему, дитя? — понимающе кивнув, спросил Дамблдор у юной ведьмы.

— Мне ведь нельзя ничего говорить… — убитым голосом начала Гермиона. — Да все равно уже поздно. Я знаю Сириуса и Ремуса. Они достаточно умны, чтобы в свое время снова до чего-нибудь додуматься, даже если стереть им память. Потом все просто началось бы с заново.

Альбус молчал, в задумчивости поглаживая бороду.

— Что же теперь будет дальше, мисс Грейнджер?

— Не так уж и много осталось до нашего возвращения… — начала Гермиона.

— Возвращения? Куда? — немедленно спросил Сириус, скрестив руки на груди.

— Да, и пусть скажет, почему Сириус, Джеймс и Лили умрут, — не преминул добавить Питер.

Раздался приглушенный звук. Лили ахнула и закрыла себе рот ладонью.

— Что? … Повтори-ка. Я… умру?

Она с расширенными от испуга глазами смотрела на свою предполагаемую подругу.

— Это правда, Гермиона? Пожалуйста, скажи, что это не так.

— Мисс Эванс, прошу вас, — проговорил Директор. — Это верно, что мисс Грейнджер не отсюда, она путешественник во времени и пытается попасть назад, в свое время. Поэтому мисс Силвери и прибыла сюда. Я прошу вас, а также вас, уважаемые господа, не задавать ей больше никаких вопросов. Вы уже слишком много знаете, и нам остается лишь надеяться, что это не слишком сильно изменит будущее. И еще мне крайне любопытно, откуда у вас эта информация.

— Я все слышал, — прошептал Питер и постарался поглубже вдавить свое тело в кресло, в котором сидел.

— Где вы это слышали?

— В гостиной, — совсем уж невнятно пробормотал он, и мисс Силвери глубоко вздохнула.

— Это была моя ошибка. Я была уверена, что все спят, — сказала она.

Профессор Дамблдор ухмыльнулся.

— Никогда не стоит недооценивать Мародеров, мисс Силвери.

— Мне тоже так кажется.

— Простите, что перебиваю, но мне бы очень хотелось знать, почему я должен умереть, — вклинился Сириус. — И, по-моему, это касается не только меня, но и Джеймса с Лили.

— Я могу лишь согласиться со своим другом. Нам всем, конечно же, известно, что никто не вечен, но в данном случае все указывает на то, что естественная смерть нам не светит, — сказал Джеймс.

— Ваши рассуждения мне понятны, однако решение зависит не от меня, мистер Поттер.

Молодые люди разом повернули головы к Гермионе, которая упорно изучала собственные руки. Мисс Силвери подошла к ней, положила руку на плечо девушки и слегка сжала его.

— Мне очень жаль, — выдавила Гермиона, и первые слезы потекли по ее щекам. — Мне бы так хотелось всему этому воспрепятствовать, но что тогда станет с моим временем? — при последних словах она уже рыдала.

В кабинете Директора воцарилось молчание, но длилось оно недолго. Лили нарушила его, подойдя к Гермионе и заключив ее в объятия.

— Тише, успокойся. Ужасно слышать, что тебе суждено умереть, но ты моя подруга, и мне больно видеть, как ты страдаешь.

Теперь уже Гермиона зарыдала в голос и крепко обняла мать Гарри.

— Спасибо, Лили, — всхлипывала она, — спасибо.

— Не за что. Мы ведь друзья?

— Конечно, друзья.

Лили украдкой улыбнулась, затем повернулась к Мародерам. Джеймс тут же кивнул. На лице Сириуса ясно отразилась внутренняя борьба.

— Ладно, — в конце концов, заявил он, — придется согласиться, хоть я не намерен сдаваться. Не так-то просто меня победить, ясно?

Даже Гермиона улыбнулась после этих слов, правда, улыбка вышла несколько неестественной.

— Это тот Сириус, которого я знаю. Истинный боец, — проговорила она, отстранившись от Лили, чтобы вытереть слезы.

Атмосфера теперь существенно изменилась. Исключение составлял Питер, который ушел в себя, но никто не обратил на это внимания.

— Раз уж мы все выяснили, возвращайтесь к себе в башню. Сегодня я, пожалуй, освобождаю вас от занятий, — весело сказал Дамблдор.

— Спасибо, профессор! — раздался дружный хор, и все дружно повалили к выходу из кабинета.

Все, кроме мисс Силвери.

— Что такое? — обратился к ней Директор.

— Я думаю о том, что делать дальше. Я, разумеется, понимаю решение Гермионы, но что будет, когда мы отбудем назад?

— Я как раз над этим размышляю. Можете не волноваться, сосредоточьтесь на вашем возвращении.

— Да, профессор, — ответила женщина, с легким сомнением.

Они с Директором кивнули друг другу на прощание, и мисс Силвери ушла.

В это время Мародеры, Лили и Гермиона уютно расположились в гостиной в креслах у камина.

— Я знаю, что тебе нельзя слишком много болтать, но правильно я понимаю, что ты тоже ходишь в Хогвартс? — спросил Джеймс с ухмылкой.

— Да, это так. И я на самом деле сейчас на том же курсе, что и вы, и в Гриффиндоре, — ответила Гермиона.

— Хогвартс сильно изменился за эти годы? — спросил Ремус.

— Нет, выглядит по-прежнему. Так, какие-то мелочи, но они несущественны.

— Рад слышать. Тогда, должно быть, наша школа дорога тебе точно так же, как и нам.

— Да, ты прав, Лунатик.

Гермиона вздрогнула, поймав себя на том, что назвала оборотня его прозвищем. Он удивленно посмотрел на нее, и секундой спустя в его глазах блеснуло понимание. Юная ведьма откашлялась.

— Что совсем не претерпело изменений, так это отношения со Слизерином. Думаю, это так всегда и будет.

— Змеи есть змеи, — пожал плечами Сириус.

— Изменится ли кто-нибудь из них… — вздохнула Гермиона. — Ведь все мы волшебники и волшебницы, так что нет никакой разницы в том, кто от кого ведет свое происхождение, мне кажется.

— Так не только тебе кажется, — согласился Лунатик. — Но до тех пор пока существуют люди, думающие иначе, все так и будет продолжаться.

— Согласна с Ремусом, — вставила Лили. — Но, Гермиона, у меня к тебе один вопрос. Надеюсь, он не слишком… опасен.

— Что ты хочешь знать?

— Ну… как это сказать, — рыжеволосая девушка неуверенно замолчала и принялась наматывать прядь волос на указательный палец. — Твои родители. Они действительно…?

Гермиона покачала головой.

— Нет, они живы. Простите, что обманула вас, но мне нужно было срочно что-то придумать.

— Это мы понимаем. Не так ли? — Лили свирепо посмотрела на мальчиков.

— Конечно! Мы на тебя совсем не злимся, откликнулся Джеймс, тем самым заслужив улыбку, которая не часто появлялась на лице Лили.

Ее заметили также и Гермиона с Сириусом и не смогли сдержать ухмылки.

— Послушай, Миона, — обратился он к ней.

— Да.

— Я хотел бы еще раз извиниться. Ну, ты понимаешь.

— Все в порядке, Сириус. Забыли, ладно?

— Ладно, — Бродяга широко улыбнулся.

Тем временем у остальных гриффиндорцев был сдвоенный урок со слизеринцами — зельеварение у профессора Слизнорта.

С виду все шло, как обычно, но Северус в этот раз был погружен в свои мысли, занимаясь приготовлением зелья. Он не без оснований предполагал, что Мародеры, должно быть, опять что-то натворили, раз не присутствовали на уроке. Но еще более он удивлялся факту отсутствия Гермионы и Лили. Что-то тут было не так, и самым подозрительным элементом была Гермиона.

«Надо бы за ней еще внимательнее понаблюдать», — подумал он и вдруг услышал над собой голос.

— У вас какие-то проблемы, мистер Снейп?

— Нет, профессор. Все в порядке.

Несмотря на то, что Северус проявил повышенную бдительность, увидеть гриффиндорцев ему удалось лишь во время обеда. Он прищурился, глядя на то, как они вместе смеются за столом своего факультета. Зрелище Северусу совершенно не понравилось, в особенности неприятен был тот факт, что Лили и Джеймс сидели слишком близко друг к другу, обмениваясь, по его мнению, многозначительными взглядами. Он едва не заскрипел зубами в ответ на неожиданный вопрос Люциуса.

— Чего ты так уставился на грязнокровок? — поинтересовался тот, отправляя в рот вилку.

— Мне кажется, что они что-то замышляют, — тотчас ответил Снейп.

— Не посмеют они, — высокомерно заметил Малфой.

— Возможно, ты прав, Люциус.

Снейпу хотелось прервать бесполезный разговор, поэтому он высказал подобное предположение.

Он молча принялся за еду, а затем покинул Большой Зал раньше своих однокурсников, намереваясь понаблюдать за Гермионой. И он вскоре увидел ее в компании остальных гриффиндорцев: они дружно направлялись через вестибюль к выходу. Снейп неслышно прокрался вслед за ними и видел, как они устроились на берегу Черного Озера. При дневном свете спрятаться было негде, так что юноше пришлось прервать свою слежку. Помимо всего прочего, вскоре должны были вновь начаться занятия. Результаты своей деятельности не нравились слизеринцу, но на тот момент никаких идей у него не возникло.

Шанс подобраться к компании поближе не выпал и в последующие дни. И лишь однажды ему улыбнулась удача, когда он заметил, как Гермиона вошла в библиотеку. Снейп проследовал за ней и зашел за стеллаж, наблюдая за тем, как она садится за стол, за которым уже расположилась его сестра.

— Итак, здесь мы лучше всего повторим материал. В башне слишком шумно, — улыбнулась девочке Гермиона.

Кассиопея кивнула в ответ на эти слова и подняла взгляд от пергамента. В компании Гермионы она слегка оттаяла, во всяком случае, последняя констатировала, что девочка стала вести себя менее напряженно. Как и ее брат, она была умной и способной, но ее сильно тяготило то, что он был распределен на другой факультет, как и то, что ее поэтому избегали даже собственные однокурсники. Также отношение к ней Северуса причиняло юной колдунье боль, хотя она, по-видимому, свыкнувшись с этим, научилась неплохо скрывать свои чувства.

— Покажи, пожалуйста, над чем ты работала, — сказала Гермиона.

— Я размышляла над той нашей дискуссией, тут у меня кое-какие выводы, — объяснила Касс и протянула несколько свитков пергамента Гермионе. Та прочла их, не торопясь, прежде чем с одобрением кивнуть.

— Весьма толковые и четкие положения, действительно интересные, — похвалила старшая гриффиндорка.

Снейп, тем временем, задавался вопросом, о чем шла речь. Он успел заметить, что Гермиона была вовсе не глупа, и в тот момент ему сильно захотелось бросить взгляд-другой на пергамент, лежавший перед ней.

Он уже почти шагнул вперед, чтобы получше разглядеть написанное, как послышалось несколько голосов. Молниеносно схватив с полки первую попавшуюся книгу, он сделал вид, что погружен в чтение. Мимо него прошли несколько когтевранцев, которые покидали библиотеку. Вроде бы после этого в библиотеке не осталось никого, кроме Северуса и девушек, однако он все равно прислушался, чтобы убедиться в отсутствии других звуков. Но в тот момент, когда он собирался повернуться к Гермионе и Кассиопее, его слух уловил глухой удар и крик Гермионы.

— Касс? Кассиопея? Что с тобой?

Снейп встревожено посмотрел поверх полки с книгами и увидел, как его сестра обмякла на столе, а Гермиона склонилась над ней. Но, когда та хотела потрясти девочку за плечо, он выскочил из-за стеллажа.

— Не смей прикасаться к ней, грязнокровка! — злобно прошипел он, и Гермиона инстинктивно отпрянула.

Распахнутыми от удивления глазами он смотрела, как он легко поднял бесчувственную сестру на руки. Это смотрелось почти нежно, если бы не его яростный взгляд, сопровождавший это действие.

— И не подходи к ней больше! — бросил он, прежде чем выйти с Кассиопеей на руках из библиотеки и доставить сестру в больничное крыло.

Гермиона не могла пошевелиться. Она никак не ожидала, что все обернется подобным образом, и была шокирована внезапным появлением Снейпа. Ощущение, будто его горящие глаза просверливают ее насквозь, не покидало девушку. Этот взгляд пугал, и в то же время нес в себе нечто иное, напоминающее о взгляде будущего мастера зелий.

Казалось, прошло несколько минут, прежде чем она вышла из оцепенения. Быстро собрав свои вещи и вещи Кассиопеи, Гермиона помчалась в больничное крыло. Она хотела знать, что произошло и как себя чувствовала девочка.

Тихо проскользнув внутрь лазарета, она обнаружила там Северуса, сидящего возле больничной койки. Сама его поза не была такой почти застывшей, как обычно, сейчас казалось, что он как-то внутренне ослаб. Гермиона видела, как он что-то говорил своей сестре, гладя ее черные волосы, но она стояла далеко и не могла ничего расслышать.

Дальнейшее произошло мгновенно: Гермиона шагнула вперед, Северус заметил ее и послал ей злобный взгляд. Он хотел было накричать на нее, но внезапно появилась мадам Помфри.

— Мисс Грейнджер? Чем могу помочь? Вам нехорошо?

— Все в порядке, я только хотела проведать Кассиопею.

— Сейчас я не могу вам ничего сказать и прошу покинуть больничное крыло, — сухо произнесла медсестра, и Гермионе пришлось согласно кивнуть.

Она бросила быстрый взгляд на кровать больной и буквально прочла по тонким губам Снейпа невысказанную просьбу: «Исчезни, грязнокровка!»

Ей не оставалось ничего другого, кроме как уйти.

В полной задумчивости девушка направилось в гостиную Гриффиндора. Она переступила ее порог, не заметив своих однокурсников, и лишь когда кто-то схватил ее за плечо, она оглянулась и увидела перед собой лицо подруги.

— Миона, что случилось?

Сириус, Джеймс и Ремус тоже подошли к ней, озабоченно переглядываясь.

— Не здесь, — шепнула Гермиона.

— Тогда пошли к нам в спальню, — предложил Бродяга.

— Надо еще позвать Питера, — начал Сохатый, но Гермиона перебила.

— Не стоит специально искать его, Джеймс.

Сбитые с толку, Мародеры удивленно посмотрели на нее, затем пожали плечами.

— Как хочешь. Пошли.

Друг за другом они поднялись в спальню для мальчиков, где можно было спокойно поговорить.

— Так что произошло? — вновь спросила Лили, когда все расселись по кроватям.

— Я как раз из больничного крыла, — начала Гермиона.

— Разве ты не собиралась в библиотеку? — уточнил Джеймс.

— Там я тоже была, чтобы помочь Кассиопее.

— Сестре Нюниуса? Да какие у тебя с ней дела? — тотчас вставил Бродяга.

— Сириус! — воскликнули Ремус и Гермиона одновременно.

— Она не должна отвечать за брата, — добавила Гермиона. — Кассиопея замечательная девочка и уже успела настрадаться. И не вздумай больше при мне говорить так о ком-то, кого ты даже не знаешь!

— Ладно, ладно, — сразу стушевался Сириус.

— Что с Касс? — спросил Ремус, покачав головой после долгого взгляда на своего друга.

— Если бы я только знала. Мы с ней разговаривали, и тут она отключилась. Но я не успела ей помочь, потому что появился Северус и забрал ее. Разумеется, я хотела присмотреть за ней, но мадам Помфри меня выставила. Я волнуюсь, — закончила Гермиона и грустно опустила голову.

Лили, сидевшая рядом, взяла ее за руку.

— Возможно, сейчас ей лучше, — рыжеволосая девушка попыталась подбодрить подругу.

— Надеюсь, — ответила та.

— Если хочешь, можем потом вместе сходить, — предложила Лили.

— Было бы неплохо. Спасибо, Лили.

— Я с удовольствием.

— А если вдруг что-то пойдет не так, мы тебе поможем, правда, ребята? — спросил Джеймс своих друзей, и те кивнули.

Гермиона улыбнулась: как же она была рада своей дружбе с Мародерами и Лили.

Так они просидели вместе еще некоторое время, пока кто-то не позвал Лили, и она, попрощавшись, ушла.

— Джеймс? — обратилась к нему Гермиона.

— Что?

— Если все-таки не выйдет… ну, ты понимаешь, с больничным крылом, ты не одолжишь мне мантию-невидимку?

— Ты знаешь? — изумился он.

Гермиона хитро улыбнулась, склонив голову набок. Сохатый тут же понял, что в будущем это, скорее всего, станет известно, и почесал в затылке.

— Ну… ладно. Только если ты принесешь ее обратно.

— Конечно, я буду за ней смотреть.

Джеймс удовлетворенно кивнул.

— Тогда ты знаешь и о нашей Карте? — спросил Сириус.

— Да, знаю. Она оказывалась для нас, так сказать, иной раз весьма полезной, — ответила юная ведьма.

— Она и должна, — ухмыльнулся Бродяга. — И, кажется, она в надежных руках.

— Это так, — подтвердила Гермиона. — Вы проделали по-настоящему качественную работу.

— Похвала охотно принимается, — отозвался на это Ремус и подмигнул.

Они рассмеялись, но тут в комнату вошел Питер. Гермиона на мгновение прищурилась, увидев его.

— Вот вы где, — недовольно сказал он, — может, пойдем есть?

— Что, уже так поздно? — задал Джеймс вопрос, скорее, риторический, но на него положительно ответил живот Сириуса, громко заурчав.

Услышав это, все опять прыснули.

— Что ж, тогда нам лучше поторопиться, пока Бродяга не похудел.

В Большом Зале Гермиона огляделась, прежде чем сесть на свое место. Снейп в Зале отсутствовал. Внутри Гермионы вновь поднялась волна заботы по отношению к маленькой Кассиопее.

Ремус заметил, как изменилось ее лицо, он наклонился к ней и прошептал:

— Может, я тебя потом провожу? Если у Лили не получится?

Гермиона страшно удивилась его проницательности и запротестовала:

— Ты не обязан…

— Мне бы этого хотелось, к тому же кто-то должен проследить за тем, чтобы вас никто не потревожил.

Гермиона улыбнулась.

— Тогда ладно, — согласилась она и последовала примеру друзей, которые уже давно принялись за еду.

После ужина все пошли назад, в башню. Гермионе удалось встретиться с Лили лишь мельком, та сама подошла к ней с измученным видом.

— Миона, извини, пожалуйста, но я не смогу пойти с тобой. Меня заарканил комитет по подготовке к балу в честь Хэллоуина…

— Ничего, я справлюсь.

— Правда?

— Конечно, не волнуйся.

— Если что-то пойдет не так, дай мне знать.

— Обязательно!

Лили действительно очень сожалела о том, что все так получилось, и она не появилась в назначенный срок. Ремус, будучи старостой, тоже был задействован в подготовке к балу, но в этот вечер обсуждалось внешнее оформление замка, и это было заботой другой группы старост, к которой принадлежала Лили.

Так что Гермиона приняла предложение Ремуса помочь. Они подыскали себе укромный уголок, чтобы по Карте Мародеров выяснить, когда Касс останется одна. Время тянулось бесконечно долго, и лишь незадолго до официального закрытия больничного крыла они увидели, что мадам Помфри, по-видимому, выдворила Северуса. Однако Гермионе и Ремусу пришлось еще некоторое время выждать. В гостиной было еще слишком много народу, а медсестра все еще хлопотала вокруг Кассиопеи.

Они отправились в путь почти через час. Лили все еще не вернулась.

Укрывшись под мантией-невидимкой Джеймса, они покинули общую гостиную и стали тихо пробираться в сторону больничного крыла.

По пути им каким-то образом пришлось два раза уклониться от встречи с Директором, прижавшись к стене, но других проблем на своем пути они, к счастью, не встретили. Из предосторожности, перед тем как открыть дверь лазарета, они бросили взгляд на Карту. Медсестра заперлась в своей комнате, больше никого поблизости не было. Тогда молодые люди тихонько отворили дверь и прошмыгнули внутрь.

— Люмос, — прошептала Гермиона и сняла с себя мантию.

— Я подожду здесь, у двери, на всякий случай, — тихо произнес Ремус, и девушка кивнула в ответ.

Робко ступая по полу, Гермиона приблизилась к койке, на которой лежала Кассиопея. Осторожно присев на краешек кровати, она всмотрелась в лицо девочки, которое было бледнее обычного, с прилипшими к нему прядями волос.

— Касс, — позвала она, не надеясь на ответную реакцию.

Сон девочки становился все более беспокойным, глаза под закрытыми веками двигались быстро и судорожно. Голова Касс начала метаться по подушке, что вконец встревожило Гермиону. Она мягко обхватила ладонями голову девочки, пытаясь успокоить ее, и тотчас почувствовала, какой холодной и влажной была ее кожа. Но не это поразило ее больше всего. Юная ведьма ощутила, будто ее саму пронизывает некая энергия, что заставило ее отпрянуть назад, услышав слабый стон Кассиопеи. Девушка едва не вскрикнула во весь голос, едва удержавшись от этого.

«Что это было?» — спросила она саму себя, переводя взгляд от девочки на свои руки и обратно. Подстрекаемая любопытством, она, спустя несколько мгновений, вновь протянула руки к сестре Северуса и опять ощутила эту энергию, которая, казалось, пыталась завладеть ей. Гермиона почувствовала, как участился ее пульс. Никакой боли не было, но ее внимание было полностью сконцентрировано на энергии, пронизывающей ее тело все сильнее, заполняя до краев ее душу. Затем ее внимание переключилось на Кассиопею, и больше она ничего не замечала, в том числе Ремуса, который что-то кричал.

Ремус пытался предупредить ее о том, что пора уходить. Когда Гермиона никак не отреагировала, он посмотрел в ее сторону и увидел небольшое, яркое свечение вокруг обеих девушек. Он испугался и на секунду потерял контроль над ситуацией.

— Что здесь происходит? — прошипел голос рядом с ним. — Что эта проклятая грязнокровка делает у моей сестры?

Ремус резко обернулся. Он уже до этого успел снять мантию-невидимку, и теперь слизеринец, конечно же, увидел его.

— Ты что тут делаешь? — выпалил Ремус.

— Это я тебя должен спросить! — огрызнулся Снейп.

Но Ремус не успел ответить, поскольку в помещении внезапно загорелся свет, и они увидели медсестру.

— Надеюсь, у вас наготове хорошая отговорка, и вы сможете объяснить мне, что тут происходит, — строго произнесла она, уперев руки в бока. — Я жду!

Ремус, как и Северус, уставился на Гермиону. Все, что он смог сделать, это указать рукой на девушек, и мадам Помфри, наконец, обратила на них внимание. Ее глаза расширились от ужаса, но она тотчас взяла себя в руки и поспешила к кровати.

— Стойте! — раздался властный голос со стороны входа в лазарет, где стояли Ремус и Северус.

Все, кроме Гермионы и Кассиопеи, посмотрели в ту сторону. На пороге больничного крыла стоял директор школы, а рядом с ним — декан Гриффиндора. Однако, как только взоры обратились к ним, молча расступились, давая путь мисс Силвери. Та прошла мимо юношей, словно не заметив их, и быстрым шагом направилась к кровати Кассиопеи.

— Пожалуйста, не прерывайте этот процесс, — проговорила она, и медсестра изучающе посмотрела на нее.

— Это почему?

Мисс Силвери подняла на нее свои сверкающие голубые глаза.

— Судя по всему, между ними возникла некая связь, и весьма крепкая, — спокойно ответила светловолосая женщина, — поэтому не стоит наугад пытаться ее разорвать.

— Другого объяснения у вас, разумеется, нет?

— Я не вмешиваюсь в вашу работу, мадам Помфри, и поверьте, не будь это так серьезно, не вмешалась бы и сейчас!

— Поппи, — поспешно вставил Дамблдор, — оставь их.

— Но, Альбус, — запротестовала та.

Северус в этот момент вышел из ступора.

— Кассиопея моя сестра, и я не хочу, чтобы эта… гриффиндорка была возле нее! — прорычал он.

— Не волнуйся, с ней скоро все будет в порядке, — ответила ему мисс Силвери, чем заслужила злобную гримасу.

Она хотела еще что-то добавить, но осеклась, потому что Касс вновь издала слабый стон. По ее бледному лбу ручьями стекал пот. Гермиона дрожала всем телом.

Казалось, на миг все впали в оцепенение. Но вот мисс Силвери медленно приблизилась к Гермионе и тронула ее за плечо. В следующую секунду она отпрянула и встряхнула рукой, как будто через ее пальцы прошел электрический заряд. После этого все остальные также пришли в движение. Мадам Помфри немедленно захотела осмотреть руки мисс Силвери, но та лишь отрицательно покачала головой и вновь повернулась к девушкам. Свечение, окутывавшее их, постепенно меркло, пока не исчезло совсем и Гермиона не обмякла на кровати. Ремус, начавший незаметно подкрадываться к месту происшествия, тотчас очутился около нее и успел удержать ее прямо, прежде чем посмотреть на Кассиопею. Она как раз пришла в себя. Увидев его, девочка улыбнулась. Улыбка, от которой непонятный страх обуял всех присутствующих, затем легкий хлопок — и Кассиопея исчезла.

За этим последовала мертвая тишина. Теперь все взгляды были направлены на опустевшую больничную койку. Лишь мисс Силвери обменялась многозначительным взглядом с Директором, и тот, заметив это, взмахнул палочкой и прошептал: «Обливиэйт». Заклинание тотчас подействовало, и глаза остальных, кроме мисс Силвери, подернулись пеленой забвения.

Дамблдор откашлялся.

— Я полагаю, мистер Люпин, вы спокойно можете оставить мисс Грейнджер на попечение мадам Помфри, — спокойно произнес он.

Люпин машинально кивнул.

— Что до вас, мистер Снейп, я провожу вас в подземелья.

Черноволосый юноша также слегка кивнул и молча последовал за Директором, в то время как Макгонагалл вышла вслед за Ремусом в направлении башни Гриффиндора.

Альбус устроил все так, чтобы свидетели твердо усвоили себе тот факт, что Кассиопея из-за проблем со здоровьем не могла больше посещать школу и была отправлена в особое место для лечения, расположенное далеко от Хогвартса. Северусу при этом было внушено, что он не может пока навещать сестру, и эту информацию он принял со смешанным чувством вины и досады.

Версия же для Гермионы была выстроена таким образом: она перенапряглась, ей стало плохо, и Ремус доставил ее в больничное крыло. Таким образом, лишних вопросов не последовало.

Лили и Мародеры навещали Гермиону, которая вскоре поправилась. Правда, при ходьбе она все еще ощущала легкое головокружение.

Пролетали дни, и в Хогвартс все пошло, наконец, своим чередом.

Гриффиндорцы сидели за своим столом, и, полный недобрых предчувствий, наблюдал Северус за тем, как с явной уверенностью обнимал Джеймс Лили, и как она прижималась к нему. От этого зрелища юным слизеринцем овладевала самая настоящая ярость.

И лишь постепенно он начал замечать, что хотя ощущения, в сущности, остались прежними, но все же это было не как в тот день, когда он обозвал Лили грязнокровкой. Это не давало ему покоя, как он по-прежнему мог себе признаться, но это было… другим. Однако понять, что происходит, он не мог и считал, что все должно проясниться само собой.

Вновь и вновь Снейп посматривал в сторону Лили, будь то во время урока или в перерывах, при этом его взгляд непроизвольно соскальзывал на Гермиону, чего он себе никак объяснить не мог.

Гермиона, в свою очередь, поначалу ничего не заметила. Только ей приходилось все чаще оборачиваться, поскольку она чувствовала, что кто-то за ней наблюдает. Однако точно установить, кто это, девушке не удавалось. Мысленно Гермиона уже пребывала в будущем. Но она не могла забыть о Кассиопее и часто задавала сама себе вопрос относительно теперешнего самочувствия девочки. Но этот вопрос оставался без ответа.

Дни так и продолжали мирно течь, и хэллоуинский бал приближался стремительными шагами. Джеймс пригласил Лили пойти с ним, на что получил согласие. В ее глазах он сильно укрепил свои позиции, так что она была не прочь попытаться построить с ним отношения, и с тех пор она сияла, как радостное солнце. Гермиона отнеслась к этому проявлению с благожелательной улыбкой. Ее, в свою очередь, приглашали Сириус и Ремус, но она отказала обоим. Они могли пойти с ней только как друзья. Оба были этим слегка подавлены, но, в конце концов, им пришлось примириться с ее решением.

Когда наступил тот самый вечер, Гермиона и Лили задержались в спальне для девочек.

— Да не вертись же, Лили! Так твои волосы не лягут нормально до утра, — с улыбкой произнесла Гермиона.

— А я ему понравлюсь? — тотчас спросила рыжеволосая, нервно ерзая.

— Скажем так, если сейчас же не успокоишься, то нет, — сухо ответила на этот вопрос Гермиона, и Лили послушно замерла.

Гермиона осмотрела ее и хихикнула.

— Конечно же, ты ему понравишься, можно не сомневаться.

Лили покраснела.

— Спасибо за то, что помогаешь мне.

— Да брось, мне это лишь в удовольствие, — тут же отозвалась Гермиона и заправила за ухо прядь каштановых волос. — Ну что же, ты готова. Посмотрись в зеркало.

Лили встала со стула и подошла к зеркалу.

— Ух, ты, — сорвалось с ее губ. — Это… это выглядит потрясающе.

— Я же сказала, — пожала плечами Гермиона. — А теперь быстро надевай платье, я тоже сейчас стану собираться.

Лили кивнула и надела свое бальное платье, которое великолепно на ней сидело. Оно было выдержано в кремовых тонах и декорировано каймой из темного бархата, что выгодно подчеркивало фигуру девушки. Платье Гермионы имело похожий покрой, но его низ был слегка ассиметричен, что придавало наряду свою оригинальность. Бордовый цвет удивительно шел Гермионе. Что же касается ее пышных волос, Лили удалось их слегка собрать вместе с помощью заколок.

Они весело смотрели друг на друга, несмотря на осознание того, что это будет их последний вечер, проведенный вместе. В эту ночь на небе сияла полная луна, и Гермиона должна была вернуться в свое время. И все же обеим хотелось насладиться этими последними часами.

— Кажется, нам пора идти, пока мальчики не передумали, — пошутила Гермиона.

— Тут ты права, — фыркнула Лили, и они вместе покинули спальню, чтобы внизу, в общей гостиной, встретиться с остальными.

Джеймс и Сириус вместе ожидали их, и первый то и дело попытался пальцами укротить свои волосы, что напомнило Гермионе Гарри.

Она вглядывалась в окружающее, чтобы запомнить все до мелочей. Джеймса, которому было сильно не по себе. Сириуса, который стоял с неприступным видом рядом со своим другом, в рубашке с нарочито расстегнутым воротом. И Ремуса, опустившегося в одно из кресел.

Он заметил девушек и поднялся, при этом рот у него открылся от изумления, однако он ничего не сказал.

— Лунатик? — Сохатый как раз пытался что-то у него выяснить, но ответа так и не получил.

Джеймс проследил за направлением взгляда друга и увидел то, что привело его друга в немое оцепенение. Быстрым движением он толкнул локтем Сириуса, отчего тот заворчал. Впрочем, он тоже через секунду умолк.

Гермиона и Лили, не удержавшись, хихикнули.

— Лично мы собирались на бал, — сказала Лили, — но если вы передумали…

Джеймс моментально подскочил к ней и галантно предложил ей взять его под руку.

Ремус и Сириус подошли к Гермионе.

— Мы тоже не собираемся пропускать веселье, — заявил Бродяга, и Гермиона, усмехнувшись, кивнула.

Вместе они вышли из башни и пошли на праздник.

Перед входом в Большой Зал множество других учеников ждали, пока их впустят, и это ожидание должно было продлиться еще некоторое время. При взгляде на помещение дух захватывало. Воистину школьный комитет постарался на славу. В воздухе парили тыквы, повсюду были пристроены дополнительные сидячие места, щедро снабженные жутковатыми аксессуарами, что, тем не менее, сохраняло романтичную атмосферу.

Компания вскоре разместилась за своим столом, откуда было совсем близко до танцевальной площадки и в то же время можно было окинуть взором весь зал. Как только все заняли свои места, директор школы поднялся со своего кресла и, улыбаясь, оглядел праздничный зал.

— Дорогие друзья. Я не стану утомлять вас скучной речью. Скажу лишь спасибо тем старательным рукам, которые ответственны за организацию и проведение этого бала.

Все громко зааплодировали, и Альбус сделал короткую паузу.

— Наслаждайтесь и празднуйте! Всем приятного аппетита!

Не успел замереть голос Дамблдора, как тарелки на столах наполнились едой, и повсюду зашумели разговоры.

Когда все насытились, музыкальная группа заиграла первый танец, и Альбус с Минервой вышли на танцпол. Спустя некоторое время по нему двигалось уже много пар, неторопливо танцуя в такт музыке. Лили в большинстве случаев танцевала с Джеймсом, в то время как Гермиона составляла пару Ремусу и Сириусу по очереди. Впрочем, к удовольствию юной ведьмы, ее приглашали и другие ученики.

Северус все это время наблюдал за этим оживлением с мрачным видом. Его настроение было на нуле, и никто, даже Люциус не заговаривал с ним. Последний хорошо знал своего друга и предпочел наслаждаться вечером.

Вскоре Альбус отослал младшекурсников в их спальни, что было воспринято недовольным ворчанием. Они, естественно, хотели остаться на празднике, но под строгим взглядом Директора, а также деканов подчинились этому указанию, так что через некоторое время в Зале остались только представители старших курсов.

До полуночи оставалось совсем немного. Гермиона уже успела потерять счет времени, когда внезапно обнаружила перед собой мисс Силвери, которая кивнула профессору Дамблдору.

«Пора», — тихо прошептала она Мародерам и Лили, которые в это время вновь все вместе сидели за столом.

Они тотчас встрепенулись и встретились с многозначительным взглядом Дамблдора. Тот кивнул им и вместе с Минервой удалился через дальний выход из Зала. Джеймс и Лили, в свою очередь, вышли вслед за ними. Они намеревались разделиться, чтобы их групповое исчезновение не бросилось никому в глаза. Немного погодя вышли Ремус, Сириус и Гермиона. С виду все прошло благополучно.

Все участники события собрались у Черного Озера. Подойдя к мисс Силвери, Гермиона обернулась.

— Быть здесь, с вами, было чудесно. Огромное спасибо вам за то, что вы были так добры ко мне, — грустно сказала она и опустила голову, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы.

Она не хотела плакать, но когда ее заключили в крепкие объятия, девушка не смогла сдержаться.

— Это тебе спасибо, Миона, — прошептала Лили, по щекам которой также бежали слезы.

Они стояли, обнявшись, когда приблизились Мародеры. Обняв на прощание Гермиону, Джеймс затем потянул Лили к себе, чтобы утешить.

Объятия Сириуса были более сердечными.

— Береги себя, девочка, — проворчал он.

— И ты себя, — улыбнулась Гермиона.

— Я-то всегда начеку, — подмигнул юноша, прежде чем уступить место Ремусу.

Тот стиснул девушку в объятиях и слегка задержал их, перед тем как отпустить.

— Надеюсь, мы еще увидимся.

— Разумеется. Но тебе следует поторопиться, скоро выйдет полная луна.

Лунатик кивнул и отступил назад. Теперь настала очередь Альбуса и Минервы.

— Мы желаем вам счастливого пути.

— Огромное спасибо, — ответила Гермиона.

Мисс Силвери также попрощалась, и вскоре после этого обе они исчезли. Лили плакала на плече у Джеймса, а он гладил ее по спине. Затем все медленно отправились обратно в замок.

Альбус покинул место прощания последним. Вздыхая, он смотрел вслед шедшим впереди людям. Затем достал свою волшебную палочку и стер воспоминания о Гермионе и мисс Силвери не только из их памяти, но и из памяти всех прочих.

Через несколько минут на небо взошла луна, и из глубины Запретного Леса раздался громкий вой.

Во время путешествия во времени Гермиона инстинктивно зажмурила глаза. Сперва появилось такое чувство, будто ее затянуло в мощный водоворот, но затем ее слегка тряхнуло, и это странное ощущение пошло на убыль.

— Мы прибыли, — услышала она голос мисс Силвери.

Гермиона медленно открыла глаза и, слегка ошеломленная, огляделась.

— Пойдем, нам нужно в замок, нас ждут.

Гермиона несколько скованно кивнула, перед тем как отправиться в путь. Вместе они достигли главных ворот, которые были распахнуты. Гриффиндорка вздрогнула, когда знакомая фигура внезапно появилась перед ними.

— Вот и вы, наконец! Входите, — Гермиона тотчас узнала этот голос, в котором явственно слышалось облегчение.

— Профессор Макгонагалл, — проговорила она, улыбнувшись.

Профессор отступила в сторону, чтобы дать им пройти. Они стали подниматься по бесконечным ступеням в кабинет Директора. Минерва назвала пароль, и вскоре их небольшая группа оказалась перед запертой дверью. Декан Гриффиндора открыла ее и, сопровождаемая Гермионой и мисс Силвери, вошла в кабинет.

— Они наконец-то вернулись, Альбус, — произнесла Макгонагалл и шагнула в сторону.

Увидев лицо Дамблдора, Гермиона застыла на месте. Ноги у нее подкосились, и мисс Силвери пришлось поддержать ее, чтобы она не рухнула на пол. Женщина оттащила Гермиону к свободному креслу и бережно усадила ее в него. Девушка не могла произнести ни слова. В конце концов она в упор уставилась на Альбуса.

«Как он тут оказался? Он… он ведь умер!» — мысли роем проносились у нее в голове и громогласно звучали в ушах.

«Наверное, мы ошиблись временем!»

— Мисс Грейнджер, я очень рад видеть вас вновь и в добром здравии, — промолвил старик, посмотрев на нее поверх своих очков-половинок. — Судя по вашему взгляду, вы удивлены тем, что видите меня здесь, — добавил он, словно прочитав ее мысли.

Гермиона в ответ не сумела выдать ничего, кроме едва заметного кивка. Но этого оказалось достаточно.

— Я охотно вам все объясню, — начал Дамблдор, но его прервал оглушительный стук в дверь, которая вслед за этим распахнулась.

— ГЕРМИОНА! — раздался крик, и девушка вскочила с кресла.

— Гарри! Рон! — пробормотала она, и в следующую секунду все трое крепко обнимали друг друга, и в этот раз Гермиона вновь не смогла сдержать слез.

На некоторое время троих друзей оставили в покое, чтобы дать им прийти в себя. После чего они повернулись к Дамблдору, с улыбкой наблюдавшему за ними. Легким движением руки он попросил их сесть, что они и сделали. Профессор Макгонагалл и мисс Силвери стояли при этом несколько поодаль. Сев, Альбус соединил свои ладони, и тотчас стали видны обугленные пальцы на правой руке.

— На чем я там остановился? Ах да, вы спрашивали, почему я здесь, мисс Грейнджер, — начал он, и Гермиона согласно кивнула.

— А почему его здесь не должно быть, Гермиона? — с изумлением спросил Гарри, взглянув на нее.

— Уверен, сейчас все прояснится, — произнес Директор. — Как вы уже, наверное, догадались, я стер память у всех учеников и профессоров, когда вы с мисс Силвери исчезли. Но с собой я то же самое проделать не мог. Тогда я наполнил воспоминанием о том периоде небольшой флакон и потом применил сложный магический прием, чтобы забыть об этом действии. Однако сам флакон я сохранил, что, вероятно, было не совсем правильным, но впоследствии оказалось для меня весьма полезным. Так получилось, что я перепутал флаконы и случайно вылил это воспоминание в Омут Памяти, после чего получил возможность просмотреть все, что тогда произошло, по порядку.

— Все понятно, сэр. Я ведь пыталась оставить все без изменения, но, если я все-таки что-то натворила… Простите меня, сэр. Я очень рада вас видеть, только в мое время… вас не было, — пробормотала смущенно Гермиона.

— Что же… возможно, вы сумеете описать мне произошедшее в том времени, которое вы покинули, — предложил ей Дамблдор. После секундного раздумья девушка кивнула.

Она рассказала о крестражах и о том, как Директор сорвался с башни. Никто не произнес ни слова, пока она не закончила.

— Теперь вы понимаете, сэр?

— Разумеется, мисс Грейнджер. Похожая ситуация действительно имела место, но мистеру Малфою и Пожирателям Смерти помешали.

— Что с профессором Снейпом? Он ведь использовал против вас Непростительное Заклятие!

— Он присутствовал при этом, однако, как я уже сказал, ни у кого не было возможности действовать так, как было задумано.

— И кто же это был? Что в конечном итоге произошло? — спросила Гермиона, но в этот момент дверь в кабинет распахнулась и с треском врезалась в стену.

Тяжело дыша, в кабинет вошел Ремус Люпин. Гермиона уже собиралась вскочить с кресла, как появились еще двое и протолкнули Люпина в помещение. Оставшиеся силы покинули юную ведьму, стоило ей их узнать.

— Пора! Атака начинается, — скрипучим голосом провозгласил Грозный Глаз Грюм.

Гарри и Рон быстро встали и потянули за собой Гермиону.

— Пойдем, Миона! Надо идти!

Подобно безвольной марионетке, она слабо кивнула и последовала за юношами, при этом не сводя глаз с тех, мимо кого проходила.

— Привет, Миона, — произнес мужчина с улыбкой, которая тотчас погасла. — Если останемся живы, все тебе объясним.

Гермиона машинально кивнула.

— Хорошо, Сириус, — выдавила она, едва не споткнувшись о ступеньки и не упав. К счастью, девушка успела вовремя схватиться за своих друзей.

Едва они успели пройти мимо каменной горгульи, как о стену ударилось и взорвалось несколько заклятий. Это заставило Гермиону отодвинуть пережитое на второй план и подготовиться к предстоящей битве. Она вслед за друзьями вбежала в вестибюль, где уже шло сражение, и члены Ордена Феникса сражались бок о бок с членами Отряда Дамблдора.

Гарри, Рон и Гермиона смешались с толпой и также изо всех сил стали держать оборону. В поле зрения Гермионы то и дело мелькали то Ремус, то Сириус, то Джеймс, но она не могла сосредотачивать на них свое внимание, поскольку в этом случае заклятия было бы не избежать.

Каким-то образом им удалось оттеснить Пожирателей Смерти, но времени на передышку не было. В то время как большинство осталось охранять занятые позиции, трое друзей вместе с Мародерами и профессором Макгонагалл вышли наружу. Было видно, что нападающие вроде бы отступают, как и приведенные ими великаны. Группа остановилась, чтобы осмотреться.

Взгляд Гермионы невольно взметнулся вверх, к небу: оно было затянуто бесчисленными облаками. И вдруг они расступились, и яркая полная луна засияла в небе. Девушка оглянулась в поисках Лунатика.

— Ремус!

Он взглянул в ее испуганное лицо и почувствовал, как его тело начало превращаться. Минерва со свистом выдохнула.

— Назад! — в ужасе вскричала она. — Он не принял…

Сириус и Джеймс попытались сдержать своего друга, но у них не было никаких шансов. Едва Ремус превратился в оборотня, он легко стряхнул их, как мотыльков. Вслед за этим раздался его протяжный вой, и Гарри с Роном отступили назад. Джеймс и Сириус также превратились в животных и заступили путь оборотню. Но казалось, что того этим было не задержать.

— Нет, вы пораните его! — вскрикнула Гермиона, пробираясь к Лунатику.

— Гермиона, нет! Это слишком опасно! — Гарри и Рон отчаянно пытались удержать ее.

Однако когда оба юноши схватили подругу за руки, они ощутили странную перемену, и в следующую секунду они выпустили девушку, не имея сил что-либо предпринять. Им осталось лишь смотреть, как Гермиона превращается в огромного белого льва, чья серебристая шерсть засверкала в лунном свете.

— Миона, — проговорил Рон, услышав ее рычание.

В несколько прыжков львица очутилась рядом с Ремусом, который, похоже, ждал этого, и они сцепились. Сириус сделал попытку поспешить к ним, но Сохатый остановил его, после чего превратился обратно в человека.

— Это не имеет смысла, Бродяга, ты же знаешь.

— Но они нам нужны! — возмущенно воскликнул тот, приняв человеческий облик.

— Я знаю, но мы ничего не можем сделать. Нам нельзя отвлекаться!

— Что с Гермионой, папа? — спросил Гарри, вместе с Роном подбежав к ним.

— Она анимаг, сын. Мы не можем ей помочь, равно как и Ремусу, сейчас нам приходится туго…

— Но одна возможность все же существует, — произнес кто-то.

Из замка вышли профессор Дамблдор и мисс Силвери.

— Альбус, что ты собираешься делать? — спросила Макгонагалл.

— Не я, Минерва, — ответил он и кивнул на мисс Силвери, которая выступила вперед и зашагала дальше, мимо Мародеров.

— Не задерживайте ее, — попросил Директор и покачал головой в ответ на вопрошающие взгляды, указывая на «зрелище», которое разыгрывалось перед ними. В ту сторону и направлялась мисс Силвери.

Противники в тот момент стремительно окружали друг друга, злобно рыча, но светловолосая женщина была невозмутима.

— Отойди назад, Гермиона, — обратилась она ко льву, тот, однако, не сдвинулся с места.

— Доверься мне сейчас, — четко произнесла мисс Силвери, прежде чем повернуться к оборотню и посмотреть ему в глаза.

Тот, в свою очередь, медленно, но уверенно изготовился к прыжку, в то время как она остановилась прямо перед ним и положила свою тонкую, изящную руку ему на лоб. Тело Ремуса пронзила сильная дрожь.

— Лунатик, — прошептала женщина, не ослабляя глазного контакта.

Ее голос утих, но губы продолжали шептать неразличимые слова, которые возымели действие.

Напряжение спало, и Ремус, заскулив, склонил свою громадную голову.

— Что произошло, мисс Силвери? — Гермиона, успевшая превратиться, подошла к волшебнице.

— Я только что донесла до него, что друзья не должны биться между собой. Теперь идем, нам нужно подготовиться к следующей волне атаки. — Мисс Силвери мягко улыбнулась.

Гермиона согласно кивнула, глядя на Лунатика, который с опущенной головой, неуклюже ступая, следовал за ними.

Остальные, словно зачарованные, наблюдали за ними, не в силах понять, что это было. Им, прежде всего, было неизвестно волшебство, имеющее такой эффект. Но времени на то, чтобы задать соответствующий вопрос, у них не было. Внезапно прозвучал голос Волдеморта. Он предложил сражающимся сделать передышку, чтобы позаботиться о раненых и убитых. Помимо этого они должны были выдать ему Гарри в течение часа, в противном случае все будут полностью истреблены все, кто оказал поддержку и помощь сыну Джеймса.

— Ты останешься здесь, — строго сказал Сохатый сыну.

— Но, папа, ты же знаешь, я — Избранный…

— Никаких возражений, Гарри! Мы справимся с ним и без того, чтобы ты сдавался ему. Твоя мать поступила бы так же.

Гарри подавил краткий вздох и сжал руки отца, которые тот положил ему на плечи.

— Нужно воспользоваться моментом, чтобы оценить наше положение, — проговорил Альбус.

Они, один за другим, прошли внутрь замка. Снаружи остался только Ремус, взявшийся наблюдать за происходящим и обещавший предупредить об опасности.

В Большом Зале уже началось оказание помощи первым раненым, и в этом были задействованы все. В этой суете никто не заметил, как трое друзей покинули зал, а затем и замок. Выбравшись оттуда и оглядевшись, они не заметили Ремуса. Поскольку их целью была Визжащая Хижина, они поспешили к Гремучей Иве. Но как только они ее обездвижили, к ним подступила фигура.

— Раз вы невидимы, значит, и слышать разучились?

— Мисс Силвери! — воскликнули друзья, и женщина улыбнулась.

— Не пугайтесь. Судя по всему, мне вас нипочем не удержать, так хоть провожу вас.

Троица переглянулась, осознавая, что им осталось слишком мало времени, чтобы тратить его на споры. Поэтому друзья согласно кивнули и друг за другом спустились в туннель.

Пройдя его до конца, они были вынуждены молча наблюдать за ужасной сценой: змея Нагайна вонзила свои клыки в шею Снейпа, и из раны заструилась кровь.

Дождавшись, пока Волдеморт покинет хижину со своей любимой змеей, все четверо вышли из своего укрытия и приблизились к умирающему. Казалось, он все еще был в сознании и узнавал тех, кто склонился над ним. Он разомкнул губы, но не смог произнести ни звука. Мисс Силвери, вставшая на колени сбоку от него, посмотрела на остальных по очереди.

— Вы ничем не сможете здесь помочь, быстрее, уходите!

Трое друзей не сдвинулись с места.

— Сейчас же! — крикнула она, и Рон с Гарри выпрямились.

— Я догоню вас, — уже мягче добавила мисс Силвери и вновь повернулась к черноволосому мужчине, лежащему перед ней.

Шаги ребят стали удаляться и затихли.

— Ты будешь жить, Северус, — прошептала она, крепко схватив его руку, покрытую ее собственной мантией.

— Вы поможете ему, как Ремусу?

Мисс Силвери вздрогнула.

— Гермиона? Ты должна вернуться в замок!

— Нет, я останусь здесь. Я хочу помочь!

Светловолосая женщина вздохнула и покачала головой.

— Что ж, у нас нет на это времени, дорога каждая секунда, — проворчала она, положив руку на рану, из которой неудержимо хлестала кровь.

Затем она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Гермиона, наблюдая за тем, как мисс Силвери пыталась сосредоточиться, в нетерпении кусала нижнюю губу. Она не относила себя к разряду терпеливых людей, и это было просто невыносимо. Девушка перевела взгляд на Снейпа, когда мисс Силвери снова взглянула на нее.

— Гермиона, мне нужна твоя помощь.

— Что я должна делать? — с готовностью откликнулась та.

— Положи свою правую руку туда, где бьется его сердце, а левую — на мою руку у него на шее.

Юная ведьма сделала так, как ей было сказано, и закрыла глаза. Она ощущала слабое биение сердца Снейпа и давление крови, которая с той же интенсивностью вытекала из шеи. И в то же время она почувствовала внутри себя тепло, когда мисс Силвери начала бормотать себе под нос непонятные слова.

Время казалось застывшим, неподвижным, и вдруг Гермиона увидела, что мисс Силвери убрала свою руку с раны на шее мастера зелий. Гермиона тотчас обратилась к ней.

— И?

— Он выживет. Дай мне, пожалуйста, Восстанавливающее Зелье.

— У меня его нет.

— Поищи в карманах, помнится, я тебе незаметно положила туда один флакончик, — невозмутимо ответила мисс Силвери, очищая свои руки.

Юная ведьма проверила карманы и действительно обнаружила там флакон с зельем. Не медля более ни секунды, она откупорила его и вылила содержимое в рот Снейпа.

Тот лежал перед ними с закрытыми глазами, без сознания, его дыхание все еще было слабым, но все же ровным.

— Спасибо тебе за помощь. Однако теперь ты должна идти к своим друзьям, которые в тебе нуждаются.

— Мы еще увидимся?

— Да, конечно. Я останусь здесь, пока ему не станет лучше до такой степени, что он сможет идти. Потом мы встретимся в Хогвартсе, я обещаю.

Гермиона кивнула.

— Спасибо за все, — проговорила она и покинула Визжащую Хижину.

Девушка чуть ли не бегом направилась в замок, но битва уже закончилась. Лорд Волдеморт был побежден Гарри Поттером.

Перед главными воротами, ведущими ко входу в замок Хогвартс стояли его защитники и обнимались на радостях. Джеймс прижимал к себе сына, а Сириус хлопал его по плечу.

Первым, кто заметил девушку, был Рон. Он налетел на нее, как вихрь, и поцеловал в губы. Гермиона в этот момент была абсолютно выбита из колеи, но смогла оттолкнуть его от себя.

— Не надо, Рон, — пробормотала она и осмотрелась.

Было настолько трудно поверить в то, что все это, наконец, закончилось, что Гермиона, переполненная этим чувством, не замечала, как бегут по ее щекам слезы.

Вновь кто-то заключил ее в объятия, и вновь она посмотрела в лицо Рону, который светился радостью.

— Мы победили, — ликовал он. — Гарри сделал это!

— Это правда?

— Да, малышка, — подтвердил Бродяга, подошедший к ним. — У нас полно раненых. Наиболее тяжелые случаи уже направлены в больницу святого Мунго. Но пока вроде бы без потерь… Эй, девочка, не плачь! — воскликнул он, увидев, что рыдания Гермионы усилились.

— Я от радости плачу, Сириус, — всхлипнула она и на этот раз не попыталась отстраниться, когда Рон обнял ее и начал осторожно гладить по спине.

Неожиданно вскрикнула Минерва.

— Альбус!

Все взгляды теперь были устремлены на декана Гриффиндора, которая опустилась на землю рядом с Директором, лицо которого было искажено от боли. Он прижимал к себе проклятую руку.

Защитники замка поспешили к нему.

— Друзья мои, — спокойно произнес он, переводя взгляд с одного встревоженного лица на другое, — мы победили, и это главное. Мое же время подошло к концу.

— Нет! — хором закричали присутствующие.

Дамблдор покачал головой.

— Я умер бы намного раньше, если бы Северус не помог мне своими целебными зельями. Проклятье, заключенное в моем теле, нельзя удержать.

— Альбус, прошу тебя! Должен быть какой-то выход.

— Нет, Минерва. Мне очень жаль.

— Возможно, я сумею помочь, — раздался голос, и тотчас среди людей образовался коридор, в конце которого стояла мисс Силвери, поддерживающая Снейпа. Все смотрели на них. Гермиона подошла к мисс Силвери, чтобы принять у нее ослабевшего мужчину, и заслужила удивленные и вместе с тем подозрительные взгляды.

— Волдеморт натравил на него свою змею, — с негодованием произнесла Гермиона в ответ на эти взгляды. — А профессор Дамблдор доверял ему.

Гарри, чуть помедлив, встал по другую сторону Снейпа, чтобы помочь.

— Думаю, нам всем предстоит долгий разговор, — при этом заметил он.

Мисс Силвери, тем временем, подступила к Альбусу. Она опустилась рядом с ним на колени и, взяв его покалеченную руку, бережно отбросила рукав мантии назад, после чего она положила одну руку на его кисть, а вторую — на лоб Директора. Она закрыла глаза, но ничего не произошло. Все кругом затаили дыхание. Внезапно Альбус застонал и попытался, в порыве боли, отдернуть свою руку. Но мисс Силвери держала ее крепко. Затем чернота стала постепенно исчезать с руки старого волшебника. И когда, наконец, она пропала полностью, мисс Силвери потеряла сознание.

Лишь спустя много часов она пришла в себя и увидела улыбающееся ей лицо Альбуса.

— Спасибо тебе, дитя, — мягко произнес он.

— Отойди от нее, Альбус, — прорычал Снейп, стоявший позади Директора и направивший волшебную палочку на мисс Силвери.

— Все в порядке, Северус. Не волнуйся. Она не опасна.

— В самом деле? Тогда почему она лжет?

— Это она должна сказать нам сама, — возразил Дамблдор.

Мисс Силвери слегка приподнялась и огляделась.

— Я не хотела никого обманывать и вводить в заблуждение, — спокойно произнесла она. — Но Северус прав, я не та, за кого себя выдаю. Не та, за которую меня принимает здесь каждый.

Взгляды всех присутствующих — Снейпа, Дамблдора, Мародеров, Гарри, Рона и Гермионы — были устремлены на нее, и эти взгляды были полны одновременно любопытства и недоверия. Никто не отваживался произнести хоть слово, все замерли в ожидании, а Альбус улыбался своей знакомой мягкой улыбкой.

Мисс Силвери прямо посмотрела на каждого по очереди, прежде чем ее взгляд остановился на Снейпе.

— Меня зовут не Силвери, — начала она спокойно, — а Кассиопея…

Снейп перебил ее, громко фыркнув.

— И кто в это поверит? Когда говорите о моей сестре, не вздумайте шутить! — прорычал он, и его лицо при этом еще больше помрачнело.

— Я не шучу, Северус, — возразила женщина. — Собственно говоря, ты-то должен был узнать меня…

Она украдкой взглянула на Дамблдора, прежде чем вновь обратиться к Снейпу.

— Все же ты неправильно пользуешься своей памятью. Да, в тот день на самом деле исчезла девочка. Профессор Дамблдор сказал вам, что меня забрали из замка из-за проблем со здоровьем. Но это только часть правды. В действительности я не была больна, скорее ослаблена и потеряна, я не понимала, что же со мной происходит. И тут в игру вступила Гермиона. Я помнила юную колдунью, с помощью которой были выявлены мои способности, но недоставало одной детали для полной ясности. Я не могла уловить всю цепочку взаимосвязей, но это непременно имеет отношение к ее особому анимагическому облику.

— Да это просто смешно, — пренебрежительно заявил Снейп. — Вы совершенно не похожи на мою сестру. Можно было бы, скорее, предположить, что вы в родстве с Малфоями.

Мисс Силвери едва заметно кивнула.

— Прошу кого-нибудь одолжить мне волшебную палочку, — попросила она. Возникло некоторое замешательство, прежде чем Гермиона подошла к ней и протянула ей свою палочку.

— Благодарю за доверие, — проговорила мисс Силвери и направила палочку на себя, пробормотав несколько слов.

Вслед за этим ее охватил свет, заставивший всех присутствующих закрыть глаза ладонью. Когда они опустили руки, их взорам предстала мисс Силвери, но уже с черными волосами. Северус на секунду изменился в лице, но затем вновь сделал равнодушную мину и холодно посмотрел на женщину.

— Какой-нибудь фокус, — процедил он.

— Нет, это не фокус. Это может проделать любой в этой комнате. Но я — Кассиопея. Твоя маленькая сестренка, Касс.

Ее слова, казалось, наполнили весь кабинет. И снова тем, кто сделал шаг вперед, была Гермиона.

— Что произошло потом?

— Профессор Дамблдор помог мне тогда отправиться в путешествие. Оно длилось много лет, после чего я вернулась в Хогвартс и встретила тебя. Я узнала тебя сразу же и поняла, какие способности скрыты в тебе, о которых ты, однако, не имела тогда ни малейшего представления. Поэтому я неосознанно стала подталкивать тебя на верный путь. Когда я узнала, что ты исчезла, мне оставалось только сложить два и два. — Мисс Силвери сделала паузу и улыбнулась. — В те времена, когда я была ребенком, я научилась тебе доверять, что, вероятно, стало первым ключом к решению проблемы, и когда я лежала там, в больничном крыле, а мадам Помфри захотела прервать связь, я не могла не вмешаться. Возможно, это прозвучит эгоистично, но если бы я этого не сделала, Директора, да и Северуса тут бы не было.

— А что ты сделала с Ремусом? Как ты смогла… как бы это сказать… обуздать его? Ведь поведение оборотня непредсказуемо.

— Я и сама не могу объяснить, что в точности произошло. Это было некое внутреннее побуждение. Я знала, что если я приближусь к нему, дотронусь до него и посмотрю ему в глаза, он никому не причинит вреда. Оборотни непростые существа, но никто из них не является таковым по собственному желанию. У многих из них доброе сердце, и Ремус отреагировал так, как и следовало ожидать.

Люпин стоял позади остальных и лишь слегка кивнул в ответ. Он сам не мог этого понять. Но в этот момент он старался освободить разум от всех других мыслей, чтобы продолжать слушать ее.

— Я правильно полагаю, что вы перед этим полностью обессилели, мисс Принц? — спросил Альбус.

— Принц? — переспросила Гермиона. — Но ее фамилия Снейп…

— Нет, мисс Грейнджер, — проговорил Северус. — У нас с Кассиопеей разные отцы. Когда моя мать была беременна ей, мой родитель сделал все возможное, чтобы она потеряла ребенка. Но это ему не удалось. Когда Кассиопея родилась, он отвернулся от нее и так и не признал ее своей дочерью. Поэтому она получила фамилию нашей матери.

— Это правда, — подтвердила Кассиопея. — У меня было не легкое детство, но Северус всегда был со мной. Хотя он зачастую был игрушкой в руках своего отца, и притом охотно, с моим рождением все изменилось. Мой брат заступался за меня до тех пор, пока не поступил в Хогвартс. Он боялся за меня, думая, что, возможно, он больше никогда меня не увидит. Тем более, после того как умерла мама… У нас не было других родственников, которые могли бы взять меня под свою опеку. В те годы, когда Сева не было рядом, было действительно трудно, но я знала, что я всегда у него в сердце. Осознание этого дало мне силы перенести все. И это был он, мой брат, кто позаботился о том, чтобы я после смерти его отца поступила в Хогвартс чуть раньше срока. Но когда дело дошло до распределения… Он не мог поверить, что я попала в Гриффиндор. Да и его «друзья» досаждали ему, и очень настойчиво. Я была ребенком, и когда я услышала, как он отрекается от меня, мир для меня рухнул. Однако по прошествии лет я поняла его и больше на него не сержусь. Сев желал мне всегда самого лучшего. Я заметила это только когда оказалась в больничном крыле. У него доброе сердце, хоть он это тщательно скрывает за мрачным выражением лица и черной мантией. Я очень хотела ему помочь, но это было не в моих силах. Мне жаль, Сев. — Сказав это, мисс Силвери взглянула на своего брата.

Его черты лица смягчились.

— Если бы я знала, как это сделать, я бы это сделала, — проговорила она, и по ее щеке скатилась слеза, которую Снейп, к удивлению присутствующих, мягко смахнул.

— Все в порядке. Это было непростое время, согласен. Но если бы мне не пришлось потом работать шпионом, кто знает, что было бы сегодня.

Кассиопея кивнула и робко улыбнулась.

— Сев, я могу тебя о чем-то попросить?

Черноволосый мужчина посмотрел на нее и утвердительно кивнул.

— Обними меня, пожалуйста, — чуть слышно прошептала она, и он почти улыбнулся в ответ и заключил ее в объятия.

Все остальные были глубоко тронуты этой сценой, в первую очередь из-за того, что Северусу, казалось, было совершенно наплевать на такое количество зрителей. Он знал только, что теперь он был свободен, а его сестра была рядом.

Несколько минут прошли в тишине.

— У меня еще один вопрос, Ка… мисс Принц, — промолвила Гермиона.

— Называй меня Касс. Что ты хочешь узнать?

— Ну, ты сказала мне, когда мы были в прошлом, что твое тогдашнее «Я»…

— Я знаю, что посредством моего вмешательства история немного изменилась вплоть до этого момента, — ответила Кассиопея.

— Понимаю. Но, может, я или ты еще что-нибудь изменила? Я хочу сказать… Джеймс и Сириус… Они ведь должны быть мертвы…

— Ну вот, дошла очередь до нас, — проговорил Бродяга и сделал шаг вперед. — Но сначала расскажи то, что ты знаешь, прежде чем придется тебя поправить.

Гермиона согласно кивнула.

— Родители Гарри были убиты Волдемортом, когда ему едва исполнился год. Он попытался убить и его, но не слишком в этом преуспел. Хвост был Хранителем Тайны Лили и Джеймса, и он предал их. Ты, Сириус, погнался за ним, однако ему удалось инсценировать собственную смерть, а тебя за это упрятали в Азкабан, откуда ты сбежал двенадцать лет спустя. Во время битвы в министерстве магии… ты упал за занавес…, а профессор Дамблдор был убит профессором Снейпом, когда Драко не смог этого сделать. Гарри был этому свидетелем…

Все молча слушали девушку, затем Бродяга сказал:

— Не совсем так. Хотя мы все не могли помнить тебя после твоего отъезда, нечто крепко засело в моей душе. Ты всегда так странно смотрела на Питера, как будто впервые его видела. Твои негативные эмоции по отношению к нему были почти физически ощутимы. Вообще-то, я об этом не особенно задумывался, в конце концов — мы знали Питера очень и очень давно, и обычно люди доверяют такому человеку больше, чем незнакомке. Вероятно, ты слишком часто посылала ему недобрые взгляды, потому что я впоследствии пристально следил за ним. К своему стыду, мне следует признаться в том, что я оказался недостаточно внимателен. Я был в тот день с Джеймсом вне дома, а Лили осталась одна с Гарри. Собственно говоря, мы хотели просто кое-что раздобыть, но я отвлекся. Когда мы вернулись, Волдеморт уже убил ее. И мы уже ничего не смогли предпринять, в том числе и помешать нападению на Гарри, после которого он выжил. Питера мы отыскали неподалеку от дома, и он в итоге попал в Азкабан. Его приговорили, после того как он, струсив, рассказал правду. Он предал Поттеров. Джеймс вместе с Гарри переехал в дом моей семьи, и мы вместе вырастили его сына. Он пошел учиться в Хогвартс и познакомился с Роном и с тобой. Во время нападения на Директора мы с Джеймсом появились в последний момент и предотвратили худшее.

Пока он говорил, Гермиона села. Информации было чересчур много, чтобы в одну секунду переварить ее.

— Теперь нам следует дать мисс Принц отдохнуть. Да и нам это тоже не повредит, — обратился ко всем Альбус.

Большинство согласилось.

Один за другим, Джеймс, Гарри, Рон, Альбус и Сириус покинули помещение. Северус, выпрямившись, поцеловал свою сестру в лоб.

— Я сейчас приду, — сказал он и повернулся к Гермионе. — На пару слов, мисс Грейнджер, — как обычно, ворчливо прибавил он, и юная ведьма кивнула.

Кассиопея глядела вслед им обоим, пока за ними не закрылась дверь.

— Ремус? — позвала она затем и направила взгляд на темную нишу, под которую отошел оборотень.

— Да?

— Подойди, пожалуйста, сюда, — дружелюбно произнесла Кассиопея, похлопав рукой по краю кровати.

После некоторого промедления Лунатик последовал ее просьбе и подошел к ней.

— Что с тобой? — спросила женщина с ясными голубыми глазами.

Он молча смотрел на нее, потом опустил взгляд.

— Когда разговор зашел обо мне, ты кое о чем умолчала, не так ли?

Он продолжал отводить глаза и не видел ее кивка.

— Тогда я случайно узнала, что ты оборотень. Сначала мне было тебя жаль, потому что я видела, как ты замыкаешься в себе. Но ты все равно оставался милым и любезным. И у тебя были такие же проблемы с поиском друзей, как и у меня. И ты не нуждался в сочувствии, как и я. Поэтому мне приходилось узнавать тебя через других.

Ремус медленно поднял на нее взгляд и узнал эти зеркала души, в которые он теперь смотрел. Они были запечатлены у него в сердце.

— Я не знаю своего отца. Мне известно только, что он не волшебник или не был волшебником. Но у него были особые дарования, которые воплотились во мне. Я чувствовала твою внутреннюю борьбу, когда ты пытался бороться со своими превращениями, твой страх перед тем, что ты мог поранить своих друзей…

— Твои глаза… Это было так, словно они заглянули прямо мне в душу. Они успокаивали меня, и я ощущал мир внутри себя. Я никогда ничего подобного не испытывал, — тихо произнес он, вызвав у нее улыбку.

— Ты особенный, и не надо отгораживаться от других людей. Многие из тех, что были здесь, являются твоими истинными друзьями, которые всегда тебя поддержат. Мне так хочется снять с тебя это бремя, вынуждающее тебя переживать это каждый месяц, в полнолуние, но это не в моей власти. Я могу исцелять раны, как у Северуса или у Директора, но я не могу отменить действие укуса оборотня. Мне жаль.

— Ты не должна извиняться, — тотчас возразил Лунатик. — Время шло, и я привык к этому, если можно так сказать. Кроме того, мне следует поблагодарить тебя. Кто знает, чем бы это закончилось, если бы не ты. Ведь ты помогла мне. Обычно после всего этого я полностью истощен в течение нескольких дней, но взгляни на меня! Я прекрасно себя чувствую, как будто ничего не было, и это после того, как ты дотронулась до меня.

Теперь улыбнулся Ремус, и Кассиопея слегка опустила голову, чтобы скрыть краску, залившую ее щеки.

— Я должна тебя поблагодарить. Ты всегда был на моей стороне, когда другие меня задирали. Я была тогда слабой и пугливой.

— Вот это не про тебя, Касс, поверь мне, — возразил он, приближаясь к ней, чтобы, также как до этого Снейп, поцеловать ее в лоб.

Но когда он наклонился к ней, она подняла голову, так что его губы коснулись ее губ. Оба смотрели друг другу прямо в глаза, не решаясь вдохнуть. Ремус едва слышно сглотнул, прежде чем вновь отдалиться на приличное расстояние.

— Тебе надо отдыхать, — прохрипел он.

— Да, — слабым голосом ответила она, и он кивнул и также покинул комнату.

В это время Северус отвел Гермиону чуть подальше от того места, где находилась Кассиопея. Лишь убедившись в том, что их никто не может подслушать, он повернулся к ней.

— Спасибо за вашу помощь в Визжащей Хижине, — начал он. — Но почему вы это сделали? Прежде вы всем своим видом показывали, что считаете меня «плохим парнем».

Он изучающе посмотрел на нее, и ему бросилось в глаза изумление, отразившееся на ее лице.

Вот этого Гермиона совершенно не ожидала. Она еще многое не успела уложить в голове, как следует: Джеймс и Сириус были живы, не говоря уже о Дамблдоре, война закончилась, а теперь еще и Северус говорил ей спасибо. Для юной ведьмы это было уже слишком, и Северус увидел, как девушка у него на глазах стала терять сознание. Ему удалось с ловкостью подхватить ее, после чего он задумался о том, куда ее доставить. Больничное крыло все еще было переполнено. Башня Гриффиндора была частично разрушена, так что он, не долго думая, принял решение отнести ее в свои апартаменты, находившиеся поблизости.

Придя туда, он устроил ее на диване и придвинул к нему стул.

Он задумчиво смотрел на нее. В его сознании также бушевали бесчисленные обрывки мыслей, которые, правда, несколько отличались от мыслей Гермионы. Северус думал о своей сестре, и это заставляло его ощущать бурную радость, пусть это и не отразилось на нем внешне. Еще в тот момент, когда он обнимал ее, он решил для себя, что отныне всегда будет с ней рядом. Но вот в его мыслях промелькнула и юная гриффиндорка. Глаза, недавно смотревшие на него, затронули нечто, находящееся глубоко в его душе. И даже больше, чем весть Сириуса о смерти Лили. Да, тогда ему было очень плохо, он был полон ненависти, но со временем это чувство ослабло, чего он так и не смог себе объяснить. Раньше он всегда видел Лили и ее изумрудные глаза в своих снах, но потом они померкли, их заменили другие глаза, карие, и он не мог понять, кому они принадлежат. Они излучали тепло, уверенность и еще что-то, что Снейп не мог описать.

Что сказала Кассиопея о Гермионе?

Что она особенный анимаг.

После того как его сестру перенесли в замок, он слышал что-то про белого льва, связанное с именем Гермионы, из чего легко можно было сделать соответствующие выводы. От юной ведьмы исходила какая-то сила, которую даже он явственно ощущал. Возможно, в одной из его многочисленных книг скрывается какая-нибудь информация об этом.

Северус сидел уже несколько часов среди книг, количество которых все увеличивалось. Его частная библиотека была отнюдь не маленькой, тем не менее, до сих пор ему не удалось обнаружить ровным счетом ничего. Он задумчиво потер переносицу и посмотрел на Гермиону. Юная ведьма, по-видимому, погрузилась в глубокий сон сразу из обморока. Она больше не выглядела такой бледной, и ее лицо стало менее напряженным.

Внезапно Снейп понял, что может припомнить прошлое. Скорее всего, за этим стоял Альбус, другого объяснения быть не могло.

Непроизвольно Северус стал сравнивать Гермиону и Лили и устанавливать между ними некие параллели. Не только тот факт, что обе они учились на факультете Гриффиндор, но и то, что обе они хорошо к нему отнеслись. Хотя Гермиона и сердилась, когда дело доходило до Кассиопеи, но она никогда не задирала и не раздражала его на уроках. К тому же она была по-настоящему умна, хоть он и называл ее то и дело всезнайкой. И неужели, несмотря на это, она все еще была на его стороне?

Гермиона дала ему повод для размышлений. Он не понимал, почему она помогла ему в Визжащей Хижине, когда он всегда усложнял ей жизнь. Одним словом, Северус пребывал в замешательстве, даже если это и не было по нему видно. Он слишком долго был шпионом в этой жизни, так что ему не удавалось так легко снять свою маску.

Он потянулся и почувствовал, как заныли мышцы. На секунду Снейп скривил рот, осознав, что он так толком и не отдохнул. Однако он не дал себе в этот момент возможности для восстановления.

Захлопнув книгу, Северус отложил ее, как и другие, в сторону и поднялся. Чашка чаю ему сейчас точно не повредит.

Пока он готовил себе чай, Мародеры вместе с Альбусом и Минервой ходили по замку. Они оценивали понесенный ущерб, чтобы прикинуть, сколько будет длиться восстановление замка и, соответственно, пауза в обучении.

— Я бы сказал, это продлится до тех пор, пока мы не приведем все в надлежащее состояние, чтобы иметь возможность вновь заселить учеников. Скажем, до нового учебного года, — задумчиво сказал Директор.

— Возможно, так будет лучше для всех. Выпускным классам слишком много нужно времени, чтобы подготовиться к экзаменам, — согласилась профессор Макгонагалл.

— С этим я солидарен, — кивнул Альбус. — Стало быть, так и поступим. Нам предстоит много работы.

— Да, но мы непременно вам поможем, — вмешался Сириус, и его друзья подтвердили свое с ним согласие.

Профессор Дамблдор улыбнулся поверх своих очков-половинок.

— Я благодарен вам заранее, — сказал он.

Остальные ответили на это соответствующим образом, а затем они все вместе уединились, чтобы решить, что именно им понадобится, а также обсудить, как все это будет проходить.

— Менее всего пострадали подземелья. Может быть, нам стоит, прежде всего, разместить там то имущество, которое еще можно спасти? — предложила Минерва через какое-то время.

— Но понравится ли это нашему Нюниусу? — ухмыльнулся Бродяга.

— Северус поймет, — спокойно ответил Альбус. — Мы все одна команда, и никто из присутствующих не должен об этом забывать. Кроме того он проделал очень важную работу для Ордена Феникса и смотрел в лицо опасности куда чаще, чем мы все, вместе взятые, когда стоял напротив Волдеморта.

— Он наверняка сражался бы на его стороне, если бы расстановка сил была другой, — высказался Джеймс.

— Нет! Здесь я совершенно не могу согласиться. Почти нет людей, которые действительно знают его и его образ мышления, но я всегда ему доверял, доверяю и буду доверять в дальнейшем. Я не хочу никаких ссор и разногласий. Благодаря тому, что Темный Лорд пал, для нас началась новая эпоха. Мы свободны и должны наслаждаться этой свободой. Больше нет места для старой, пустяковой вражды.

Джеймс, обескураженный, опустил голову. Именно ненависти к Снейпу он не испытывал, но они всегда были соперниками, даже теперь, когда Лили уже давно не было в живых. Это была некая внутренняя борьба за власть. Но слова Дамблдора были правдивы: началась новая эра. Возможно, настало время изменить свое отношение друг к другу в лучшую сторону. Его Лили этого бы точно хотела.

Рассудив так, он молча кивнул.

Сириус хотел что-то ввернуть, но одернул себя. Хоть он и оставался все таким же задирой, однако и для него время не прошло бесследно. Впрочем, он не оставил привычку время от времени поддевать мастера зелий. Это было для него некой отдушиной, несмотря на то что Бродяга осознавал, что это была не лучшая его особенность. Помимо этого, он понимал, что существовали и другие приоритеты, кроме пререканий.

— Когда начнем? — спросил он напрямик.

— Думаю, сначала нам всем следует отдохнуть и набраться сил. К тому же зима уже у дверей, а тогда станет совсем не просто. Хотя и существует возможность просто наложить на все разом заклинание, но это потребует огромного напряжения. Поэтому я бы предложил сначала позаботиться о том, что мы можем обезопасить и разместить, как положено. Следует, в конце концов, составить список, чтобы ясно увидеть, что именно нам нужно.

— Это мое задание, — вызвалась декан Гриффиндора. — Может быть, Ремус мне поможет с этим?

— Конечно, — ответил тот.

— Хорошо. Тогда прикидывайте пока, что нужно. Потом мы разделим обязанности между остальными преподавателями, чтобы укрыть здание от непогоды как можно надежнее. Иначе у нас появится дополнительный ущерб.

Все разом кивнули.

— Я бы сказал, что больше всех пострадали факультеты Когтевран и Гриффиндор, помимо нескольких коридоров, вестибюля и Большого Зала, — подумав, сказал Джеймс. — Кроме того разбито большинство окон. Может, нам следует принять какие-то временные меры, чтобы иметь возможность работать внутри даже зимой так, чтобы не было холодно?

— Отличная идея. Я переговорю об этом с Филчем, — отреагировал Дамблдор.

Он понимал, что им предстояло огромное количество работы, но если они возьмутся за это сообща, как обещали, то Хогвартс вскоре опять засияет во всем своем великолепии и станет прибежищем для юных ведьм и волшебников.

— Что ж, на сегодня надо заканчивать обсуждение. Отдохните, вы все, и в ближайшие дни мы снова увидимся, — сказав это, Директор поднялся со своего места.

Остальные сделали то же самое.

Мародеры отыскали Гарри, которые как раз попрощался с семьей Уизли.

— Папа, ты не видел Гермиону? — спросил он.

— В последний раз, когда я ее видел, с ней хотел поговорить Снейп. Но это было довольно давно. Полагаю, она сейчас отдыхает. Для всех нас это был очень долгий и утомительный день. Пойдем, надо идти домой.

Его сын, немного поразмыслив, кивнул, и затем все трое трансгрессировали.

Северус не заметил, как задремал над книгой. Как и остальные, он не прислушался вовремя к своему телу и теперь спал глубоким сном без сновидений. Тем не менее, его мозг был все еще напряжен, и он, уловив какой-то звук, вздрогнул. Раздался тихий шорох. Северус тотчас открыл глаза.

Огонь в камине почти потух, так что в комнате почти ничего невозможно было различить. Но он точно знал, откуда прозвучал этот шорох. Взмахнув палочкой, он вновь зажег камин. Северусу потребовался всего один миг, чтобы привыкнуть к свету. Потом он увидел Гермиону, которая, в свою очередь, смотрела на него. В ее глазах ясно читалось замешательство.

— Вы в моих апартаментах, — проворчал он по старой привычке.

— Но что я тут делаю, сэр? — спросила она.

— Куда же мне, по-вашему, было вас нести, когда вы хлопнулись в обморок у меня перед глазами?

— В больничное крыло, — предположила девушка еще тише.

— Где яблоку некуда упасть. Великолепная идея, мисс Грейнджер, — прокомментировал Северус и слегка откинулся в своем кресле назад.

Гермиона, помолчав, кивнула, не понимая, как ей следовало себя вести по отношению к нему. В конце концов, совсем недавно они обращались друг к другу на «ты».

В этот момент память полностью вернулась к ней. Выдержка Гермионы уже намеревалась оставить ее, когда профессор подошел и остановился прямо перед ней, чуть наклонившись, так что она могла заглянуть ему в глаза. Также она ощутила его тепло и запах, который представлял собой смесь запекшейся крови и пота, еще в нем присутствовали различные травы и древесина. В этом было что-то странное, любопытное.

— Мисс Грейнджер, — услышала девушка и очнулась от своих мыслей.

— Э-э… сэр?

Снейп слегка приподнял брови.

— Я спросил вас, не будете ли вы так добры, чтобы ответить на вопросы, которые я задал вам до этого?

Это снова был он, ее учитель по зельям, каким она его знала.

Юная ведьма сглотнула, свесила ноги с дивана и начала складывать одеяло, которым он, по-видимому, ее укрыл. Эта работа, предназначавшаяся для ее рук, дала ей время немного подумать.

— Я жду, мисс Грейнджер, — нетерпеливо напомнил ей Северус.

— Понимаете, сэр, — начала она, отложив одеяло в сторону, — честно признаться, было ужасно смотреть на то, как на вас натравили Нагайну.

Северус сложил ладони вместе и посмотрел на нее поверх кончиков пальцев.

— И что дальше? — спросил он.

— Кассиопея сказала, что мы должны идти, но я не смогла. Не смогла оставить вас просто лежать там, сэр…

— Несмотря на то, что я «плохой»? — перебил он, что заставило Гермиону вскинуть взгляд.

— Да нет же. Причем тут это? Разумеется, я не стану отрицать, что были моменты, когда я была в этом практически уверена. Но моя интуиция дала мне понять, что это глупо с моей стороны. Все эти годы вы сражались на нашей стороне, столько всего взвалили на свои плечи, ни от кого в итоге не дождавшись благодарности…

— Как будто мне это нужно, — рассерженно буркнул Северус.

— Или признания с нашей стороны, — не обращая на него внимания, продолжила Гермиона. — Никто из нас не дал вам ни единого шанса, неважно, приняли бы вы его или нет. Я знаю, что вы хороший человек.

Он сощурил глаза.

— И почему вы в этом так уверены?

— Я так думаю из-за вашего отношения к Кассиопее, вашей сестре. Будь вы на самом деле таким холодным, недоступным и опасным, вы бы никогда не стали выполнять ее просьбу. Я знаю, что у вас было не простое детство и ничего уже нельзя изменить, но ведь есть и светлые моменты. Один из них — ваша сестра.

Северус был поражен тем, как она излагала свое мнение. Этого он не ожидал.

— И вы не боитесь меня? Огромной летучей мыши из подземелий? Бывшего Пожирателя смерти?

В ответ она энергично замотала головой, прежде чем ответить.

— Нет. Возможно, я вас боялась, когда была на первом курсе. Но это изменилось. Вы настоящий мастер зелий, своеобразный гений в этой области. Я скорее восхищалась вами, чем боялась вас, — твердо произнесла девушка.

Теперь долго молчал Северус. Ее слова заставили его задуматься.

— Может быть, теперь вам стоит пойти домой и отдохнуть? Время уже за полночь.

Когда он это сказал, она внезапно изменилась в лице.

— Что-то не так?

— Нет, сэр. Просто… — начала Гермиона, но потом покачала головой и встала. — Спасибо за то, что позаботились обо мне, и — спокойной ночи!

С этими словами она поспешно покинула его комнату.

Он в недоумении смотрел ей вслед.

Он не мог знать, что родители Гермионы находились в Австралии без единого воспоминания о собственной дочери, и в этот момент у девушки не было «дома».

Мужчина тряхнул головой.

«Что я себе голову ломаю над ее поведением?» — мысленно спросил себя он, прежде чем отправиться к себе в спальню.

Едва переступив порог хорошо знакомой комнаты, он почувствовал, как его почти тут же охватила жуткая усталость. Вслед за этим он рухнул на кровать, не раздеваясь, и вскоре погрузился в сон.

В это время Гермиона пробиралась по замку, в котором, казалось, не было ни души. Постепенно ее шаг становился все тверже, хотя столько времени ее ноги были будто ватные. Еще никогда она так не обращала внимания на Снейпа.

«Что же это? — спросила она саму себя, перелезая через статую, превращенную в груду камней. — Он изменился?»

Она качнула в сомнении головой и только сейчас заметила, как ужасно спутались ее волосы. Гермиона попыталась их хоть как-нибудь расчесать пальцами, но результат вышел жалкий, и ей осталось только тихонько вздохнуть. Ее вздох эхом повторили стены замка.

«Быть может, это я сама изменилась… Да, наверное, так и есть. Мне многое пришлось пережить в последнее время, едва ли найдется тот, для кого это прошло бы незаметно…»

Почти не осознавая этого, она направилась в башню Гриффиндора. Это дошло до нее только тогда, когда она обнаружила себя перед самым входом, который больше не охранялся Полной Дамой. И теперь она как следует огляделась, заметив вдруг, что местами можно было увидеть небо. Чуть не половина потолка была разрушена.

Она подавила новый вздох, рвавшийся изнутри. Где ей ночевать?

Гермиона ощущала свинцовую усталость и понимала, что для трансгрессии ей не хватит сил. Возможно, ей удастся где-нибудь найти место, чтобы поспать.

Развернувшись, девушка покинула то, что осталось от башни, где она всегда чувствовала себя как дома, и без всякой цели зашагала по полуразрушенным коридорам. Несколько дверей разнесло в щепки, как и помещения за ними, через некоторые было невозможно пройти. Кабинеты тоже были, по большей части, непригодны для использования.

Через некоторое время Гермиона начала сомневаться, что сможет найти себе место.

Тихо прокравшись вверх по ступенькам, она опять оказалась в вестибюле. Ворота были все еще открыты, поскольку двери косо висели на петлях. Юная ведьма медленно подошла к выходу и выглянула в ночь. Сильный порыв ветра налетел на нее и заставил содрогнуться, когда одежды затрепетали вокруг ее стройной фигуры.

Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой, как в эту минуту.

«Нужно найти себе пристанище. Ветер просто ледяной…» — подумала она, ежась от холода.

В раздумье Гермиона осмотрелась, не зная, как ей быть. Она уже хотела развернуться, когда заметила на небосклоне убывающую луну. Внезапно она вспомнила, как превратилась, чтобы отвлечь внимание Ремуса от остальных на себя. Юная гриффиндорка прикрыла веки. Возможно, это и есть решение. Гермиона сделала глубокий вдох и собрала во единое остатки сосредоточенности. Вскоре после этого она перевоплотилась. Хотя шерсть белого льва не была такой густой, как у других животных, но, по крайней мере, ей не пришлось больше мерзнуть. В своем новом облике она кинулась бежать через вестибюль, чтобы найти себе укромный уголок и устроиться там более-менее уютно.

Следуя одному только инстинкту, она сбежала вниз по ступеням и наконец, свернувшись на полу, возле нетронутой статуи, и вжавшись в стену, уснула.

Несколько часов спустя в холодном поту проснулся Северус. За короткое время ему чего только ни приснилось. По большей части это была Нагайна, вонзавшая свои острые клыки в его шею. Однако образы то и дело сменялись парой карих глаз.

Благотворным этот сон никак нельзя было назвать, но и продолжать пребывать в нем Северус не собирался. Так что он рывком поднялся с кровати, желая срочно принять душ. Войдя в ванную комнату и освободив тело от грязных одежд, он обнаружил, что в кране не было воды. Скорее всего, над этим поработали Пожиратели смерти. После этого ему не осталось ничего другого, кроме как произнести очищающее заклинание и надеть чистую одежду, решив, что обязательно приведет себя в надлежащий порядок, как только появится возможность.

Вскоре он покинул свою комнату и быстрым шагом шел по коридорам, когда вдруг услышал какой-то звук, заставивший его остановиться, машинально выхватить палочку и зажечь ее. После этого он осторожно шагнул вперед. Прищурив глаза, он разглядел на полу разрушенную статую. Северус напряженно прислушался, но все было тихо.

Но в тот момент, когда он расслабился, возникло какое-то движение. Северус замер в одной позе и увидел что-то белое, напоминающее хвост какого-то животного. Он стал приближаться как можно тише, пока свет от палочки не упал на серебристый мех белого льва. Северус инстинктивно отпрянуть, но потом вспомнил звук, который он слышал. Глубоко вдохнув, он приблизился к спящему зверю.

Что ему с ним делать?

По привычке кашлянув, он на мгновение испугался, когда этот негромкий звук эхом оттолкнулся от холодных стен. Но лев не проснулся, и мастер зелий облегченно выдохнул.

— Мисс Грейнджер? — тихо проговорил он хриплым голосом, который удивил его самого.

Ничего не произошло.

Бровь Северуса вздернулась, после чего он еще раз обратился к львице, и снова безуспешно. В итоге он, вздохнув, опустился на колени рядом со спящим львом и протянул к нему руку. Палочку он при этом держал наготове.

Он осторожно коснулся шелкового меха кончиками пальцев. Мех излучал тепло и, прежде всего, силу. Когда он почувствовал, как его рука поднялась и опустилась вместе с телом зверя, он на минуту отдернул ее, чтобы потом опять протянуть. Северус не мог объяснить себе почему, но у него возникла внутренняя потребность дотронуться до животного.

Почти нежно мужчина провел пальцем по ребрам вверх, к плечу, а оттуда — к шее, совершенно поглощенный тем, что он делал.

Только когда он дошел до головы и проследил взглядом за собственной рукой, он заметил, что глаза львицы наблюдают за ним.

Но Северус не отскочил назад. Его пальцы покоились на ее шее, пока они молча смотрели друг на друга.