Гриффиндор, начало захватывающее! Даже весьма! Браво! Теперь молюсь, чтобы конец не слили! ))) Беги от двери ведьмы Мэри. Уползаю Снейпа. Профессионально. Дорого. (с)
Мысль, она материальна, да А еще недовыкладывать фики с отметкой "закончен" - большое свинство Пейринг ГГ/Скабиор уже почти забытый, но весьма благодарный. Автору спасибо за хорошее чтение. Интересно - сюжет закольцуется? Риторический вопрос, ради сотрясания воздуха. Жду.
В смысле? Напоит ли Гермиона Северуса в отместку испорченным зельем?)
Нет. Ее пробуждение в больничном крыле после падения со стула, дает основания полагать, что закончится все там же - в классе. Не начавшись. Не претендую на пронзание, просто напрашивается. Это не значит, что мне не интересно) Миди вообще воодушевляет.
Мозг - великая штука. Можешь не писать - не пиши. (с) Иконостас
Да дело даже не ангсте, просто атмосфера фанфика навевает ассоциации с разнообразными фильмами ужасов, которые я не люблю. Не знаю даже, откуда такие мысли...
Есть ошибки, которые нельзя исправить. Тогда у мастера остается лишь надежда и упрямство. Первая его вдохновляет, расширяет границы восприятия. Упрямство же не дает опустить руки. Когда мастер сдастся и признает, что не может исправить ошибку, — он умирает, становясь всего лишь ремесленником. «Искусство зельеварения», Эврин Марк
*** Человек, который видел танец кобры и остался жив, — счастливчик. Движения змеи завораживают. Тугие кольца ритмично сворачиваются и разворачиваются, а узкая треугольная голова, переходящая в широкий раздувающийся капюшон, кажется, живет своей жизнью. Змея то приближается, то удаляется, высовывая длинный раздвоенный язык. Она очаровывает, завлекает, подчиняет себе. А потом, стоит лишь глупому человеку доверчиво протянуть руку, чтобы погладить блестящую чешую, змея делает молниеносный выпад и вонзает зубы в податливую плоть. Быстро. Глубоко. Смертоносно. Снейп сейчас как никогда был похож на кобру. Меряя шагами кабинет, он то приближался ко мне, то пытался оказаться как можно дальше. Словно опасался, что не сможет сдержаться и прибьёт меня на месте. И что самое обидное — я не понимала за что. В памяти отчетливо сохранилась кукольная лавка. Она была самой реальной галлюцинацией из всех, что я видела за последнюю неделю. Реальней Скабиора. Ведь ей удалось сбить меня с толку, заставить паниковать и бежать, бежать, бежать. Вся ее карикатурность и сочетание правды и фальши ужасали, и в кои-то веки я почувствовала себя беспомощней ребенка. А затем — Полосатик. Как я умудрилась найти его и проникнуть сквозь купол? Ведь раньше я там никогда не была. Даже не представляла, что Хагрид сможет сделать такое уютное убежище своему любимцу. Но все это совершенно не объясняло, за что профессор на меня злился. Я ведь случайно там оказалась и не замышляла ничего плохого. — Вы безответственная, самоуверенная, эгоистичная девчонка! Какого дракла вы вообще туда полезли?! — Снейп остановился прямо передо мной. Лицо его побелело от едва сдерживаемой ярости, губы были сжаты в тонкую линию. Казалось, еще чуть-чуть, и он вспыхнет белым пламенем. И меня заодно испепелит — чтобы глупостей не делала. — Ну что молчите? Отвечайте, когда вас спрашивают! — рявкнул он. — Я не помню, — честно призналась я, поежившись. — Ах вы не помните, — вкрадчиво повторил Снейп. — Как лезть к альфину в пасть — это вы, Грейнджер, можете. Как пронести сквозь защитный купол ядовитый для зверя страстоцвет — так вы первая. А как внятно объяснить, за каким чертом вы туда пошли, — вы не помните. Я прав?! — Да, вы правы! — воскликнула я, не выдержав. — Но… Противный горький комок подкатил к горлу, мешая дышать. Снейп неправ! Я не могу отвечать за то, чего не помню. — Что «но»? — переспросил он. — Я не помню ничего из того, что вы говорите. Профессор настороженно замер, пытливо глядя на меня, словно еще не верил, но уже начал сомневаться в своем выводе. — Продолжайте, — сухо произнес он. И я рассказала ему все: и про утренний визит Скабиора, и про кукольный магазин, и про мое удивление, когда я оказалась под куполом вместе с Полосатиком. Снейп слушал, не перебивая. Хмурился, кривил губы, недоверчиво хмыкал, но молчал. Его ярость постепенно угасала. Она была едва уловимой, ровной, но я знала: стоит дать повод — и она вспыхнет вновь. Тогда уж он точно вышвырнет меня из кабинета и не будет помогать избавляться от проклятия. — Допустим, вы не лжете, — медленно произнес Снейп, сев в свое кресло с резными подлокотниками. — Тогда ответьте мне на один маленький вопрос, мисс Грейнджер. — К-какой? — робко спросила я, еще до конца не веря, что буря обошла меня стороной. — Вы вчера колдовали? — Да, но… — Но? — поторопил меня Снейп. — Вчера был зачет по трансфигурации, и я… — И вы, как послушная ученица, выложились по полной, выполнив все задания, — закончил мою мысль он, а затем рявкнул: — Вы в своем уме?! Вам нельзя колдовать! Я приуныла — Снейп был прав. Из-за моего стремления быть лучшей, я сегодня едва не погибла. Но и прогулять занятие я не могла. Профессор МакГонагалл сразу стала бы выяснять причину и узнала бы, что я постепенно схожу с ума. Я украдкой взглянула на Снейпа — он хмурился, словно что-то тщательно обдумывал. — Сэр, я пойду, наверное. Я и так доставила вам много неприятностей. — Никуда вы не пойдете, — решительно возразил он, поднимаясь. — Хватит дергать удачу за усы. Сидите здесь, я скоро вернусь. Да, и отдайте мне свою палочку. — Он протянул руку, тем самым показывая, что спорить бесполезно. Я не сразу отдала ему палочку. Ведь лишиться ее, означало — остаться беспомощной и уязвимой. Более того: показать Снейпу, что я безоговорочно ему доверяю. Но я сделала это. Ради исцеления. Ради будущего.
*** Ночевать я осталась у Снейпа. Не слушая моих возражений, он магией расширил диван в гостиной и левитировал на него постельное белье. Он считал, что я должна все время находиться под наблюдением. Галлюцинации ожидаемо усилились. Искусно подменяя собой реальность, они дурачили не только меня, но и окружающих. Сегодня проклятие управляло мной более семи часов. Я едва не отравила альфина страстоцветом. Кровь Полосатика, как позже поведал мне Снейп, была одним из главных ингредиентов в зелье, которое должно было вылечить меня. Как я узнала об этом, он не понимал, но решил перестраховаться. Запереть меня, чтобы я все время была на виду, казалось ему лучшим решением. Снейп даже разрешил почитать книги из его личной библиотеки, чтобы я не скучала. Или же, что вероятнее, чтобы не мешала, пока он будет доваривать зелье. Он сказал профессору МакГонагалл, что я ассистирую ему в приготовлении экспериментального зелья, сложного и опасного. Именно поэтому мне необходимо неотлучно находиться в лаборатории, чтобы тщательно следить за всеми этапами. Поверила ли профессор, мне неизвестно, но проверять не стала. Было непривычно, что Снейп заботится обо мне. Своеобразно, но заботится. Это смущало. А еще — согревало. Чувствовать его заботу — бесценно. Поэтому я терпела и послушно выполняла все поручения Снейпа. А ночью, лежа без сна, прислушивалась к тишине в его комнатах. То ли он ставил чары безмолвия, то ли относился к тому типу людей, которые не могли заснуть, пока не исчезнут все звуки… Мне такая тишина казалась неестественной. Пугающей. Поежившись, я натянула одеяло на голову и попыталась заснуть. Что-то мешало. Словно гигантское насекомое ползло вверх по моей ноге. Вздрогнув, я попыталась сбросить его. — Согрей меня, солнышко, — прошептал на ухо Скабиор, сжимая ладонью мое бедро. Он придвинулся ближе, крепче обнимая меня. Прижался губами к шее, горячо, до боли впиваясь в нежную кожу, словно хотел показать, что я принадлежу только ему. Я попыталась оттолкнуть его, ткнула локтем наугад, но Скабиор лишь сдавлено выругался. — Что ж ты такая неприветливая-то? — пробормотал он, наваливаясь сверху. Он вжал меня в жесткий диван своим телом, задирая ночную рубашку. Его руки оказались шершавыми, холодными, нетерпеливыми. Я отворачивалась от его губ, не давая себя поцеловать, извивалась, пытаясь выскользнуть. Только Скабиор был сильнее, настойчивее, опытнее. Он метил поцелуями-укусами шею, ключицы, заставляя чувствовать себя беспомощной. — Ты ненастоящий, — шептала я, задыхаясь. Смаргивала злые слезы, уговаривая себя, что все это всего лишь сон. Или галлюцинация. Старая, добрая и почти неопасная галлюцинация. — Еще как настоящий, — со смешком ответил он, раздвинув коленом мои ноги. Не выдержав, я закричала — громко, пронзительно и… очнулась. Рядом со мной сидел Снейп. Его лицо было бледным, взволнованным. Волосы всколочены, а пижама криво застегнута. То ли его непривычный, почти домашний вид так на меня подействовал, то ли пережитый наяву кошмар. Всхлипнув, я порывисто уткнулась лицом в пахнущую травами пижаму Снейпа. Обняла его крепко, совершенно не думая, что делаю. Мне нужно было почувствовать себя в безопасности. Осознать, что это — реальность. И никакого Скабиора нет. Он давно мертв. — Мисс Грейнджер… — Не отталкивайте меня, пожалуйста, — хрипло прошептала я. Горло болело, словно я действительно сорвала его от крика. Но лучше терпеть эту боль, чем пережить весь тот ужас заново. Скабиор — море. Душное, порывистое, непредсказуемое море. И жадное. Оно утягивает на дно не только тело, но и душу. Моя душа все еще оставалась там, в том кошмаре. И чтобы вернуть ее назад, необходимо было зацепиться за что-то настоящее, такое же сильное и всепоглощающее, как и море. — Мисс Грейнджер, — прозвучало настойчивей. — Мне страшно, — призналась я, крепче прижимаясь к нему. Доверчиво, ища защиты и понимания. Беззвучно умоляя помочь. И Снейп сдался. Обнял меня в ответ — неловко, словно давно разучился это делать. Провел рукой по волосам — медленно, бережно, как будто боялся навредить. И этот простой жест неожиданно показался интимным. Перерос в нечто большее, чем просто дружеская поддержка. Слишком близко. Но мне его близость была приятна. Она успокаивала, обволакивала теплом, убаюкивала. Скабиор казался теперь далеким, ненастоящим. Дурным сном — не больше.
*** Мое вынужденное заточение длилось уже два дня. Никакой магии, никаких посетителей. Четыре стены, диван, камин, книжный шкаф и Снейп. Эта пара дней была переполнена ими. Галлюцинации исчезли. Впервые за последнее время я почувствовала себя свободной и почти счастливой. Общество профессора Снейпа не тяготило. С ним было интересно поговорить, когда он не сердился и не кричал. К его холодности и равнодушию я привыкла. Правда, иногда мне казалось, что все это ненастоящее. Снейп ни с кем не желал сближаться — я не настаивала. Мне нравилось просто находиться рядом с ним. Чего уж греха таить? Я тосковала по друзьям, счастливому смеху. Снейп в темных, сырых, безмолвных подземельях стал моей отрадой. Ведь мы оба оказались добровольными затворниками здесь. Однажды, набравшись смелости, я спросила его, почему он стал помогать мне. И он ответил: — Я в долгу перед вами, мисс Грейнджер. Не люблю быть должен. Я не стала уточнять, о каком долге шла речь, хотя и хотелось. Спас-то Снейпа Гарри, мы с Роном в это время уничтожали чашу Хельги Хаффлпаф. Позже, размышляя над словами профессора, я поняла, что он имел в виду. Год назад я вернула ему воспоминания, которые он отдал Гарри в ночь битвы за Хогвартс. Мой друг хотел использовать их, чтобы доказать невиновность Северуса, но я считала, что это будет неправильно: нельзя раскрывать тайны без разрешения. Тем более что воспоминания в суде не понадобились. Когда восстанавливали замок, то в кабинете директора обнаружили тайник с документами и письмами. Одно из писем было адресовано профессору МакГонагалл — Дамблдор рассказывал о том, как спланировал свою смерть и об особой роли Снейпа в войне. После многочисленных проверок подлинности письма и нескольких слушаний в суде Северуса оправдали. По вечерам я придумывала тысячу и одну причину, чтобы подольше задержать Снейпа рядом. Он сердился, ссылался на занятость и необходимость наблюдать за зельем, которое поможет избавить меня от галлюцинаций, но я не хотела оставаться одна. Со Снейпом было спокойно, уютно. И, кажется, он мне нравился.
*** — Зелье готово, мисс Грейнджер. — Так скоро? — невольно вырвалось у меня. — Отчего же. Прошла неделя. К тому же Хагрид разрешил взять немного крови у своего альфина. Это редкий ингредиент. Счастье, что его не пришлось заказывать. Я рассеяно улыбнулась, пытаясь скрыть разочарование: ведь как только я исцелюсь, должна буду уйти. Мне это казалось неправильным. Мысль, которая то и дело ускользала. Ощущение, что как только я, исцеленная, выйду из его лаборатории, то больше не смогу вернуться. Никогда. Душа Снейпа закрыта на замок. И я отчаянно боялась потерять то хрупкое доверие, которое возникло между нами за эти несколько дней. — Когда мне нужно будет его выпить? — Завтра, — чуть помедлив, ответил он. — Хочу испробовать опытный образец на крысе, чтобы не было никаких… последствий. — Как скажете, Се… профессор Снейп. Он заметил? Нет, кажется, нет. Я облегчено вздохнула, наблюдая, как он что-то пишет на пергаменте, не глядя в мою сторону. В мыслях я давно уже называла Снейпа Северусом, искренне надеясь, что он об этом никогда не узнает. Ночью я спала плохо. Мне снилась кукольная лавка и погибшие друзья. Они сидели рядышком на полке. На сосредоточенных фарфоровых лицах улавливалось нетерпение, словно куклы ждали чего-то важного, радостного. Я невольно оглянулась в поисках того, что могло их заинтересовать. За моей спиной стоял стол, ярко освященный витыми свечами. На нем были разбросаны инструменты и разноцветные лоскутки ткани. Приблизившись, я увидела, что в самом центре стола спиной ко мне сидит еще одна кукла. Черная мантия, черные волосы — это так было знакомо, тревожно. Обхватив дрожащими руками куклу, я развернула ее к себе лицом. Длинный крючковатый нос, черные глаза-бусинки и ни единой краски на лице — маленький двойник Северуса был незакончен. Не хватало всего лишь нескольких штрихов, но и с ними кукла оставалась бы мертвой. — Они оживают здесь, когда умирают там. — Скабиор выхватил из моих рук куклу. — Отдай! — Еще чего! — фыркнул он. — Наш зельевар скоро пополнит коллекцию уродцев. Ему самое место на нижней полке, между Мальсибером и Розье. Там темно, сыро и водятся огромные крысы. Я их специально не кормлю, чтобы они были злее, — доверчиво поведал мне Скабиор. — Северус жив! — воскликнула я, отобрав у него маленького двойника. — Пока что да. Но завтра… — Что завтра? — невольно переспросила я. — Завтра вы оба придете сюда, в мою лавку. И пополните мою коллекцию. — Скабиор довольно рассмеялся. — Завтра я исцелюсь, — возразила я, попятившись. Кто знает, что этому сумасшедшему может прийти в голову. Сейчас он пытается всего лишь запугать меня, но что будет потом? — Нет. Вы умрете и станете чудесными фарфоровыми куклами. Тебя я заберу себе, когда госпожа наиграется, ну а зельевара ждет долгое путешествие длиною в вечность. — Я не позволю! Скабиор не сможет победить. Мы с Северусом обязательно будем бороться! — Спорим? — Он щелкнул пальцами, и все вокруг растаяло, словно дым.
*** Проснулась я от собственного крика. Ночная рубашка, мокрая от пота, неприятно липла к телу, и я поспешила переодеться. Надо найти Северуса и предупредить об опасности. Возможно, это очередная ложь, вполне безобидная, но я не имела права быть беспечной. Я покинула комнаты профессора и направилась в Большой зал. Дверь оказалась открытой, что, признаться, удивило меня. Снейп всегда запирал ее, даже если отлучался по делам всего лишь на полчаса. Сейчас обед. Его Снейп еще ни разу не пропустил. Лестница казалась мне бесконечной, словно ее заколдовали. По дороге я не встретила никого, и это меня насторожило. Настоящее ли все это? Галлюцинация? Я не узнаю, пока не найду Северуса. На первом этаже было светло, и я с непривычки сощурилась. — Эй, Гермиона! — окликнули меня. Обернувшись, я увидела бегущих ко мне Гарри и Рона. Они крепко сжали меня в объятиях, и я улыбнулась им тепло и радостно. Все же мне их не хватало. — Нас не пускали к тебе, — пожаловался Рон. Между бровями у него залегла тревожная складка, глаза настороженно поблескивали из-под спутанной рыжей челки. — Профессор МакГонагалл сказала, что ты помогаешь Снейпу в важном эксперименте, поэтому тебя нельзя отвлекать, — добавил Гарри. — Надеюсь, он не на тебе ставит эти эксперименты, — проворчал Рон, сжимая мою ладонь. Я невольно улыбнулась. Друг скучал по мне, волновался и не хотел отпускать. Он до сих пор ненавидел Северуса, неконтролируемо и порой абсурдно. От старой привычки, как оказалось, сложно избавиться. — Мне нужно найти профессора Снейпа. Срочно! — Что-то с зельем? — спросил Гарри. — Нет, не совсем, — пробормотала я, жалея, что не могу сказать им правду. — Вы знаете, где он? — На обеде Снейпа не было, вместо зельеварения сегодня утром поставили сдвоенные чары, — перечислил Рон. — Возможно, его нет в Хогвартсе. — Это катастрофа, — прошептала я едва слышно. Снейпа нужно как-то предупредить. Мой вымышленный приятель непредсказуем и жесток. Ради развлечения он моими же руками может навредить Снейпу. Я не могла этого допустить. Времени же оставалось все меньше. Скабиор сказал: «Завтра». Значит, до полуночи все должно решиться. — Гермиона, что происходит? — требовательно спросил Гарри, видя, что я беспокоюсь. — Я не могу вам рассказать. Нельзя. — Мы его найдем, если он все еще в замке. — Вытащив из кармана палочку, Рон взмахнул ею и произнес заклинание поиска. В воздухе появилась серебристая нить, сначала тонкая, едва видимая, но затем она ярко засияла, указывая точное направление. Как завороженная, я осторожно обхватила ее пальцами, ощущая, как магия приятно согревает кожу. Сама себе я напоминала человека, зависящего от ужасно вредной привычки. Мыслящего, разумного, но в то же время глубоко несчастного. Магия незаметно становилась частью каждого волшебника, привязывая к себе не хуже, чем огневиски — алкоголика. И ради нового глотка силы маг был готов на все. Тепло сменилось легким покалыванием, а затем исчезло. Я огорченно вздохнула, понимая, что нужно потерпеть. Если сегодня я исцелюсь и избавлюсь от Скабиора, то смогу колдовать снова. Мы втроем пошли за нитью. Второй этаж, третий, четвертый… На пятом я ощутила легкую слабость, на шестом ухватилась за Гарри, чтобы не упасть. Голова кружилась, и мне было невыносимо холодно. — Мерлин, Гермиона, — ошеломленно прошептал Рон. Я вопросительно посмотрела на него, но он промолчал. Лишь кивком указал на мои руки. Взглянув на них, я едва сдержалась, чтобы не закричать. Сосуды потемнели, словно кровь, текущая по ним, была черной. Грязной. Сами же вены стали напоминать паутину, тонкую и хрупкую. Неужели проклятие Беллатрикс пробудилось даже от того, что рядом со мной просто колдовали? Эта мысль ужаснула меня, но вместе с тем и развеселила. Я хохотала, как сумасшедшая, цепляясь за друзей, чтобы не упасть. Мне было одновременно и хорошо, и плохо, и горячо, и холодно. Я понимала, что это ненормально, но ничего не могла с собой поделать. Последнее, что я запомнила, прежде чем потерять сознание, — голос Снейпа. Усталый, сердитый и безумно родной. Значит, еще не все потеряно. Надежда на исцеление есть.
Есть ошибки, исправить которые может только жертва эксперимента. Только от решительности и храбрости пострадавшего зависит его будущее. Но мастеру стоит помнить, что есть ошибки, которые должны быть совершены. Только испортив, можно открыть нечто новое, даже если это будет всего лишь зелье от чесотки вместо эликсира молодости. «Искусство зельеварения», Эврин Марк
*** Очнуться в этот раз было тяжело. Я ощущала легкое прикосновение к своему лицу, словно кто-то гладил меня по щеке. Воздух был насыщен ароматами трав и специй. Мне хотелось вдохнуть чарующий запах, пропустить его сквозь каждую клеточку своего тела, чтобы очиститься. Не получалось. А еще я не могла открыть глаза, чтобы увидеть, где нахожусь. Мне оставалось полагаться лишь на слух и обоняние, но и этих чувств было более чем достаточно. Они поведали мне, что я в безопасности и сейчас мне нечего бояться. В это трудно было поверить, ведь страх в последнее время стал моим постоянным спутником. Смелости, чтобы преодолеть его, не хватало. — Гермиона, — тихо позвали меня. — Просыпайся, Гермиона. У нас мало времени. Я хотела очнуться, но не могла. Что-то удерживало меня на границе между сном и явью. Злое, жадное, пугающее существо, нежелающее выпускать меня из своих рук. Оно упрямо тащило меня назад, в темную комнату к другим своим игрушкам. Я почти ощущала удушающий запах благовоний и слышала мерзкие кукольные голоса. С отчаянием утопающего я цеплялась за голос, зовущий меня по имени, уговаривающий вернуться. Тянулась к нему всем сердцем, понимая, что в душном море иллюзий только он поможет мне выплыть на поверхность.
*** — Вот, выпейте. Это вас взбодрит. Снейп протянул мне чашку. Напиток оказался горячим и приятно пах мелиссой и шиповником. — Чай? — удивилась я, сделала глоток и ощутила во рту сладость. — Да. Дал бы вам зелье, но нельзя. Лекарство может не сработать, — пояснил Северус. Он сидел рядом со мной на диване. Близко — я чувствовала сквозь одеяло тепло его тела. Невыносимо хотелось прижаться к нему, как в ту первую ночь, но я сдержала порыв, понимая, что это будет неуместно. — Планы изменились? — поинтересовалась я, не глядя на Северуса. Тревога, словно паразит, проникала все глубже, заставляя сомневаться в успехе нашей со Снейпом затеи. Еще утром я твердо верила, что избавлюсь от проклятия. Исцелюсь и забуду все как страшный сон. А сейчас у меня не осталось ни веры, ни надежды. Только якорь-Северус в душном море безумия. — Нужно спешить. Проклятие убивает вас, — пояснил Снейп. Он осторожно взял мою ладонь и повернул ее так, чтобы хорошо были видны черные вены. — Видите? Магия постепенно отравляет ваше тело. Если плесень — материальная составляющая проклятия — доберется до сердца, то вы умрете. Говоря это, Снейп сильнее сжал мою ладонь, словно хотел обнадежить, показать, что он не бросит меня. Но, возможно, я все это придумала. В последнее время было сложно отличить галлюцинации от реальности. — Что нужно делать? — спросила я, допив чай. Напиток действительно взбодрил меня, притупил боль и успокоил. Паника — плохой союзник в борьбе за жизнь. — Выпить лекарство. Оно ослабит действие зелья памяти и поможет мне проникнуть в ваш разум. — Легилименция? Снейп кивнул. — Я последую за вами и уничтожу Скабиора. Судя по тому, что пишется в книгах, его смерть разрушит проклятие. — Вам нельзя идти! Скабиор сказал, что вы погибнете и займете место в его коллекции. Я подалась вперед и неосознанно положила руку ему на грудь. Его сердце билось ровно. Даже сквозь слои одежды я ощущала его завораживающий и такой естественный ритм. — Мисс Грейнджер! — раздраженно воскликнул Снейп. Он резко встал и отошел к столу, снова пытаясь оказаться как можно дальше от меня. Я досадливо поморщилась, но спорить не стала. И так понятно, что ему неприятны мои прикосновения. Но как иначе проверить, что Северус настоящий? И есть ли хоть что-то настоящее в этом мире? Скабиор преподал мне горький урок: ничему нельзя верить. К счастью, сердился Снейп недолго. — Пейте! — приказал он, протягивая мне флакон с зельем. Лекарство было мерзким на вкус и подействовало странно. Одурманило, лишая чувствительности тело, и я со стоном опустилась на подушку. Все звуки стихли и словно доносились сквозь вату. Свет раздражал глаза, и я закрыла их. — Посмотри на меня, — попросил Северус. Я замотала головой, пытаясь сказать, что не могу. Больно ведь. — Гермиона, пожалуйста. Слова прозвучали непривычно мягко. Это настолько удивило меня, что, сделав невероятное усилие, я взглянула на Снейпа. Он склонился невыносимо близко. Я отчетливо видела паутину морщин вокруг его глаз, ощущала пряный аромат трав. Даже могла поцеловать его, приподнявшись на локтях. Но сил не было. Единственное, что мне осталось, — исполнить просьбу Северуса: неотрывно смотреть на него, помогая проникнуть в мой разум. — Легилименс! — сказал он, и реальность взорвалась тысячами разноцветных осколков.
*** В кукольной лавке было тихо. Никто не шептался, не шуршал накрахмаленными платьями, не смеялся. Казалось, что время застыло, словно муха в янтаре. Оно все еще завораживало своим угасшим великолепием, но уже не вызывало страха. Снейп окинул комнату настороженным взглядом и поморщился. — Теперь понятно, почему вам каждую ночь снятся кошмары, — пробормотал он. — Не каждую, — возразила я, вытащив из кармана волшебную палочку. — Зачем она вам? Вы говорили, что на Скабиора магия не действует. — Не действует, — подтвердила я. — Но куклы уязвимы. — Думаете, что они на нас нападут? — Северус взял одну из фарфоровых игрушек. Повертел ее, пристально вглядываясь в разукрашенное лицо, а потом поставил на место. Казалось, он был разочарован, что игрушка оказалась обычной и на первый взгляд совершенно неопасной. — Идемте, мисс Грейнджер. Надо найти вашу галлюцинацию. Скабиор играл с нами. Прятался, заманивал все дальше в свои владения, изнурял нас блужданием между полками. А время шло… Я устала от бесполезного поиска. Мне надоело оглядываться и вздрагивать от малейшего шороха. Ведь даже присутствие Северуса, поначалу вдохновляющее, стало раздражать. Мы нашли кассовый аппарат, кладовую со старыми поделками, неудачными, сломанными и совершенно неузнаваемыми. Правда, одна из кукол напоминала Гарри: то же худощавое тело, те же растрепанные волосы… Вот только лица не было. Признаться, безликие игрушки не понравились мне гораздо больше живых. Было в них что-то гротескное, мерзкое. — А где продавец? — Кто? — переспросила я. — Продавец кукол, — терпеливо повторил он. — Он должен стоять возле кассы. Северус подошел к двери, подергал за ручку и сказал: — Закрыто. — Там выход в реальность. Северус кивнул и направился в противоположную сторону. То ли он был безумно храбр, то ли беспечен, то ли устал, так же как и я, — он больше не пытался вести себя тихо и незаметно. Взмахнув палочкой, разнес в щепки ближайшую перегородку из полок. А затем еще и еще одну. Возможно, это было грубо, зато действенно. Полки, словно живые, стали сдвигаться, образуя широкий коридор, в конце которого стоял стол. Тот самый, с витыми свечами. Подойдя к нему, я невольно поморщилась. Свечи чадили, пламя, словно пьяный заяц, то вытягивалось, то сжималось, а потом и вовсе погасло. Мы оказались в темноте, непроглядной и вязкой. Пугающей. — Профессор Снейп, — сдавленно прошептала я. Он не отозвался. — Северус! — позвала я отчаянно, пытаясь дотянуться до него. Но его не было. Нигде не было! Мое сердце на миг замерло, а затем пустилось в пляс. Внезапно тяжелые горячие ладони легли мне на плечи. — Тише! Скабиор близко, — сказал Северус. Голос его прозвучал напряженно и вместе с тем предвкушающие, словно он жаждал схватки так же сильно, как я — исцеления. Я невольно прижалась к нему, крепко обняв. Слушала, как громко и по-прежнему размеренно бьётся его сердце, и постепенно успокаивалась. Северус напрягся, но не оттолкнул меня. Более того — обнял в ответ, словно таким нехитрым способом пытался защитить. — Странно… Он ничего не делает, — пробормотал Снейп и, чуть помедлив, добавил: — Словно поджидает кого-то. Я улыбнулась, глубже вдыхая запах трав, который обволакивал его. Вдох-выдох, вдох-выдох… Вы умрете и станете чудесными фарфоровыми куклами. Встав на цыпочки, я обхватила ладонями лицо Северуса, жалея, что не могла увидеть его глаз. Не могла сойти с ума еще раз, пытаясь понять, почему они такие непроницаемые и порой равнодушные. Вокруг было темно, и я почти ненавидела эту темноту. Но вместе с этим она — благословение. Из нее я черпала смелость, отдавая взамен сомнения. И я поцеловала Северуса — едва коснулась губами его губ, совершенно не почувствовав их вкуса. Нежно. Мимолетно. Смело. — Спасибо вам за все, — прошептала я искренне. Выскользнула из его объятий и побежала. Вновь послышался скрежет: полки пришли в движение. Я ощущала, как колеблется воздух, наполняясь звуками. Тихий вздох сменился смешком. Ему вторил свистящий шепот. Иди к нам... Ближе. Ближе! Тише! Слышишь? Она рядом. Я ничего не видела. Зрение мне заменил слух, обострившийся до предела. Это ведь мои галлюцинации. Для того чтобы понять их, нужно совсем немного усилий. Было бы желание. Внезапно все звуки исчезли, сменившись зловещей тишиной, вязкой и в то же время совершенно невесомой. Я замерла, пытаясь понять, где притаилась опасность. Казалось, что она повсюду: приближается на мягких лапах, дразнит дыханием кожу, гладит по волосам, наслаждаясь своим могуществом. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох… Сотни свечей вспыхнули желтым пламенем. Я на миг зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела свой оживший кошмар — Беллатрикс. Она была совершенно не похожа на ту сумасшедшую, что пытала меня Круцио в поместье Малфоев. Красивая, помолодевшая, словно и не было никакого Азкабана, — миссис Лестрейндж сидела за чайным столиком и надменно улыбалась. — Садись, — любезно предложила она, кивком указав на стул перед собой. Я послушалась, понимая, что лучше не спорить. Неизвестно еще, действует ли на нее магия. Разозлить-то ее легко, а вот как потом справиться с чудовищем? — Я тебя так долго ждала, — пожаловалась Беллатрикс, разливая по чашкам чай. По крайней мере я надеялась, что это был именно он, а не яд. — Зачем? — спросила я, пытаясь казаться невозмутимой. Не получалось. Руки дрожали. — Чтобы убить, — любезно пояснила она, протягивая мне чашку. — Выпей это, и все закончится быстро. Не будет больше боли, страха, сомнений. Ничего будет. — А если я откажусь? Всегда надо знать обо всех возможных последствиях. Выход есть, главное — не сдаваться и продолжать искать. — Ты все равно умрешь. — Беллатрикс равнодушно пожала плечами. — Взгляни на свои руки. Вены на ладонях по-прежнему были черными. Закатав рукав мантии, я увидела, что плесень поразила сосуды на предплечье и выше. Зараза распространялась слишком быстро. — Видишь — осталось совсем немного. — Лестрейндж заливисто рассмеялась, словно действительно увидела нечто забавное. — Но какой во всем этом смысл? — невольно спросила я. — Нет смысла. Просто я так хочу. А я всегда получаю то, чего хочу. «Это ведь неправда!» — хотелось мне воскликнуть. Всего лишь галлюцинация, дурной сон. Сейчас обязательно появится Северус, и вместе мы победим Беллатрикс, Скабиора и всех ужасных кукол в этой лавке. Надо только поверить, правда? Но Снейпа не было. «Наверняка не смог еще найти дорогу сюда», — уговаривала я себя. Это ведь просто — знать, что на выручку всегда кто-то придет: родители, друзья, любимый человек… Терпеливо ждать и надеяться на чудо. Но в мире магии чудес не бывает. Волшебство давно стало обыденностью. Проклятие быстро распространялось по крови. Я ощущала удушье и боль в груди, кончики пальцев начали неметь. Казалось, что еще чуть-чуть — и они потеряют чувствительность, окаменеют. Беллатрикс же наблюдала. Любовалась моими мучениями и загадочно улыбалась. Словно гурман наслаждалась тяжелым дыханием и болью, запахом страха — чуть сладковатым, терпким, как ее духи. Я ненавидела Беллатрикс: ее кукольное лицо и тяжелые веки, бледную кожу и алые губы, черное платье и искренность, с которой она каждый раз наслаждалась чужой болью. Палочка легко скользнула в ладонь. В реальности я отдала ее Северусу, но здесь не действовали привычные законы. Главное — поверить в то, что волшебная палочка настоящая. — Госпожа как всегда великолепна! — Скабиор подобострастно поклонился, с восхищением глядя на Лестрейндж. Она же в ответ скривилась и небрежно махнула. Дескать, иди, не мешай наслаждаться представлением. Скабиор послушно отошел в сторону. Как он сюда попал?! Хотя, если бывший егерь действительно стал продавцом кукол в этой лавке, то для него нет ничего невозможного. — Госпожа, простите, что отвлекаю вас. С зельеваром покончено. Прикажете сделать из него куклу? — Нет. — Она на миг задумалась, а затем воскликнула: — Чучело! Сделай из него чучело! Я крепче сжала волшебную палочку, выжидая удобный момент для нападения. У меня была всего лишь одна попытка без права на ошибку. И как бы больно ни было, я не имела права давать волю эмоциям. Северус жив до тех пор, пока я собственными глазами не увижу его тело. Скабиор мог солгать — не в первый раз. — Она почти мертвая, — заметил Скабиор, подойдя ко мне. — Не проще ли добить? — Грязнокровка не захотела умирать быстро, так пусть теперь мучается, — ответила Беллатрикс голосом, не терпящим возражений. Скабиор молча поклонился, незаметно бросив мне на колени продолговатый холодный предмет, а затем ушел не оглядываясь. Вновь стало тихо, словно время замерло в предвкушении. Посмотрев вниз, я увидела нож с черным лезвием, блестящим и обманчиво хрупким. Все верно. Если магия бессильна, то поможет только банальное маггловское оружие. Рук я почти не чувствовала. Пальцы гнулись плохо, словно суставы вновь подменили шарнирами. Но на то, чтобы спрятать палочку и сжать нож, сил хватило. Одна попытка — один удар. Но страха больше не было. Когда терять нечего, перестаешь бояться. Все произошло слишком быстро. Я подалась вперед и, замахнувшись, ударила Беллатрикс, метя в сердце. Она, удивленно вскрикнув, заслонилась рукой. Острие прошло сквозь ее ладонь, словно та была из воска. На мгновение я ощутила отчаяние — всепоглощающее и острое. Оттого, что не получилось, не сумела. Проиграла, позволив Лестрейндж взять верх. Вдох-выдох… Беллатрикс закричала, пронзительно, словно раненный зверь. Она вскочила со стула, одновременно пытаясь вытащить из руки нож. А он не поддался. Сжался и впитался в рану, словно зелье. Лестрейндж сдавленно выругалась, пытаясь ногтям выковырять то, что оказалось внутри ее тела. Только вот оружие, неожиданно подаренное Скабиором, было сильнее. Беллатрикс стала меняться. Она застыла на месте, с ужасом глядя, как ее кожа стремительно сереет, становится твердой, словно камень, а потом светлеет, истончается, словно у фарфоровой статуэтки. Лестрейндж закричала. Не от страха или боли, нет. От отчаяния и ярости. Мне казалось, что в этот миг она ненавидела меня сильнее, чем Гарри. Искренне. Неистово. Заслуженно. И я ответила ей тем же. Толкнула ее — застывшую, холодную, — и она упала на пол, разлетевшись на тысячу осколков, так же, как и эта вымышленная реальность.
*** Мне хорошо и тепло. Сильные руки крепко обнимают меня, и я слышу, как ровно бьется рядом чье-то сердце. «Северус», — мелькает в голове мысль, и я улыбаюсь. На столе горит свеча, создавая уютный полумрак в комнате. Я лежу на диване вместе с Северусом, нежусь в его объятиях, ощущая, как запах трав вновь обволакивает все вокруг. Плесень бесследно исчезла, и вены вновь стали едва заметными. Мы справились, выжили и сумели вернуться. А Беллатрикс… Беллатрикс больше нет. Но мне нужно доказательство моего исцеления, ведь ничему нельзя верить. Особенно глазам. Моя волшебная палочка надежно спрятана, палочка же Северуса под рукой. Вытащив ее из специального крепления на его предплечье, я задерживаю дыхание. Наслаждаюсь едва осязаемым покалыванием, впитываю в себя восхитительные ощущения, а потом взмахиваю ею и шепчу: — Люмос! Яркий огонек появляется на кончике, ровный и послушный, как и моя магия. Больше нет ограничений и страха. Нет галлюцинаций. Осталось только счастье, всепоглощающее и осязаемое. Я знаю его имя и привычки. Могу прижаться к нему, вдохнуть такой родной и надежный аромат. И я обязательно узнаю, каковы на вкус его губы. Ведь мое счастье теперь всегда будет рядом.
Эпилог Постучав в дверь, я вошла, не дождавшись разрешения. Мне не терпелось поделиться хорошими новостями со Снейпом. Правда, мой пыл немного поумерил раздраженный взгляд и резкое: — Я занят! Занят, как же. Стоило мне подойти ближе, чем на два метра, как у него сразу появлялись срочные дела, словно он боялся остаться со мной наедине. А ведь поначалу все было так хорошо! Тогда, осенью, после исцеления, мне казалось, что он потихоньку стал оттаивать. По крайней мере, когда на следующий день я пришла к нему с предложением усовершенствовать зелье памяти, он выслушал меня, а не выставил за дверь. На самом деле меня интересовали не столько исследования, сколько возможность быть рядом со Снейпом. Помогать, спорить, наслаждаться его вниманием, понемногу наводить мосты, опутывая их ниточками доверия и симпатии. Нельзя получить все и сразу, но если раз за разом стучать в закрытую дверь, то когда-нибудь ее откроют. — Да, сэр. Вы говорили вчера об этом… — Но вы как всегда не слушали, мисс Грейнджер, — перебил он, а затем ворчливо спросил: — Что случилось? — Вот! — Я протянула ему письмо, широко улыбаясь. Снейп пробежал взглядом по тексту, нахмурился, а потом сказал: — Не может быть. Минерва не могла на это согласиться. — Могла, — возразила я. — В сентябре начинается мое ученичество у профессора МакГонагалл. — Так, значит, вы решили сменить зельеварение на трансфигурацию? Как предусмотрительно, — едко заметил он, бросив письмо на стол. Снейп злился. Он искренне надеялся избавиться от меня после сдачи выпускных экзаменов. Долг ведь выплачен. Понимающе усмехнувшись, я осторожно заметила: — И все же вы рады, что я вернусь осенью. — Глупости! — Снейп скрестил руки на груди, всем своим видом показывая абсурдность этого предположения. — Мы сможем продолжить наши исследования с зельем, — продолжала я искушать, хитро поглядывая на него. — Нечего там исследовать. Мы закончили возиться с ним еще два месяца назад, и вам это прекрасно известно. Известно. Как и то, что в июльском выпуске «Вестник зельевара» появится наша статья о необычных свойствах зелья памяти. — Профессор, — тихо позвала я. — Что? — Я буду писать вам. — Мисс Грейнджер… — Можете не отвечать. — Грейн… — И не читать. — Гермиона! — Но вы ведь слишком заняты, чтобы тратить время на глупости, — пояснила я, лукаво улыбнувшись. Дразнить Снейпа было чрезвычайно увлекательно. Главное, не переборщить, а то он может разозлиться. — Идите уже, невыносимая девчонка, — невольно усмехнулся он, разгадав мой маневр. Кивнув, я послушно развернулась и ушла. Я знала, что обязательно вернусь сюда осенью, ведь меня здесь будут ждать.
*** Вслед за Гермионой из класса выскользнула тень. Тихая, незаметная — она внезапно вытянулась, приобретая облик мужчины в длинном кожаном пальто. Выудив из воздуха сигарету, он зажег ее и затянулся с жадностью. Эта история закончилась даже лучше, чем продавец кукол мог надеяться. Сумасшедшая хозяйка мертва, красавица исцелилась, а он получил возможность время от времени бывать в реальном мире. Конечно, необходимость скрываться раздражала, но продавец был терпелив. Нельзя сейчас спугнуть девчонку и привлечь внимание зельевара — это могло быть опасным. А так, нужно всего лишь подождать — и он обязательно получит все, к чему так долго стремился.
У-м-м... Хочу-хочу-хочу еще! Продолжения! Автор, мне все очень-очень понравилось. И думается, что здесь вполне может быть сиквелл на тему возвращения продавца
И волшебная С точки зрения психологии внушение может приносить как пользу, так и вред. В данном случаи глюк-Скабиор больше вредит героям. Но не потому, что он плохой. Он просто хочет жить хотя бы так, на грани реальности.
Incarcerous, не переживайте. Астрея, с концовкой не угадала)
mishel, здорово, что начало вас смогло заинтересовать!)
Амели4ка, так вроде тут больше мистики, а не ужасов Я не ставила перед собой задачи напугать читателей)
Клепуся, здорово, что шалость удалась
Цитата (Клепуся)
И думается, что здесь вполне может быть сиквелл на тему возвращения продавца
Может, конечно. Но надо ли? Все же мне кажется, что недосказанность и отчасти открытый финал дают больше места для фантазии))
И замечательный клиффхэнгер в конце. Браво. Очень и очень понравилось. Даже ничего и умного пока сказать не могу. Надо будет еще перечитать разок. Гриффиндор, Спасибо за замечательную историю.
Верно) Было бы противостояние Гермионы-Скабиора и Сева в этой связке был бы лишним. А так взаимная симпатия ГГ и СС со временем сможет перерасти во что-то большее
Клепуся, доброе слово я ценю выше оценок. Все же радовать читателей и заинтересовывать их новыми героями куда интереснее
Key_usual, не за что))
Цитата (Key_usual)
И замечательный клиффхэнгер в конце.
А то! Жизнь у героев была бы скучной, а так мелкие пакости сделают ее насыщенней и заставят ГГ и СС ценить каждое проведенное вместе мгновение.
Сообщение отредактировал Гриффиндор - Четверг, 27.12.2012, 21:58
Жаль, что так мало Очень понравилось. Интригует и затягивает Продолжение напрашивается. И ожидается?
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
я осталась у Снейп.
СнейпА
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
Чего уж таить?
греха таить
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
и он вспыхнет белым пламенем. И меня заодно сожжет
испепелит.
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
Душа Снейпа закрыта на дверь:
про "на замок", "на засов", на крючок" слышала, "на дверь" - радует, да)
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
словно белые хлопья дыма.
могу поспорить про хлопья и дым
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
Таким людям, как Лестрейндж, не сложно отравить человека. Для нее это так же естественно, как для меня — прочесть книгу.
да ладно! супер! просто супер! сколько там Грейнджер лет?
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
закончиться
без мягкого знака
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
Волшебство давно стало обыденностью, разменной монетой в борьбе за власть.
"разменная монета" употреблена неверно в контексте, тк волшебство в данном случае является средством.
1. Соответствие заданию - 10 Все необходимые составляющие имеются 2. Сюжет - 10 Ход с галлюцинациями/не-совсем и совсем-не галлюцинациями мне понравился. Хотя и имею мало-мало вопросов к обоснованию Беллы в качестве хозяйки, инфантильности ГГ и коротенькому такому миди. За скоротечность, да. Хотелось, ой, как хотелось копаний в мозгах, блужданий и пуганий. А так написано вполне себе ровно и без экцессов. 3. Общее впечатление - 9 (извините, автор, десятку берегу для шедевра)
Автору огромнейшее спасибо за доставленное удовольствие И всей команде.
А Меррита - рекомендую, особенно "Гори, ведьма, гори!" (как раз про кукол) 
Автор, мне все очень-очень понравилось. 
