На самом деле во всем виновата Флер. После недели её пребывания в Норе и непрерывной болтовни с Габриэль на французском Гермиона, наконец, не выдержала и попросила научить её. И уже через шесть недель гриффиндорка могла изъясняться не хуже большинства французов, и даже лучше, чем некоторые из них.
Очевидно, её потрясающие успехи сподвигли Джинни выучить язык. Когда девушки вернулись в Хогвартс, то могли вполне сносно общаться друг с другом, и никто не мог понять, о чем они толкуют.
Конечно же, каждая семикурсница захотела освоить язык любви. И уже вскоре Гермиона каждую кроху своего свободного времени тратила на уроки французского языка для девушек с других факультетов.
Джинни даже не предлагала ей помощь, утверждая, что слишком занята. Грейнджер не видела в этом особой проблемы, так как они об этом и не договаривались. К тому же единственное, что интересовало Джинни на данный момент – заметит ли Драко Малфой ее новую прическу или макияж. Гермиона очень уставала от подобных разговоров подруги. К тому же она испытывала определенного рода удовольствие от уважения, которое ей выказывали во время обучения как настоящему учителю.
Итак, в скором времени семикурсницы были уверены, что могут ходить по школе, обсуждая кого-либо (или что-либо, если уж на то пошло), поразившее их воображение.
Едва ли Гермиона могла предположить, какими проблемами это обернется для нее позже. Если бы она знала, то ее ответом на «отличную идею» от Джинни было бы громкое «Нет!» в тот холодный февральский день.
Но, как это и бывает, она понятия не имела о скорых проблемах. И вот, в ту роковую субботу она приняла предложенную подругой затею…
- Слушайте все, - объявила мисс Уизли в тот день (по-французски, конечно). – Я придумала кое-что. Раз все равно никто не понимает, о чем мы все говорим, почему бы не сыграть в «Правда или вызов»?
Вскоре собралась компания, состоящая из Гермионы, Луны Лавгуд и Парвати Патил, которые тоже загорелись идеей и настаивали начать немедленно.
- Я буду первой, - с гордостью произнесла Джинни. – Раз уж я это предложила. Итак, Луна, выбираешь правду или вызов?
- Вызов, - в своей обычной манере ответила Лавгуд.
Уизли оглянулась вокруг, ища вдохновение, когда заметила Драко, идущего по залу. Как будто охваченная внезапным (и сильным) прозрением, Джинни прошептала по-французски:
- Я хочу, чтобы ты сказала Малфою, будто считаешь, что он самый очаровательный из всех, кого ты когда-либо видела!
Парвати и Гермиона одновременно рассмеялись, заставив тем самым Малфоя замедлить ход. Казалось, он прикидывал, можно ли пойти другим путем, и желательно таким, который не был бы перекрыт сумасшедшими.
Луна, обычно не нервничавшая, когда дело касалось парней, поспешно пробормотала по-французски:
- Пас. Джинни, можешь сделать это сама.
- Луна, - начала Парвати, улыбаясь, - в этой игре не пасуют.
Но Джинни уже помчалась к слизеринцу. Волшебницы смотрели в полу-ужасе, в полу-волнении, как младшая Уизли подошла к слизеринцу и во всеуслышание заявила:
- Драко, ты самый обворожительный парень на планете. Если ты хоть на какое-то время выбросишь из головы квиддич, то заметишь, что нравишься мне. И я так наколдую, что ты будешь бегать за мной.
Мгновение парень смотрел на нее удивленно, а затем ухмыльнулся и ответил на её заявление в малфоевской манере:
- Ну что ж, Уизли. Значит, у тебя нет никакой необходимости околдовывать меня, правда? Я поймаю тебя позже.
Он подмигнул шокированной Джинни и ушел. Как только парень оказался вне поле зрения, девушки окружили Уизли, визжа. Она подняла руку, призывая к молчанию.
- Луна, - прощебетала студентки, - теперь очередь Гермионы.
Лавгуд (которая, похоже, была единственной, кто вообще слушал), повернулась к Гермионе.
- Выбирай, правда или вызов? – отстраненно поинтересовалась она.
Грейнджер улыбнулась.
- Поскольку я не в настроении говорить первому попавшемуся вам на глаза что я в него влюблена, выбираю правду.
Луна кивнула и спокойно продолжила (по-французски, как и все прежде сказанное):
- Тебе нравится профессор Снейп?
По непонятной причине Грейнджер побагровела.
- Н-ну, - она запнулась, - он замечательный педагог, поэтому, думаю, он нравится мне как преподаватель.
Луна неискренне улыбнулась – весьма странно для неё.
- Я не это имела в виду, Гермиона, - спокойно сказала Лавгуд.
- Теперь очередь Парвати, - быстро ответила Грейнджер.
Джинни рассмеялась.
- Все в порядке, Гермиона. Ты можешь называть Снейпа старой сальной летучей мышью, если тебе хочется. Не думаю, что кто-то здесь вообще может понять, что ты имеешь в виду.
Шатенка пронзила ее взглядом.
- У профессора Снейпа самый выдающийся ум из всех, с которыми я когда-либо сталкивалась, - кипела она на безупречном французском. - Да он даст фору Дамблдору и Мерлину вместе взятым. И после всего, что он сделал, тех жертв, которые он принес, люди все равно продолжают говорить о нем гадости! Никто из вас не знает, как это, когда над тобой издеваются, потому что ты умный, - Гермиона буквально выплюнула это слово девушкам, которых она уже начала немного пугать. – Вы хотите знать правду? – спросила все еще разъяренная гриффиндорка. – тогда, да, я достаточно умна, чтобы знать о таких вещах и верить в них. Я сыта по горло вашей поверхностностью. И да, мне нравится профессор Снейп!
Как ни странно, но подруги не были потрясены ее откровениями, как она ожидала. Они скорее выглядели озабоченными чем-то позади нее.
- Так-так, что это у нас здесь?
Гермиона чуть не умерла от испуга. Она медленно повернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с профессором Снейпом!
- Четыре студентки болтают о чем-то на секретном языке?
Грейнджер чуть не закричала от облегчения: он ничего не понял!
- Уже комендантский час, - вкрадчиво произнес зельевар. – Сколько баллов я должен снять за такое нарушение правил? Десять? Двадцать? Сто? И со школьной старосты тоже, - маг перевел скучающий взгляд на Грейнджер. – Я ожидал от вас лучшего.
Девушка немедленно заняла оборону.
- Но профессор, - настаивала она, - на часах только половина седьмого - Снейп резко оборвал ее.
- Молчать! – сказал маг, впиваясь в девушку взглядом. – Нарушение правил и дерзость в отношении преподавателя. Отработка, мисс Грейнджер.
Гриффиндорка едва не плакала.
- Когда? – спросила она.
- Сейчас же, - ответил Снейп тоном, не терпящим возражений. – Вы проведете остаток ночи в моем кабинете, перебирая ядовитых грязевых пиявок. Остальные могут отправляться по своим спальням.
Мастер зелий сделал знак Гермиона, чтобы она следовала за ним, и направился в подземелья.
Остальные девушки быстро вернулись в свои общежития, переполняемые чувством вины. Особенно Джинни – она понимала, что это ее ошибка. Уизли с несчастным видом сидела перед камином в гостиной, глядя на огонь. Именно в таком состоянии ее и нашел Гарри.
- Что ты пытаешься сделать, глядя на него? – в шутку спросил парень, указывая на огонь. Уизли покачала головой.
- Профессор Снейп назначил Гермионе отработку, потому что она пропустила комендантский час в семь тридцать, - пояснила девушка. – И это полностью моя вина.
Гарри выглядел рассерженным.
- Мерзавец! – воскликнул Поттер. – У него не было причин назначать ей отработку!
Джинни была потрясена этой внезапной вспышкой. Такого не случалось раньше, хотя им и прежде назначались отработки.
- Что ты имеешь в виду? – спросила она.
Парень указал на часы на мантии.
- Это, - гневно сказал он.
Часы показывали шесть тридцать пять.
С чувством непомерного ужаса Гермиона вошла в кабинет профессора Снейпа. Он сидел за столом и жестом указал ей на стул около стола. Затем полез в ящик и вытащил что-то, без предупреждения бросив это студентке. Этой вещью (которую Грейнджер едва успела поймать) оказались серебряные карманные часы с выгравированными на крышке инициалами «СС». Гермиона с любопытством взглянула на него.
- Профессор…?
- Это часы, - коротко ответил он.
Девушка и так знала, что это и все больше раздражалась за несправедливо назначенную отработку, но ничего не сказала.
- Мисс Грейнджер, - сказал слизеринский декан после минутной паузы, - вы понимаете, за что я назначил вам отработку?
- За то, что я пропустила комендантский час, профессор, - тихо ответила гриффиндорка.
Маг кивнул.
- Мисс Грейнджер, вы не могли бы сказать мне, который сейчас час?
Гермиона осторожно открыла часы, готовая к любым чарам, которые они могли содержать. Но в них не было ничего особенного.
- Ваши часы неправильные, сэр, - наконец сказала девушка. – Они показывают, что сейчас всего шесть сорок три.
Зельевар ухмыльнулся.
- Два момента, - продолжил он. – Во-первых, теперь эти часы принадлежат вам, а не мне. Во-вторых, - тут его глаза заблестели чем-то, похожим на озорство, - эти часы никогда не будут показывать неправильного времени.
Ведьма шокировано уставилась на него.
- Вы хотите сказать, профессор, - неуверенно начала гриффиндорка, - что сейчас я не должна быть здесь?
Северус скрестил руки и как-то странно на нее посмотрел.
- Это полностью зависит от вас, мисс Грейнджер. Вы сделали что-нибудь, чем заслужили отработку?
Гермиона нервно взглянула на него, а затем, набравшись храбрости, выпалила:
- Нет, сэр. Я так не думаю.
Зельевар улыбнулся ей кристально честной улыбкой, которая полностью ее обезоружила.
- Очень хорошо, - произнес Снейп, указывая на дверь. – Вы можете идти.
Едва смея верить в свою удачу, Гермиона взяла новые часы и бросилась к двери прежде, чем профессор изменит свое мнение. Девушка уже была у двери, но прежде чем она ее открыла, маг бросил:
- Да, мисс Грейнджер, - она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами. Все еще улыбаясь, Северус продолжил. – Если вы намерены обсуждать личные темы, то это лучше всего делать конфиденциально.
Гермиона буквально приросла к полу. Конечно, в этом предложении не было ничего особенного, просто добрый совет. Но ее остановило то, что он сказал это на французском – на идеальном французском.
