Глава 1. Встречи «Люди путешествуют, поражаясь высоким горам, и огромным морским волнам, и длинным рекам, и обширным просторам океанов, и движениям звезд, так ни разу и не удивившись самим себе.»
Св. Августин
Гермиона Грейнджер сидела в купе поезда, направлявшегося в Брайтон, и задумчиво смотрела на серое зимнее небо. Начинались каникулы, и впереди ее ждали две недели бездействия. Ее родители были в Австралии, куда Гермиона их отправила на время войны. Это значило, что ей предстояло провести каникулы в обществе своего странного дядюшки-маггла, который жил отшельником на окраине Брайтона. Он был орнитологом и любил наблюдать за птицами. Его дом находился у самого берега моря. В последний раз Гермиона была там, когда ей было лет тринадцать. Гермиона помнила, что у него огромная коллекция самодельных моделей кораблей, и удивительный гамак из морских сетей, и чердак, на котором так уютно читать, выглядывая из маленького окошка под самой крышей на бескрайнюю голубизну моря. Чердак пах травами, которые дядя Чарли так любил сушить, а потом варить из них вкусные целебные настойки. Они были похожи на магические зелья, только были еще лучше.
Гермиона думала о травах, и о самодельных парусниках, и о тех удивительных книгах, которые хранились у дядюшки Чарли на чердаке. Иллюстрированные ботанические каталоги, книги о птицах, о ракушках, о приливах и отливах, книги о вечной любви, сказки, энциклопедии – все это Гермиона успела прочесть, когда гостила у него еще в тринадцатилетнем возрасте. Задумавшись, Гермиона и не заметила, как оказалась на маленькой безлюдной платформе. Она была единственной, кто сошел с поезда на этой станции.
Подул порывистый ветер, и Гермиона поплотнее запахнулась в свое школьное пальтишко, и потуже завязала Гриффиндорский красно-желтый шарф. На платформе не было ни души, и Гермионе стало немного не по себе. Надо быстрым шагом дойти до дома Чарли, где можно будет наконец-то почувствовать себя в сохранности, тепле и уюте. Дядя Чарли всегда запирал дверь на несколько замков. В конце концов, когда живешь на отшибе, говорил дядя, надо быть ко всему готовым. Никогда не знаешь, кто может пожаловать в гости.
Лучше всего к дому добраться по береговой линии, подумала Гермиона. Стоит только выйти на главную улицу, и оттуда будет видно знаменитый Брайтонский пирс с его белоснежными кружевными постройками викторианской эпохи. Каждый раз, когда она выходила на этот пирс, Гермиона представляла себе леди в длинных викторианских платьях и шляпках с голубыми лентами, развевающимися на морском ветру – таких обычно рисовали французские импрессионисты. Эти леди ездили в Брайтон со своими богатыми мужьями, чтобы подышать «морским воздухом», меланхолично вглядываясь в морскую даль. Дело было, скорее всего, не в каком-нибудь реальном целебном действии этого воздуха. Дело было в том, что эти прогулки давали им шанс почувствовать свободу и уединение, позволяя мечтать о недосягаемом, пусть лишь только до захода солнца. Ведь потом можно целый год жить этими воспоминаниями о времени, проведенном у моря.
Гермиона решила пойти прямо по песку – у нее не было с собой чемоданов, лишь уменьшенная сумочка, полная магических принадлежностей, которые придется прятать от дяди Чарли. Иногда Гермиона задавалась вопросом, не является ли он случайно магом. Он обладал поистине магическим даром успокаивать и умиротворять. Он видел людей насквозь, хотя их обществу он предпочитал птиц. Он готовил отличные травяные настойки. Он был отшельником. Он находил удивительный общий язык с природой, особенно с птицами. Он умел угадывать настроение моря. Но при всех этих волшебных чертах, дядя Чарли оставался обыкновенным магглом.
Проходка в несколько миль по береговому песку заняла на удивление мало времени. Возможно, Гермиона спешила, подсознательно волнуясь из-за гнетущей безлюдности городка. Зимой здесь не было ни души – мало кто решался прогуливаться здесь в такой холод.
Гермиона наконец-то остановилась возле облупленной деревянной двери, которую так хорошо знала с детства. Когда-то она была окрашена в светло-лиловый цвет, но теперь краска потускнела и облупилась, и цвет угадывался с трудом. Гермионе не пришлось стучать дважды. К ее огромному удивлению, дядя Чарли открыл ей мгновенно. Странно, ведь она не предупреждала его. Гермиона бы не удивилась, если бы ей сказали, что дядя Чарли узнал о ее прибытии от береговых чаек.
Он пронзил ее своими светло-серыми глазами, похожими на зимнее небо, и тепло улыбнулся.
- Я как раз ждал тебя, Гермиона.
- Здравствуйте, дядя Чарли. Извините, что не предупредила…
- В этом, как видишь, не было надобности, – улыбнулся он.
Она зашла в маленькую гостиную. Оттуда открывался невероятный вид на море, который искупал с лихвой скромную обстановку комнаты. Грубый деревянный стол, который украшают несколько странных сосудов зеленого стекла, гамак, старое продавленное кресло, стеллажи со всевозможными орнитологическими альманахами за прошедшие пятьдесят лет. Полка с биноклями и фотографической аппаратурой. И, конечно же, рисунки и фотографии птиц – они были повсюду, превращая эту обитель из убогой в поистине волшебную.
- Я попробовал новую смесь. Водоросли с морской чешуей и толчеными зубами акулы. Некоторые говорят, что это всего лишь песок, – дядя Чарли пронзительно посмотрел на Гермиону, затем указал на сосуд полный песчинок. – Но я-то знаю, что это акульи зубы. Они измельчились за много лет под воздействием приливов и отливов. Теперь их не отличить от песка.
Он закончил говорить, а Гермионе подумалось, что она совсем забыла, каким же странным на самом деле был дядя Чарли.
- Не смотри на меня так скептически, девочка моя, – улыбнулся дядя. – Мне посоветовал эту комбинацию один друг, он большой специалист.
Эти слова прозвучали удивительно. Дядя Чарли никогда не имел друзей и редко когда говорил о других. Хотя, судя по всему, этот специалист по акульим зубам тот еще персонаж. Поэтому Гермиона еще сильнее удивилась, когда услышала следующие слова дяди:
- Если захочешь, я тебя с ним познакомлю. Ты ему понравишься.
Гермиона задумалась над тем, не имеет ли дядя Чарли ввиду какого-то представителя редких птиц.
Никогда не знаешь, чего от него ожидать.
***
Утром Гермиона чувствовала себя удивительно отдохнувшей, хотя большую часть ночи она прислушивалась к шуму прибоя, к крикам чаек, к скрипу кованой калитки на дворе, чувствуя себя одновременно неуютно и возбужденно на новом месте. «Ну не таком уж и новом», - подумала Гермиона, вспоминая, как она спала в этой кровати в последний раз четыре года назад. Тогда ей было всего тринадцать. Перед тем, как погрузиться в сон, она часто закрывала глаза и представляла себе, как прекрасный принц увозит ее в далекую страну на одном из тех парусников, которые качаются на волнах возле береговой линии. Теперь эти детские мечты казались ей трогательными и смешными. Но перед тем, как заснуть, Гермиона не смогла удержаться от соблазна представить себе все это еще раз. Она улыбалась во сне.
Когда наутро Гермиона спустилась вниз, ее уже ждали свежий хлеб с маслом, яблоки и горячее молоко. В доме дяди Чарли все отличалось освежающей простотой. Завтрак не был исключением.
- Доброе утро, Гермиона, – услышала она бодрый голос дяди. – Море идет тебе на пользу.
Он стоял у веранды, одетый в полотняную рубашку и старые джинсы. Рукава были закатаны - дядя занимался сортировкой каких-то трав. Гермиона впервые заметила, что он совершенно седой. Да, она действительно давно его не видела.
Намазывая масло на хлеб, Гермиона подумала, что в последнее время чувствует себя истонченной. Примерно так, будто слишком маленький кусочек масла размазывают по слишком большому куску хлеба. События конца шестого курса наложили неизгладимый отпечаток на Хогвартс. Особенно ее угнетало директорство Снейпа. Почему, она точно не могла объяснить. И дело было не только в очевидных причинах. К этим переживаниям добавлялись волнения за Гарри, поиски по ночам сведений в библиотеке о Хоркруксах, попытки готовиться к выпускным экзаменам, выдерживая анти-маггловские комментарии некоторых учителей, волнение за родителей. Гермиона очень устала.
Как будто в ответ ее мыслям, дядя внезапно сказал:
- Забудь обо всем на время, пока ты находишься тут. Здесь тебя ничего не должно волновать. Когда ты в последний раз позволила себе провести спокойный полдень, просто сидя и смотря на море, наблюдая за тем, как ветер треплет паруса кораблей у берега, как играют дети на песке пустынного пляжа, или как трепещет пламя свечи ночью от морского воздуха?
Гермиона улыбнулась. Она давно не позволяла себе таких минут спокойствия.
- Я заметил, что тебя что-то тревожит. Возможно, здесь ты сможешь привести свои мысли в порядок... Кстати, я пригласил своего друга сегодня к нам на ужин, – внезапно сказал дядя Чарли.
- Это не какая-нибудь диковинная птица? – засмеялась Гермиона.
- Как тебе сказать… - задумчиво улыбнулся дядя. – Нет, это человек. Хотя мне он очень напоминает птицу.
- Ну конечно, – засмеялась Гермиона в ответ.
- Мне кажется, вы друг другу подходите, – как-то очень спокойно произнес дядя Чарли.
Гермиона поперхнулась яблоком, и, откашлявшись, рассмеялась, представляя себе, насколько странным может оказаться гость дяди Чарли.
- Но мне совершенно нечего надеть, – смеясь, возразила она.
- В большом сундуке на втором этаже остались платья моей бабушки. Это, конечно, не нынешняя мода, но мне кажется, что ему вполне понравиться. Я храню их из-за исторической ценности – викторианский стиль, как-никак. Там есть одно особенно красивое платье из белого ситца с голубой лентой. Летнее, конечно, но ведь у нас тепло. Тебе пойдет.
Гермиона удивилась тому, как хорошо дядя Чарли помнит содержание сундука. Ее охватило странное чувство, будто он продумал эту встречу еще до ее приезда. Странный он, дядя Чарли.
***
- Да, именно так! – вот и все, что сказал дядя Чарли, увидев ее в платье из белого ситца с голубой лентой. На его лице играла загадочная улыбка.
- Он настолько старомодный? – засмеялась Гермиона.
- Я бы скорее сказал, что у него хороший вкус, – нарочито серьезно ответил дядя.
Гермиона залилась румянцем. Она искренне надеялась, что вся эта история с загадочной «родственной душой» - просто очередная странноватая шутка дяди Чарли. Порой у него очень эксцентричное чувство юмора.
Ведь если этот гость («эксперт по акульим зубам», как его про себя в шутку называла Гермиона) был на самом деле подходящей кандидатурой, то ей совершенно не хотелось предстать перед ним в бабушкином платье.
Стоило признать, впрочем, что в этом платье что-то есть. Какой-то неуловимый небрежный шарм, чистота, непорочность линий, невинность и легкость цвета и ткани. Завышенная викторианская талия Гермионе очень шла. Платье гармонировало с морским бризом и с ее романтичным возрастом. Гермиона распустила волосы, и теперь они беспорядочно ниспадали на плечи, будто она только что вернулась с прогулки над морем. Она не могла использовать магию, чтобы их уложить, и это было к лучшему.
Когда заскрипела калитка у входа в дом дяди Чарли, Гермиона как раз сидела в кресле у камина, склонившись над книгой по орнитологии. Дядя Чарли предложил ей книгу о семействе вороновых, и она разглядывала картинки этих черных, как ночь, птиц. «Как же они похожи на Северуса Снейпа», - подумала Гермиона, и на сердце у нее похолодело. Ей неприятно было даже вспоминать об этом человеке. Северу Снейп символизировал собой все худшее, что с ней произошло за последний год. Он был связан со всеми теми радикальными переменами, которые заставили ее почувствовать, что война с Вольдемортом наконец-то наступила. Одно воспоминание о нем вносило полную сумятицу в ее мысли.
- Гермиона, девочка моя, – обратился к ней дядя Чарли, заставив Гермиону вздрогнуть от неожиданности и поднять голову от книги.
Гермиона поблагодарила небо за то, что она сидела, потому что внезапно она почувствовала, что ей, подобно героиням викторианских новелл, немедленно требуется нюхательная соль. Напротив нее высился до боли знакомый силуэт в наглухо застегнутом черном сюртуке. Ужас подземелий, гроза Гриффиндора, и скандальный директор Хогвартса.
- Гермиона, знакомься - Северус Снейп, наш сегодняшний гость, - бодрым тоном заявил дядя Чарли, переводя взгляд со своей внезапно побледневшей племянницы (которая от этого выглядела не менее очаровательно) на абсолютно непроницаемое выражение лица своего гостя.
Дорогой Автор! Очень понравилось...Такое ощущение, словно не читала, а смотрела фильм, видела своими глазами тех дам давно минувших лет, которых представляла Гермиона. 
Только вот "пронзил" как-то смущает. thecrimsonblue не обижайтесь, просто сугубо личное восприятие. НЕ ТАПОК - бахила 
когда продолжение 
