Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

С начала войны Гарри уже сильно повзрослел, но на Мастера Зелий продолжал по привычке смотреть как на врага. Только прямой приказ Дамблдора мог заставить их сотрудничать. И можно сказать, что директор такой приказ отдал – дал прямое указание Гарри, чтобы тот сопровождал профессора Снейпа в Тайную комнату, где из зеркала скоро должна была появиться Гермиона.

Гарри видел ужасные раны Мастера Зелий, но, хоть те его и впечатлили, этого было недостаточно, чтобы сломить стену недоброжелательности. Все же он неохотно помог слабому от потери крови Снейпу спуститься по ступенькам. Что молодого гриффиндорца по-настоящему ужаснуло, так это именно неуклюжесть, так отличающаяся от обычной легкой и элегантной манеры слизеринского декана.

Со своей стороны, Северус готов был принять помощь от кого угодно, даже от какого-нибудь безмозглого ученика, лишь бы не от Мальчика-Который-Выжил. Страшно даже представить, что кто-нибудь увидит его опирающимся на руку Поттера. Об этом будут болтать еще долгие годы, а грозная репутация Мастера Зелий окажется утеряна навсегда.

Конечно, Северус прекрасно понимал, что эта самая рука – единственное, что позволяет ему удерживаться в вертикальном положении и даже двигаться вперед, однако это все-таки Поттер... Если бы речь шла о ком-нибудь другом, Снейп ни за что не принял бы от него помощь. Но Гермиона… он сможет вздохнуть спокойно, только когда вновь услышит ее голос и увидит ее нежную улыбку.

Когда они достигли комнаты, где висело нужное магическое зеркало, Гарри помог Мастеру Зелий сесть на скамейку, а сам занял место на другой. В тусклом свете факела лицо Снейпа казалось бледным и смертельно усталым.

По мнению же Северуса, Гарри слишком уж свежо смотрелся для человека, не спавшего всю ночь. В принципе, так оно и было, так как его организм словно мобилизовался и нашел новые силы для участия в поисках. Разумеется, профессор этого не знал. Правда, он догадывался, но склонен был считать, что дело больше в склонности Поттера к полуночным приключениям.

– Кто вел занятия, пока мы… отсутствовали? – спросил он. Во всяком случае, совместные поиски Гермионы заставили старых врагов начать разговаривать друг с другом.

– Никто, их просто отменили, профессор, – ответил Гарри.

Снейп удивленно приподнял брови. Он был уверен, что Дамблдор нашел кого-нибудь, чтобы заменить его, не говоря уже о Люпине. Оказывается, нет…

– Точно?

– Все профессора принимали участие в поисках и старосты тоже. И еще мы с Роном. Замок дважды обыскали сверху донизу, – сообщил молодой человек.

Северус хотел расспросить его более подробно, но в этот момент из магического зеркала вылетела девушка. Она приземлилась прямо около стола и даже слегка стукнулась об одну из его ножек. Гарри аж подскочил от неожиданности.

– Кошмарный перелет, – весело сказала Гермиона, глядя на испуганные лица мужчин.

– С тобой все в порядке? – встревоженно спросил Снейп.

Девушка поднялась и отряхнула мантию.

– Да, вроде бы беспокоиться не о чем. А вот ты уж очень бледен, Северус. Я бы сказала даже – смертельно бледен. Признайся честно, ты вообще в больницу заглядывал? – Она спокойно взяла в ладони лицо Мастера Зелий и начала внимательно рассматривать.

Глаза Гарри стали похожи на два блюдца, когда Гермиона нежно пригладила растрепанные волосы Снейпа. Да и чтобы она его по имени называла, тоже никто раньше не слышал. А потом случилось и вовсе невероятное. Мастер Зелий улыбнулся. Это была не ехидная усмешка и не надменный смешок. То, что мелькнуло на губах у Северуса Снейпа, было самой настоящей улыбкой.

Так странно было видеть его лицо таким…

– Я же говорил, что дождусь тебя.

– Да, но о себе-то ты должен был позаботиться!

– Я и позаботился. Первым делом посетил больничное крыло.

Гермиона повернулась к своему другу, который так и стоял, вытаращив глаза, и спросила:

– Это так, Гарри? Мадам Помфри его осмотрела?

– Да, это правда, – пробормотал тот.

– Благодарю вас, Поттер, – сказал Снейп.

Молодой человек напрягся в ожидании едкого замечания. Без этого никогда не обходилось. Ну, а если и обходилось, это просто означало, что Мастер Зелий отыграется завтра или послезавтра. Но Снейп уже снова повернулся к Гермионе и улыбнулся чуть насмешливее, чем в первый раз.

– А как там Ремус и Джинни? – поинтересовалась девушка.

– Джинни сейчас в больничном крыле, – ответил Северус. – Не знаю точно, что произошло, но ее кто-то атаковал. Предположительно – демон, – и мягко добавил: – Профессор Дамблдор ждет Ремуса у нужного зеркала.

– У него длинный путь… – задумчиво пробормотала Гермиона.

– Да, но Ремус – очень сильный маг, – веско сказал Мастер Зелий.
Гарри захлопал глазами. Он не ослышался? Северус Снейп только что похвалил Ремуса Люпина? Оборотня и преподавателя ЗОТС? Кошмар! Мир рушится!

– Может, мы тоже пойдем к последнему зеркалу… – робко предложил он.

– Точно! – кивнула Гермиона и помогла профессору встать. – Или лучше все-таки в больницу…

– Попозже. Я хочу увидеть, что осталось от Ремуса, – усмехнулся Снейп, обнимая девушку за плечи. Ее рука в ответ тут же обвила его талию. Мастер Зелий неожиданно нахмурился. – Мистер Поттер, не могли бы вы пройти вперед? – непривычно любезно произнес он.

Гарри кивнул и с радостью удрал.

– Северус? – в голосе Гермионы звучал вопрос.

– Я не уверен, что будет разумно, если нас с тобой увидят вместе. – Он взглянул на расстроенное лицо девушки и поспешно добавил: – Ты не так поняла! Просто я обязан быть осторожным. Ты же знаешь, какую роль я играю. В Хогвартсе есть люди, которым наша неожиданная… дружба может показаться подозрительной.

Гермиона вздохнула.

– Я все понимаю, не маленькая… Война есть война. Если ты скажешь, что это необходимо, я буду скрывать свои чувства… Но ведь ты можешь сказать им, что пытаешься завербовать меня как очень перспективную колдунью. Несмотря на молодость, я уже имею серьезную репутацию, разве нет?

– А еще я могу сказать им, что держу тебя под Империо, но и то, и другое слишком опасно. Будет слишком много вопросов, на которые придется отвечать в не самых комфортных условиях…

– Ты имеешь в виду – под Круциатусом, – зло выкрикнула девушка.

Снейп погладил ее по волосам и мягко сказал:

– Не думай об этом, Гермиона. Не надо.

– Что я должна делать?

– Я понимаю, это ужасно – просить женщину скрывать свою любовь. Но я все-таки попрошу. Гермиона, клянусь, это ненадолго. Война не будет длиться вечно, мы скоро победим.

Девушка закрыла глаза, и перед ее мысленным взором возникли написанные Гриндевальдом строчки: «Зло не умирает… оно только становится сильнее… и так будет до конца времен…».

– Ты уверен?

– Посмотри на меня, – он приподнял ее подбородок.

Гермиона медленно открыла полные слез глаза и встретилась с его серьезным взглядом.

– В твоем взоре я вижу грядущий конец войны. Я вижу мужество в борьбе со злом. Вижу, как надежда побеждает отчаяние. И даже если придется отступить, она всегда найдет силы, чтобы подняться, даже восстать из пепла и победить. И так будет, если ты сумеешь это увидеть.

– Я верю, Северус.

– Но пока война не закончилась, нам придется сдерживать свои чувства.

– Да будет так…

Ремус стоял у входа в ванну старост и, взявшись за голову, пытался вспомнить пароль. Он им редко пользовался. И не бывал в этой комнате со школы, когда приходил туда, чтобы поплавать и поболтать с Джеймсом, который был старостой, и Сириусом – лучшим проказником на его памяти. Это было много лет назад.

Вероятнее всего, пароль поменяли. Похоже, что везение закончилось.

Он подумал о том, чтобы взорвать вход в ванну, но побоялся повредить зеркало, свой единственный путь домой. Что тогда? Ремус не мог пойти на такой риск.

– Лимонная эссенция, – попробовал он. Ничего.

Ремус прислонился к стене и закрыл глаза. Почему так трудно вспомнить? Старый пароль... Он сотни раз слышал, как Джеймс называл пароль, и даже сам использовал его несколько раз.

– Ослепительная чистота, – предположил он, помня, что пароль имел некоторое отношение к чистоте. Его, вероятно, придумал мистер Филч или его предшественник.

– Сосновая свежесть, – он замер, затаив дыхание.

Дверь открылась, и Ремус, вздохнув с облегчением, вошел в ванну. Витраж, на котором обычно была изображена русалка, был пуст. Люпин задумался, что же случилось с жителями всех картин замка? Основатели, когда создавали копию Хогвартса, сделали так, чтобы изображения не попали в царство демонов, или демоны как-то разрушили жителей картин? Ремус надеялся, что верна первая гипотеза.

Рядом с пустым витражом было маленькое зеркало в золотой раме. Ремус улыбнулся, увидев его. Рядом с витражом оно не бросалось в глаза. Кто мог предположить важность чего-либо столь маленького и несущественного? Уж наверняка ни один из прошлых или нынешних старост, использовавших эту ванну.

Ремус постоял перед зеркалом, посмотрел на свое отражение, а затем поднял палочку. Пришло время возвращаться домой. Он надеялся, что у Гермионы также все хорошо.

***

Некоторое время Ремус летел через зеркало с такой скоростью, что стал опасаться приземлиться прямо в ванну при выходе из отражающей поверхности. Но успокоился, когда вместо этого упал на мраморный пол, проехав по инерции и остановившись у чьих-то ног. Он громко засмеялся, когда поднял глаза на профессора Дамблдора, пристально смотревшего на него удивлённым и достаточно радостным взглядом, а затем встал с пола.

– Отлично, Ремус, – сказал директор, похлопывая молодого преподавателя по плечу. – Кое-кто из нас уже начал сильно беспокоиться, – сказал он, посмотрев поверх очков на Северуса и Гермиону, стоявших около двери, и на Гарри, который был в другой части комнаты.

Если Гарри пришел достаточно давно, то профессор зельеварения и Гермиона появились буквально в последний момент. В уединении ванны старост они снова могли быть близко друг к другу, но путь наверх от изолированного читального зала меньше годился для дружеской беседы, поскольку их могли видеть ученики, бродящие в коридорах после обеда.

Любой, кто встретил этих двоих, мог подумать, что между ними идет обычный разговор. Снейп выглядел злым, а Гермиона – замученной его постоянными колкими замечаниями и его притворной, но реалистичной попыткой игнорировать свою помощницу во время прохода по коридору. Это было абсолютно необходимо, особенно потому, что они встретили нескольких слизеринцев, чья лояльность вызывала у Северуса сомнения.

– Похоже, ты не особо торопился. Что тебя задержало? – спросил профессор зельеварения.

Ему было искренне интересно, но не хотелось, чтобы Ремус это понял.

– Коридор, полный демонов, один из которых хотел поговорить, – загадкой ответил Ремус. – И я забыл пароль в ванну, – произнес он с полуулыбкой.

– Как обычно, – фыркнул Северус, проигнорировав замечание о демоне.

– Мы все рады, что ты благополучно вернулся, Ремус, – сказала Гермиона, бросив взгляд в сторону Снейпа.

– Я тоже рад, – сказал тот, кивнув. И, обращаясь к Дамблдору, спросил: – Как Джинни? С ней все хорошо?

– С ней все будет хорошо. Мисс Уизли сейчас в больничном крыле, где должен находиться еще один из нас, – сказал Альбус, пристально глядя на Северуса. – Полагаю, нам всем стоит пойти и навестить ее.

Джинни пришла в сознание, когда мадам Помфри начала обрабатывать глубокие царапины на ее спине охлаждающим исцеляющим бальзамом и перевязывать их. Джинни сильно повезло. Раны могли быть намного серьезнее. Ремус действовал быстрее, чем Джинни и Гермиона в подобной ситуации с Северусом.

– Где Ремус? – тихо спросила она мадам Помфри.

– Успокойся. Ты должна отдохнуть, пока эти отвратительные раны не затянутся, – предупредила ее мадам Помфри.

Она отправила брата Джинни с профессором МакГоннагал, поговорить с его семьей, потому что молодой человек мешался под ногами. Мистер Уизли не выходил из больничного крыла, что никогда не поощрялось мадам Помфри. Она надеялась, что Минерва его куда-нибудь отошлет, когда вернется.

– Но я хочу видеть Ремуса. Где он? – настойчиво спросила Джинни.

– Не сомневаюсь, что идет сюда, – ответила колдомедик.

Джинни закрыла глаза и почувствовала, что в животе словно завязывается узел. Ее вера в Ремуса была крепкой, но все равно сомнения одолевали. Она не знала точно, сколько пробыла без сознания. Примерно около часа, а если так, то ожидала или, по крайней мере, надеялась, что, открыв глаза, увидит Ремуса. Джинни вздрогнула. Что-то случилось, иначе он был бы здесь.

– Не бойся, дитя. Ремус намного сильнее, чем ты думаешь. Он только выглядит сломленным и уставшим, – сказала мадам Помфри, улавливая нарастающее беспокойство Джинни, – Поверь мне, я знаю его намного дольше, чем ты, – она улыбнулась.

– Спасибо, – прошептала Джинни.

Девушку уже начало клонить в сон от зелий и лекарств мадам Помфри, когда она услышала рядом приглушенные голоса и почувствовала, как кто-то нежным прикосновением убрал волосы с ее лица. Кончики пальцев ласково касались ее щеки.

– Она выздоровеет? – спросил тихий суровый мужской голос.

– Да, конечно, Ремус, Джинни Уизли будет в полном порядке. Она нуждается в нескольких днях отдыха, и я бы хотела через несколько дней для полного спокойствия еще раз осмотреть ее раны. А так, полагаю, что ее можно выписать, когда она проснется, – последовал ответ мадам Помфри.

– Можно мне тогда сейчас идти? – пробормотала Джинни, открывая глаза и сонно улыбаясь Люпину.

Когда Ремус услышал ее голос, он склонился, чтобы поцеловать ее. Она потянулась ему навстречу. Они целовались до тех пор, пока мадам Помфри и профессор МакГоннагал не кашлянули, привлекая их внимание. Ремус и Джинни прервали поцелуй и слегка покраснели.

– Конечно, – сказала Поппи, безуспешно стараясь выглядеть непреклонной. Невозможно было сдержать улыбку, глядя на эту пару. – У меня есть другой пациент, нуждающийся в уходе, – добавила она, взглянув на ширму в конце палаты, где её ждали Северус и Гермиона.

– Мисс Уизли, ваши родители скоро будут здесь. Я попросила вашего брата взять сменную одежду для вас у мисс Браун перед их приездом, – сказала профессор Макгоннагал. Лаванда Браун была старостой Дома Гриффиндор.

– Спасибо, профессор, – ответила Джинни.

– Я рада, что мои ученики вернулись на свои места, и мне сообщили, что вы хорошо проявили себя. Должна признать, что горжусь вами, – произнесла Макгоннагал, потом развернулась на каблуках и оставила Джинни с Ремусом.

– Это очень сильный комплимент, – отметил Ремус после ухода старшей коллеги.

– Я знаю.

– Ты выглядишь лучше, чем в момент прохождения зеркала.

– Я и чувствую себя лучше. Почти не болит.

– Зато моё сердце сильно болит от этих слов, – сказал он.

Джинни оперлась на локоть и сказала:

– Ты спас мне жизнь, Ремус! Ты не должен ни извиняться, ни чувствовать вину за произошедшее.

– Но я должен был защитить тебя...

– Ты защитил, – настойчиво сказала она.

Ремус усмехнулся.

– Как скажешь, Джинни.

Они недолго молчали, но потом Джинни спросила:

– Куда мы пойдём дальше, Ремус?

– Что ж, полагаю, когда мисс Браун принесёт твои вещи, ты отправишься в башню Грифииндор. А мне, похоже, уготована ночь в Воющей хижине.

– Что? Почему? – возмущённо спросила она.

– Инцидент с зельями уничтожил запасы Северуса вместе со всеми ингредиентами, которые он держал под рукой в учебном классе, хотя я до конца не понимаю, каким образом. В общем, на сегодняшнюю ночь не хватит антиликантропного зелья, особенно учитывая то, что у Северуса не было времени на замешивание ещё одного котла. Мне нужно будет место для превращения сегодня ночью, и директор предложил вернуться в старое убежище, так сказать.

Ремус выглядел усталым и подавленным, когда бросил взгляд на дверь больничного крыла. Джинни сжала его руку и вопросительно посмотрела в печальные глаза. Она не слышала того, что сказал ему демон. Она была не готова осознать такое, но он надеялся, что когда-нибудь она сможет, и он скажет ей, каково это, пройти через ряды существ, считавших его своим, немногим лучше кровожадного чудовища.

– Что с тобой? – спросила она

– Ничего, Джинни. Пока ещё рано. Я могу остаться и поговорить с твоими родителями, если хочешь, – предложил он.

– Не беспокойся об этом, Ремус. Постарайся сегодня отдохнуть. Я думаю, тебе понадобятся силы, – сказала она ему.

Ремус улыбнулся. Она так многое понимала. У него захватило дыхание от осознания, какая понимающая и добрая его юная Джинни. Он поцеловал её в щеку и кивнул.

– Тогда увидимся завтра, – сказал он.

Когда Ремус ушёл, Джинни поняла, что он так и не ответил на её вопрос. Она не знала, что будет дальше, но продолжала ждать

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

- Входите, мисс Грейнджер, - сказала профессор Макгонагал, открыв дверь. Профессор трансфигурации была в своей мантии изумрудного цвета.

- Вы хотели меня видеть?

- Действительно, - кивнула профессор, - Я хотела сказать, что Вы можете в любое время воспользоваться моим камином. Иначе Вам будет затруднительно войти в подземелье или выйти из него незамеченной, и Северус сообщил мне о своем желании сохранить Ваши передвижения в тайне для его блага, впрочем, и для Вашего тоже, - сказала она.

Гермиона на мгновение была шокирована. Она не ожидала поддержки от своего декана, чье соперничество с коллегой из Слизерина было общеизвестно, хотя это скорее было данью традиции чем что-либо иное.

- Спасибо, профессор. - выдавила она.

- Вы знаете, мисс Грейнджер, у меня было нечто подобное с одним из моих профессоров, когда я была в Вашем возрасте.

- Правда?

- Многие ученики сталкиваются с этим в нашей школе. Это приобрело характер традиции. Если бы придумали правило запрещающее подобные вещи, три четверти учеников пострадали бы, и по крайней мере двое из наших профессоров ушли бы из принципа. Одно время их было бы три... - , сказала она задумавшись. К сожалению, до Гермионы не дошли слухи о профессоре Синистре.

- Что случилось в Вашем случае, профессор? Я хочу знать потому что... Я не знаю никого, кроме Джинни, кто находился бы в подобной ситуации, но она знает не больше моего. Простите мое любопытство...

- Не беспокойтесь. Я... Я решила не беспокоить его своими чувствами и восхищаться им издалека... по большей части, хотя мы были и остаемся хорошими друзьями. В итоге я решила не идти по этому пути вообще. И теперь сожалею о принятом решении.

- Я надеюсь, что не буду сожалеть о своем решении. Это будет не легко, особенно во время войны... Я думаю, что риск оправдан. Я уверена, что ради него стоит рискнуть.

Профессор Макгоногал улыбнулась ей и сказала: - Я знакома с профессором зельеварения на протяжении некоторого времени, мисс Грейнджер, и могу уверить вас что он значительно сложнее, чем кажется с виду. Но вы правы. Это будет не просто.

- Говорят, что путь настоящей любви всегда тернист.

- Говорят, - согласилась она. - Разрешение использовать мой камин было не единственной причиной по которой я просила вас прийти этим вечером.

- Правда.

- Вы уже думали о том чем займетесь после выпуска?

- Я думала подать заявку на должность в министерстве.

- Если вы еще окончательно не определились, то я могу предложить вам альтернативу. Профессор Дамблдор посоветовал мне подыскать ассистента по трансфигурации. Мои прочие обязанности стали более обременительными в последнее время и будут только возрастать с ходом войны против Волдеморта. Кроме того. я не так молода как раньше, а совмещение преподавания в таком количестве групп с обязанностями заместителя директора и декана Грифиндора достаточно тяжело и изматывающе. Вы превосходная ученица, мисс Грейнджер, и я буду рада, если вы согласитесь на это предложение.

Гермиона была шокирована. Она могла только молча смотреть на своего профессора, чувствуя легкое головокружение при мысли что будет преподавать в Хогвартсе.

- Это позволило бы вам быть рядом с Северусом, что, я думаю, было бы весьма желательно. Однако вы не обязаны принимать это предложение, поскольку я знаю, что Министерство также может извлечь выгоду из ваших талантов. Я также подобрала другие кандидатуры, хотя должна сказать, что вы - мой первый выбор, Гермиона. - добавила профессор Макгоногал с нехарактерно теплой улыбкой.

- Я согласна! - сказала Гермиона. - Я хотела бы работать здесь.

- В таком случае должность ваша.

- Спасибо, профессор, это очень много значит для меня.

Внезапно в дверь робко постучали.

Подходя к чайному сервизу у очага, профессор Макгоногал попросила Гермиону, - Откройте пожалуйста дверь мисс Уизли, пока я наливаю чай.

- Конечно, но как вы...? - начала спрашивать Гермиона, подходя к двери.

- Старая уловка Альбуса, которой он научил меня. - ответила Макгоногал и ее глаза блеснули.

Джинни удивленно посмотрела на Гермиону, когда та открыла ей дверь. Большую часть вечера перед посещением декана своего факультета она провела собираясь с силами.

- Я полагаю, что ты также пришла за советом. - смеясь сказала старшая девочка, впуская Джинни.

- Да. - согласилась Джинни с хихиканьем.

- Насчет Ремуса? - усомнилась профессор Макгонагал, предлагая девочкам присесть, пока она занимается чаем.

- Не совсем. Наши отношения и чувства довольно определенны. Я хотела спросить совета относительно высшей трансфигурации. Я хочу выучиться на анимага. - объяснила Джинни. - Чтобы быть рядом с Ремусом во время его превращений. - добавила она.

- Выучиться на анимага не просто. Этому требуется посвятить годы, и для этого нужны способности. - предупредила Макгонагал.

- Я должна попробовать. Как вы думаете, я справлюсь?

- Возможно.

- Могу я расчитывать на вашу помощь, профессор?

Минерва пристально посмотрела на Джинни, пытаясь представить каким животным та стала бы при превращении. Она была бы честной и преданной собакой, предположила Макгонагал. Возможно колли или овчаркой, обе эти породы отличаются преданностью и храбростью. Она увидела эти качества в ее серьезных и решительных глазах.

- Да, мисс Уизли. - согласилась она.

- Спасибо.

- Не благодарите меня заранее. Я уже предупреждала, что обучение потребует от вас много времени, сил и целеустремленности. Но я думаю..., что у вас все получится.

Несколько минут спустя, как они допили чай, Минерва посмотрела на часы и сказала паре, - Уже поздно и вам обоим пора возвращаться в спальни, а у меня скоро будет посетитель.

- Конечно. - кивнула Гермиона, заметив что профессор Макгонагал слегка принарядилась.

Она не могла сдержать улыбку, похоже их декан ждала джентельмена.

Гермиона с удовольствием шла в свою спальню, предчувствуя заслуженный сон в собственной кровати, которого она была лишена в зазеркалье. Джинни же, вместо того чтобы пойти в свою спальню, украдкой пробиралась из башни Гриффиндора через пустые и непатрулируемые коридоры замка к комнатам Ремуса.

Она открыла дверь, поскольку Ремус не запер ее, перед тем как пошел к профессору Снейпу тем вечером, когда они все попали в зазеркалье. Джинни вошла внутрь и прошла к удобной ало-золотой софе перед камином, в котором плясал огонь. Она свернулась на ней в ожидании рассвета, когда должен был вернуться Ремус из Визжащей Хижины.

В башне Гриффиндора два стареющих льва обсуждали прежние времена и старые чувства, которые прошли испытание временем и другие испытания, а их студенты спали, кто в своей кровати, а кто в другом месте. Мастер зелий отдыхал в больничном крыле, в то время как молодая женщина, влюбленная в него, спала в собственной постели, свернувшись под одеялами, и видела во сне его красивые темные глаза. Молодой и храбрый профессор в форме обортня бегал в окресностях замка, которые знал еще подростком, и выл на луну. Но маленькая часть сознания сохранила изображение молодой ведьмы с огненно-рыжими волосами, которая смотрела на него с состраданием, пониманием и любовью. Эта молодая женщина спала в его комнатах и мечтала о возвращении своего милого Ремуса.

Этой ночью в замке было все спокойно. Приближалась война, но этой ночью царил мир. В сердцах была весна и цвела любовь.

Конец

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.